— Одно другому не мешает, старый хрыч.

— Куда-то нас не в ту степь понесло.

— Поддерживаю, — успокоилась я, чувствуя, что сейчас начнём с Люком кусаться, как при первой встрече. — Ты хотел что-то рассказать про нашу первую встречу? Как ты влюбился в меня с первого взгляда? Ты уже тогда понял, что я прекрасна, и всё это время молчал?!

— Не без того, конечно, — подыграл мне Гронский, засовывая руки в карманы и, и мою вместе с теми следом. — Но тут дело в другом. Я тогда на встречу с одними ребятами ездил, думал, получить поддержку нашему бизнесу, в итоге позвонил Филипп и попросил приехать за тобой.

— И ты выбрал меня… — грустно протянула я. — Ты бы мог раскрутиться уже давно, а так…

— Нет, Нюша, ты стала моим спасением. Мирон рассказал мне про тех ребят и даже показал, сейчас они срок отматывают, за то, что таких начинающих бизнесменов обманывали и на них наживались. Так что я еще должен быть благодарен тому, что ты случилась со мной.

— Говоришь так, словно я какая-то неприятность.

Было приятно слышать слова Люка, но было ужасно волноваться за него. Сколько, оказывается, опасностей нас поджидает на каждом углу, и то, что Люк не попался к тем ребятам, лишь воля случая.

— Как раз очень даже приятность. Стоило давно смириться, что мне от тебя не уйти, а не мотать обоим нервы. Мы, кстати, пришли…

Действительно, мы прошли несколько километров по морозу, а я даже не заметила. Хоть снег сегодня и не кружился и не кидался в лицо, как сумасшедший, но семнадцатиградусный мороз всё же не давал расслабиться.

Держась за руки, мы стояли посреди площади, на которой уже скопилось достаточно народа. Солнце уже встретилось с горизонтом, из-за чего после того, как мы здесь очутились, сразу же включились все огни.

Это казалось мне чем-то волшебным, что в очередной раз доказало, что я с тем человеком, в том месте и в то время.

— Ты же умеешь кататься на коньках? — как-то не очень-то вовремя спросил меня Гронский, зашнуровывая мои коньки.

— Немножко, а ты?

— Год фигурного катания, — самодовольно улыбнулся мне парень, и, поднявшись с корточек, протянул мне руку, что бы я следовала за ним по льду. — Нужно же мне показать тебе, в чём я хорош.

— Мы же на льду и остановимся сегодня, я надеюсь? — ну упустила я случая его поддеть.

— Кто знает, — вновь загадочно ответил он мне.

Крепко сжимая его пальцы, я переставляла ноги, которые ужасно разъезжались в разные стороны. Мои коньки, что мы взяли напрокат, оказались ужасно тупыми, из-за чего мне постоянно пришлось держаться за Люка.

— Прости меня, всё должно было быть наоборот. Это я должна тебя катать по льду, а не наоборот. Почему даже на нашем свидании всё идет как-то неправильно и странно…

Люк крепко держал меня за талию, и без тени улыбки ответил:

— Прекрати считать что-то правильным, а что-то нет. Начнём с того, что уже в нашем знакомстве всё пошло как-то странно, так с чего бы нам изменять традициям?

Схватив Гронского крепче и почувствовав от него поддержку, я стала более уверенно рассекать лёд. Уже не держась за бортик, а только его руку, мы стали быстрее нарезать круги, стараясь не врезаться в других парочек, что пришли сюда этим вечером вместе с нами.

И как только у меня стало лучше получаться, Люк приблизил меня к себе и после вовсе поднял на руки, продолжая рассекать коньками лёд.

— Мне страшно, Люк! Поставь меня…

Но Гронский меня не слушал, лишь крепче к себе прижал. Я и без его рук бы никогда не отпустила мужскую шею и эти сильные плечи, за которые вцепилась как утопающий за спасательный круг. Стараясь не дёргаться, что бы мы вдвоём не полетели на лёд, я уткнулась носом в его шею и молилась, только бы он быстрее меня поставил на ноги.

— Доверься мне, Нюша. И открой уже глаза, а то на меня странно люди смотрят.

Я открыла глаза, но все ещё смотрела за спину Люка, и всё равно уловила взгляды в нашу сторону.

— А ты знаешь, как привлечь внимание.

— Я знаю, как провести отлично время, я же старый, а значит опытный парень.

— Вот твои шуточки сейчас не очень-то уместны, — продолжая ворчать, я повернула голову вперед.

Люк был ужасным человеком, потому что он как-то узнал формулу, с помощью которой в два счёта можно заполучить моё сердце. Я переводила взгляд со льда на его лицо и чувствовала, как внутри всё замирает от удовольствия. Смесь ужаса и радости — это точно коктейль успеха для первого свидания.

Через некоторое время я вновь оказалась на своих двоих, и сразу же почувствовала облегчение. Люк стал поправлять некоторые пряди на моей голове, пока я удерживалась за бортик, что бы мои ноги вновь не разъехались в разные стороны.

— Это было волшебно, — честно призналась я ему.

— Рад, что тебе понравилось. Но я думал, ты будешь легче… Мои дряблые стариковские мышцы больше не выдержат такого рывка… — он стал растирать свои руки, а я вновь рассердилась, из-за того что он своими шуточками умудрился разрушить весь тот прекрасный настрой, что появился во мне.

Но с другой стороны, это была наша хоть и своеобразная, но романтика, что заключалась в вечных перепалках и душевных разговорах по очередности.

— Ничего страшного, найду потом себе потом молодого человека помоложе, и он тоже будет меня так катать. Не переживай…

И оставив Люка одного, я поехала к выходу.

— В смысле найдёшь кого-то себе?! Кто тебя такую противную захочет взять?

— Ну ты же захотел… — прошлась по нему взглядом сверху вниз и обратно, — чем остальные то хуже будут?

— Эй, куколка, я единственный и неповторимый…

— Извращенец на этой планете, да-да, мог не уточнять, я еще при первой встрече это поняла.

Я села на лавочку и стала развязывать коньки. Но Люк как специально намотал какой-то не развязывающийся узел.

— Что такое, помощь нужна? — самодовольно протянул он, когда сам уже успел переобуть сразу два ботинка. — Ой, я же уже версия неактуальная, устаревшая, так сказать, вдруг не справлюсь…

— Ладно, Люк, ты единственный и неповторимый мой любимый парень, развяжи, пожалуйста, мне коньки.

В моём голосе было столько же отчаяния, сколько и правды в его словах. Нисколечко… Один сарказм, но Гронский всё равно присел на одно колено, что бы переобуть мои ножки, вызывая очередную порцию счастья в душе.

— Попьём после глинтвейн, малышка? — уже по-доброму спросил он у меня, оставляя все наши игры позади.

— Только если безалкогольный, — продолжила я гнуть своё. — Хочу, что б этим вечером катание на льду стало единственным твоим талантом, который мне довелось прочувствовать.

Он вновь рассмеялся, вызывая мою улыбку и красные щёки. И после того, как мы сдали коньки, отправились в обнимку за чашкой согревающего напитка, что бы придать нашему свиданию помимо нескончаемого тепла еще вкусы цитруса и корицы.

Нежись в постельки до самого дня, я совершенно не хотела вставать. Родители уже давно ушли на работу, а я, переворачиваясь в одеялах и простынях, продолжала видеть сон, в котором разошлось моё подсознание. Вчерашнего свидания ему было мало, поэтому оно решило дать ему продолжение…

Но это был глупый сон, который в миллионы раз проигрывал реальности, в которой я протянулась к вибрирующему телефон.

— Алё…

— У тебя кто-то умер, чего с голосом? О нет… Ты же не лежишь до сих пор в кровати? — звонко спросила Яна. Не спиться же людям…

— Ле…

Хотелось сказать «Лежу, а что», но вспомнила, что мы должны были встретиться в час дня возле моей остановки.

— Нет конечно, пф… И с чего ты вообще взяла…

Я стала впопыхах сгребать вещи из шкафа, думая, что бы надеть. В зеркале отразилось немного распухшее лицо из-за долгого сна, но в целом, было нормально. В лучшем случае бы сделать охлаждающую маску.

— А с того, что ты просрочила время нашей встречи на пять минут. Где тебя черти носят?!

— Где только не носят… Кыш!