Вечером в инстаграмме мне пришло уведомление, что меня отметили на фотографии. И перейдя по ссылке, я увидела аккаунт Даны, в котором было несколько миллионов подписчиков.

«Каждый заслуживает право на чудо. И эта девушка вам его устроит…»

Подпись к моим работам была очень тёплой и красочной, а в конце карусели была и моя фотография, на которой я мило улыбалась. Комментариев к записи уже поднабралось, и не только на русском. В моём аккаунте тоже стало прибавляться подписчиков, а в директе стали присылать заказы.

Я смотрела на всё, думая, что сплю, потому что не могло было быть всё так легко. Конечно, я никому пока не отвечала, да и смотрела на происходящее с каким-то скепсисом.

— Как экзамен прошёл? — осторожно спросили родители, когда пришли с работы.

Я рассказала им обо всём случившемся, показала запись в инстаграмме и свою рабочую страничку, на которой выкладывались мои работы. Теперь вместо тринадцати человек на неё было подписано около тысячи и это меньше, чем за сутки.

И в этот вечер я заслужила кофе с маршмеллоу и разговором по душам с родителями.

— И если ты подпишешь договор, то будешь работать уже?

— Думаю да, — ответила я папе, — но график установлю я сама, сколько мне можно будет работать?

— Их салон находится в центре, забирать мы тебя вряд ли сможем, поэтому мажешь пару заказов брать на день, чтобы не поздно возвращаться, а сколько сможешь, решай уже сама. Это твоя жизнь, — сделала вердикт мама.

И разговаривая с ним об этом, я чувствовала себя невероятно взрослой. Может, мне повезёт, и я правда смогу работать в «Lady & Charme».

— Но что, если меня не возьмут?

— Тогда поищем тебе другой салон, не пропадать же твоим навыкам.

Я была более чем счастлива, когда это услышала. И пожелав спокойной ночи, пошла в свою комнату расстилать постель. Глядя на календарь, что стоял на столике, поняла, что красный прямоугольник переместился на 17 августа, а восемнадцатого кто-то станет от меня еще дальше.

Люку исполнится двадцать четыре, именно тому Гронскому, который мне еще ни разу не написал, про которого я старалась не думать, погружаясь в курсы и собственное самосовершенствование. И иногда мне просто не хватало сил заходить на его страничку в соцсетях, да и бессмысленно это было, потому что он их еще ни разу не обновил. Стоило ли мне написать ему сообщение с поздравлением?

С этой мыслью я легла спать, вновь заснув с телефоном в руках и на его страничке в интсаграмме.

Мои чувства к этому извращенцу были вознаграждены моим же разумом, который решил показать мне Люка во сне этой ночью.

Он стоял возле края обрыва, под которым плескалось море, глядя на рассвет. Его пшеничные волосы вновь отросли, впитывая в себя лучи восходящего солнца. Я слышала шум моря, что билось о скалы под нашими ногами, когда я подошла к нему.

— Я по тебе скучала, — уверенно произнесла, не боясь каких-либо последствий.

Я сразу поняла, что это сон, но почему-то не могла делать всего, чего хотела. Именно поэтому я не смогла обнять Гронского, хотя это было желанно больше всяких слов, даже его.

— Красивый рассвет, не правда ли?

Его слова обидели меня. Странно обижаться на проекцию собственного сознания.

— Он для тебя важнее, чем я? Мы наконец-то встретились, а ты говоришь мне про рассвет?

— А тебе он не нравится? — он усмехнулся.

Такую усмешку я видела, когда он купил мне книгу, словно он не верил моим словам.

— Для меня ты лучше рассвета. Его я могу видеть каждое утро, а тебя нет.

Лицо Люка стало хмурым и немного злым. Его обидели мои слова?

— Ты слишком маленькая, Нюша, для таких высказываний, — немного спустя сказал он мне, и с моря подул такой сильный ветер, что я схватилась за Гронского, боясь упасть в обрыв.

— Но я ничем не лучше, умудрился рассказать тебе про свои чувства, а ты даже не запомнила.

Теперь зависла я. Ветер стал еще сильнее и растрёпывал мои волосы, застилая взор. Я не видела больше лица Гронского, но я слышала его крик.

— Почему ты этого не помнишь, Нюша?!

Моё дыхание участилось, по телу прошёлся холод, и я сильнее стала сжимать плащ Гронского, в котором он стоял. Сознание возвращало меня в реальность, но я держалась за Люка, не желая просыпаться.

— Не уходи… — шепнула я ему в самый последний момент.

Когда я открыла глаза, то увидела, как сильно сжимаю телефон вместо плаща, который вибрировал уже не первую минуту, а на дисплее высветился Люк.

[1] Дана Липецкая — один из главных персонажей истории «твоя игра — мои правила».

Нажав на зелёную кнопку, думая, что всё еще во сне, я приложила телефон к уху и услышала громкую музыку, которую перебил знакомый мне голос.

— Привет, хрюшка!

Не сон. Я села на кровати, свесила ноги и голыми стопами касалась холодного паркета, что бы хоть как-то проснуться.

— М?

Голос мой был ужасно хриплым, потому что даже учащённое сердцебиение не приведёт в нормальное функционирование организм за пару секунд в два часа ночи.

— Ты время видел? — кое-как просипела я в трубку, чтобы не разбудить родителей.

— Идеально время, что бы позвонить тебе, — довольно протянул он.

В моих мыслях он снова улыбался как довольный и сытый кот, который берёт от жизни всё.

— Ты пьяный?

Его язык заплетался, голос был слишком весёлым и манера речи совершенно иная. Никакого тепла от этого звонка я не почувствовала, лишь беспокойство и предчувствие чего-то плохого.

— Немножечко выпил, ик! За своё здоровье. Мне сегодня двадцать четыре, ребята! — закричал он кому-то на той стороне.

— Поздравляю, но я тебе завтра позвоню, — тяжело ответила ему.

Больше всего я ненавидела разговаривать с пьяными людьми, которые себя не контролируют. Мне было неловко, что меня такой увидел сам Люк, но это оказалось чистой случайностью. Здесь ею и не пахло.

— Нет, я решил с тобой важное обсудить. Прямо сейчас мне нужно кое-что тебе сказать.

— В любви признаться решил? — я усмехнулась.

Почему-то вспомнился сон, в котором он нёс какой-то бред сумасшедшего и который сам же и прервал.

— Я?! — удивился он, — кое-что другое. Знаешь, чего я смылся из города так рано? Из-за тебя!

Моё дыхание меня вновь подвело. Сон уже давно пропал, и я чётко слышала каждое его слово, но переспросить всё-таки решила.

— Меня?

— Да, ты бы знала…Как же ты меня за*бала…

Связь оборвалась.

Я еще несколько секунд слушала короткие гудки, означающие конец вызова, глядя всё в одну и ту же точку.

Я ненавидела пьяных по одной простой причине — они всегда говорили правду. У человека с алкоголем в крови исчезали какие-либо тормоза и барьеры, и он говорил всё, что думает. И иногда правда — это не то, что нам стоит знать. Есть вещи, которые стоит скрывать, потому что они могут нас ранить, что Люк и сделал в собственный день рождения. Он сказал мне то, что скрывал всё это время.

Я не изменила своего положения, рука всё еще была возле уха, только телефон из неё давно упал на пол с каким-то приглушенным звуком.

— Это просто сон…Просто сон…

Я шептала это себе как мантру, и чем больше это делала, тем больше понимала, что ошибаюсь. Мне стоило быть благодарной ему за честность, но вместо этого в груди было лишь опустошение. Как будто внутри что-то оборвалось, и мне показалось, что я услышало это «дзынь!». Звук разрывающейся тонкой нити, что давала мне надежду на какую-то взаимность.

Когда же я ему надоела? В тот день, когда мы готовили пиццу или танцевали в клубе? А может еще на зимнем балу, когда ему пришлось меня поцеловать? Или… Самое ужасное, если всё началось намного раньше, еще при нашей случайной встрече в книжном магазине.

Обхватив голову руками, я пыталась пропустить волосы сквозь пальцы, натягивая их до боли. И она была… Это стало последним подтверждением, что это всё не плод моего воображения. Гронский действительно только что мне позвонил.