Въ нервозный часъ приглушена обитель
Дарящихъ право любоваться сномъ.
Неровныхъ стрѣлокъ тихій похититель
Протеръ заблудшій метрономъ;
Отдалъ заказъ, желая ювелиру
Справляться съ пылью золотою.
Впустилъ на мигъ въ забытую квартиру
Подарокъ, снятый съ головою.
Не страшенъ онъ. Сходи къ окну.
Оттуда зритъ ты сможешь очень четко
Къ нему людскую говорящую волну.
Средь ногъ услышишь ты чечетку.
Въ глазахъ, какъ въ глади океана.
Стоять столпы, что держать міръ
Въ паденіи къ благой листвѣ бурьяна.
Что включена строкой въ ампиръ.
Все происходить быстро, не теряя
Ни вкуса, ни начальной бури.
На шагъ впередъ себя благословляя,
Беретъ и насъ въ богатой шкурѣ.
Помедливъ къ единенью въ шагѣ мигъ.
Начало собирается въ заслонѣ
Отъ той черты, гдѣ линій крикъ
Себя спасаетъ въ чистомъ лонѣ.
Спускаясь ниже, мы находимъ Римъ.
Его не бьется каменное тѣло.
Въ подушку слово на Латыни повторимъ.
Возьмемся же съ пристрастіемъ за дѣло.
Не въ томъ слова, что дарятъ наугадъ
То зло, то милосердіе къ столу.
Напоминаніе умножится стократъ
Когда довѣримся расхожему сѣдлу.
И выйдетъ прочь безумства пѣна
На ткань широкую въ пѣнѣ.
Уложится на бокъ бѣлѣющій арена
Какъ арка въ смѣхѣ на конѣ.
Теряя древнихъ буквъ ровный строй.
Сгущая краски до предѣла,
Въ сей разъ пойдемъ тропой иной,
Пока вечерняя тоска не одолѣла.
Все сложимъ вмѣстѣ, въ рокъ не вѣря:
Погрузимъ стопки безъ названій рѣкъ
На бортъ, по окнамъ ночи мѣря
Среди зеркалъ почтительныхъ опекъ.
Боль въ сердцѣ пишетъ про себя.
Томясь въ устояхъ недотроги.
Не нарушаю словъ. Не голося
Я одобряю мертвыя тревоги.
На вырванной картинѣ старыхъ лѣтъ
Перешагну черезъ плакаты кирпичей.
Я былъ во что-то, думаю, одѣтъ;
Мнѣ было сразу холоднѣй и горячѣй.
Чѣмъ на поставленной въ углу
Изъ дерева неясной боли.
Я все хочу. Все то, что не могу.
Гдѣ почтальонъ сургучной доли?
Внеси въ проходъ изъ старой передряги
Скупое слово изъ кармановъ одинокихъ.
Я на твоей испорченной бумагѣ
Перепишу слова поэмъ глубокихъ…
Мнѣ не врутъ, что каждая звѣзда имѣетъ имя?
Мнѣ покажутъ истлѣвшія карты
Или биться я далѣе буду
О гранитъ
И о ложъ этихъ труповъ?
Мнѣ не врутъ, что цвѣтъ неба все еше синій?
Мнѣ дадуть изрѣзать всѣ парты
Или коренъ земли – это вуду?
ОУМ горитъ
Яркимъ глазомъ обугленной лупы…
Я не знаю, кто любитъ свой камень.
Я не бралъ на заборахъ слова
Чтобы пѣтъ на закатѣ О единой струнѣ.
Мнѣ молчаніе давшей за такъ.
Я не знаю, кто въ часъ этотъ ранній…
И знать не хочу, кто лишь въ два
Куритъ и бѣжитъ какъ къ кровати
Скрываться въ погасшемъ огнѣ
И прикрывать собою скромный макъ…
По темной площади глазами пробѣжавъ
Хочу себѣ достойной доли.
На боѣ пульса руку пережавъ
Я закурю отъ посторонней боли.
На заключеніи въ стеклѣ
Не обманусь попутными шагами.
Гдѣ улыбнусь? Навѣрное, нигдѣ,
Съ улыбкой стали мы врагами.
Кто споръ заводить о себѣ?
Я вамъ доказывать усталъ.
Что мною созданъ крѣпкій пьедесталъ.
…На вѣчное храненіе разбитый,
… Слезами лунными политый.
Мѣняющій пространство въ головѣ.
О комъ я рву волосъ сплетенье?
Покажется вамъ очертаніе благое,
Безъ цѣнника безмѣрно дорогое,
…Но сердце я не дамъ вамъ поносить,
… Оно салю способно голосить.
Выдавливая изъ прохожихъ самомнѣнье.
Чьимъ именемъ проколоты пустые
Небесной тверди руки надъ ѣдою?
Я языкомъ забытымъ мерзну надъ волною,
…А нѣтъ отвѣта. Тишь да гладь.
… Поскольку съ малолѣтства не пріученъ лгать.
Читай во мнѣ ты раны навѣсныя…
Сотрется часть, гдѣ сонъ еще въ пути?
О, странность угасающихъ широтъ!..
Все можетъ говорить проворный ротъ.
Но ты, скучающій, смети
Его мечты, далекія для насъ.
Ходящихъ по Лунѣ на ломаныхъ ходуляхъ.
Алмазовъ нѣтъ въ аукціонныхъ стульяхъ:
Жизнь повторяетъ старый сказъ.
Страдаетъ улочка и въ окнахъ – никого.
Всѣ камни сломаны навѣчно.
Стрѣла съ письмомъ ложится безсердечно.
На рукъ рисунки сбрызнувъ молоко.
Вдыхаетъ кто всю безысходность вѣка
И занятъ тѣмъ, апострофы стирая?
На мысль первую наложится вторая
И въ головѣ откроется библіотека.
Въ зарницу застекленную войти
За тайнописью стараго ночлега —
Въ порокѣ, карнаваловъ стоптаннаго снѣга
На разстояніи двухъ лицъ селенье обойти.
