«Я спалъ…»
Я спалъ.
Одиноко, подъ новымъ
Разсвѣтомъ – страхъ;
Ощупывалъ темный
Свой крикъ.
Я зналъ —
Безформеннымъ узоромъ
Не выстоитъ мой прахъ.
Навѣки съемный
Влетаетъ пикъ
Переполоха свѣта
Надъ истиной не лицедѣйства.
Мигъ темнотою сталъ.
Щадя рукой въ крестѣ
И замеръ.
Разрывъ сонета
Сильнѣе боли чародѣйства.
И я привсталъ.
Не находя себя въ звѣздѣ,
Пошелъ мой таймеръ…
«Навѣяно Лао Цзы…»
Глаза звѣря ждутъ добычу.
Но. найдя ее, падаютъ ницъ.
Ибо пища – водная гладь.
Она не боится погибели,
Зарождается въ новомъ цвѣткѣ,
Родственной силой тучъ
Къ другому спускается.
Глаза звѣря ттаютъ дни.
Но, найдя ихъ. себя забываютъ.
Ибо все еще крутится небо
По темному панно.
Его вдыхаютъ маленькія птахи
И грозные орлы —
Различій между ними нѣтъ.
Глаза звѣря боятся огня.
Но. найдя его. становятся имъ.
Ибо угли въ однообразныхъ одеждахъ
Умѣютъ скрыться въ себѣ.
Но, переплывъ даже ручей,
Уже обрекутъ
Смерть свою на золотое блюдо.
Глаза звѣря ищутъ перемѣнъ.
Но, найдя ихъ. строятъ свой домъ,
Ибо только въ камнѣ и деревѣ есть постоянство.
Однако лучшее стекло —
Узоръ придорожной травы
На камнѣ, съ Луны попавшемъ
На бычьемъ пузырѣ въ забытое поле.
Глаза звѣря умираютъ:
Мой взглядъ отъ стихій отразился:
Близокъ конецъ мірозданья.
«Я немного необитаемъ…»
Я немного необитаемъ…
Въ шортъ-листъ бѣгущія обиды
Становятся мнѣ сладкимъ къ кофе краемъ.
Что держатъ скучные Давиды.
Ты даже спишь съ надменнымъ капслокомъ.
Всѣ сходятъ съ ума отъ тоски.
Давясь одолѣвшимъ на сходѣ порокомъ.
Вбиваешь въ ограды безумства броски.
«Какъ не бывать межъ этажами…»
Какъ не бывать межъ этажами;
Сидѣть, не вѣдая ни словъ,
Ни даже дѣлъ съ потертыми моржами?
Ну вотъ и вечеръ. Будь здоровъ!
Кряхтя безъ умолку и толку
На грани странныхъ строкъ и знаковъ.
Я говорю съ сѣтями втихомолку.
Но мнѣ не вѣрятъ. Вѣрятъ въ раковъ.
Во все: въ закатныя равнины.
Въ восторженную ложь на пустырѣ.
Не мнѣ… По метражу квартиры С
хожу съ ума. Похоже, это лучше мнѣ.
Зима смѣняется зимою.
За рядомъ рядъ безчисленныхъ высотъ.
Я здѣсь, у кипятка открою
Ненужный лазъ (идетъ наоборотъ).
Гдѣ грань стола, чернильно не нова?
Гдѣ возрастъ стаи, сбившейся съ пути?
Не въ часъ я рвался, гдѣ молва
Дозволитъ прахъ другихъ скрести!
«Герои рвутъ по строчкѣ каждый…»
Герои рвутъ по строчкѣ каждый;
Пройти ужъ негдѣ, Жить – печально.
Но въ сердцевинѣ очень важной
Всѣ пишутъ риѳмами случайно.
Кто дверь не взялъ съ собой въ тома;
Другой – на обездоленномъ вокзалѣ
Кричитъ изъ тамбура въ дома,
Гдѣ дымъ словами привязали
Къ сердцамъ людей, идущихъ въ переулкѣ
Отъ дней, сидящихъ у бойницъ.
Всѣ геніи однажды кончатъ въ дуркѣ —
Вотъ идеалъ среди больницъ.
Подпишутъ приговоръ тупымъ карандашомъ.
Отправятъ вспять по ровнымъ отношеньямъ.
И маленькій окажется въ большомъ
По праву и назло рѣшеньямъ.
«Я не зналъ своего Дня рожденія…»
Я не зналъ своего Дня рожденія.
Дна ностальгіи своей Не касался
До поры, принесенной съ Солнцемъ.
До конца этихъ бревенъ.
До своего послѣдняго часа…
Я – прожитое лѣто
Изъ изначальнаго страха;
Каменный тупикъ полета
Птичьихъ гнѣздъ на облака.
Откроется моя дверь —
Въ вашей системѣ координатъ
Наступить гробовое молчаніе…
Я говорилъ съ ангеломъ.
Живущемъ на стѣнѣ по ночамъ:
Проходилъ по окну,
Не ломая идущихъ дней.
Я уснулъ
И проснусь не съ вами.
О комъ пѣла моя борьба…
«Театръ либеральный кто смотрѣть …»
Театръ либеральный кто смотрѣть
Приставленъ жесткости билетомъ?
Въ тѣняхъ на входѣ ловятъ сѣть
И обрамляютъ то съ сосѣдомъ.
Но мягкій звукъ, довольный кресла
Чужимъ воротникомъ, съѣдаетъ кредо талька.
Вводя къ концу развѣянныя чресла
Какъ береговъ ручьи – обглоданная чайка.
А завтра будетъ Петербургъ одной
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
