— Знаешь, что действительно ужасно, — обиженно пролепетала я, понимая, что язык мой заплетается. — Я люблю тебя, засранца.

Упав головой на мужскую грудь, я расплакалась.

— Почему в тебя, старый извращенец? Как меня так угораздило? Это всё твоя доброта несусветная!

— О, ты умудряешься еще такие сложные слова в своём-то состоянии произносить?

Гронский смеялся, и его грудь из-за этого тряслась, и я не могла услышать стук его сердца. А мне хотелось этого сейчас, почему-то даже больше, чем поцелуя. Но громкая музыка стала моим злейшим врагом.

Вскоре я почувствовала, как мужская ладонь обхватила моё лицо и заставила смотреть прямо в любимые глаза.

— Самое ужасное не твои чувства ко мне, малышка, а мои к тебе. И я огромная скотина, раз пользуюсь твоим состоянием сейчас и говорю тебе всё это, потому что понимаю, что на утро ты ничего не вспомнишь.

— А вот и вспомню! — оцепенение после признания не наступило, как и счастье волной не накатило, меня почему-то больше обидела самоуверенность Люка.

— Нет, — произнёс он одними губами и помотал головой, глядя всё с той же снисходительной улыбкой на меня, как если бы смотрел на маленького ребенка.

Я не совсем поняла, как так произошло, что вторая рука Люка оказалась на моей спине и подтолкнула моё тело ближе к нему, как его губы слились с моими, заставляя чувствовать еще большую эйфорию. Всё слилось во что-то светлое, приятное и тёплое.

— Я люблю тебя, — его шёпот мне ну ухо стал последним воспоминанием, что должно было остаться в моей памяти.

Яна успела спрятать телефон до того, как Люк с девушкой на руках подошёл к барной стойке.

— Что с ней?! — вдруг забеспокоилась Вика, глядя на смеющеюся себе под нос одноклассницу.

— Собираюсь выяснить.

Тон Люка заставил девушек напрячься и встать со стульев.

— Идём, я отвезу вас на дачу.

Яна и Вика послушно последовали за парнем, что покинул клуб, а после подошёл к своей машине на парковке. Уложив Нюшу и усадив остальных, он сказал не выходить им до своего возвращения.

Прежде чем закрыть за девушками двери, его взгляд случайно зацепился за пиджак, что был на Вике, хорошо знакомый пиджак.

— Откуда он у тебя? — взяв бесцеремонно за руку Вику, Люк смотрел в испуганные черные глаза и понял, что перегнул.

Его злость не должна была распространяться дальше, чем на Нюшу и на бармена, что не справился с простым поручением.

— Незнакомец дал, ты можешь его вернуть ему?

Когда Люк кивнул, девушка без лишних слов сняла с себя дорогую вещь и отдала в мужские руки.

Вернувшись в клуб, первым делом Гронский направился к бармену.

— Я тебе что сказал? — схватив за шиворот парня лет двадцати, Гронский приблизил работника к себе слишком близко. — Никакого алкоголя этим троим.

— Так я и не добавлял ничего! — стал оправдываться работник, но понял, что хозяин заведения в ярости и сейчас лучше молча принять наказание.

В «Dangerous Kiss» Люка знали не как доброго парня, что пьёт чай с чизкейком и готовит домашнюю пиццу, а как хозяина заведения, которого лучше иногда не злить, ведь иначе он становится пострашнее собственного отца.

— Я с тобой позже разберусь, — более спокойно, но с нужным акцентом произнёс Люк, прежде чем подняться к себе в кабинет.

На втором этаже заведения, куда не пускали обычных посетителей, Люк отрыл первую дверь и попал в широкий кабинет, где одна стена была из стекла и позволяла видеть всё, что творится на танцполе клуба. Гронский часто любил смотреть на людей, как они бессмысленно прожигают здесь ночь, после чего вновь возвращаются к своим обязанностям.

И зная всех здесь прихожих, Люк не чувствовал к ним из-за этого отвращения, скорее он чувствовал жалость. Клуб был временным оазисом от той жизни, что многих ждала за стенами этого заведения, а тех, кто нашёл свой постоянный рай, здесь уже давно не появлялся.

Люк же был исключением, он нашёл свой кусочек счастья, который сегодня сам же подставил под угрозу, но ему необходимо было посетить этот клуб последний раз перед отъездом.

— Ты такой загааадочный, — протянул кто-то, сидя на диване с откинутой головой.

Люк швырнул пиджак в отдыхающего.

— Не смей накидываться у меня в клубе, идиот.

— У тебя не клуб, а кузница барби, почему ты скрывал от меня это?

— Осторожней, Вик, барби тоже любят деньги. Тебе просто повезло, что ты отдал это нормальной девчонке, — имея в виду пиджак, Люк облокотился на стол, скрестив руки, и глядел на своего знакомого.

— Там был твой паспорт и билет от самолёта. Ты понимаешь, что другая могла бы тебя узнать и слить всю информацию журналюгам за немалые деньги?

Парень на диване скривился, словно Гронский говорил через рупор.

— Ты чего злой такой я не пойму?

— Ещё один… — прошипел Люк, припоминая слова Нюши.

— Какой-то урод накачал мою подругу. Хорошо, что я вовремя оказался рядом с ней, а если бы кто-то…

— Ту самую? — слабо улыбнулся знакомый. — А сейчас-то она где?

— На парковке оставил в машине, хочу в себя прийти немного и вот… — вновь кивнул на предмет гардероба, — вернул.

— Спасибо конечно, но я б на твоём месте вернулся к машине. Думаешь, вне клуба уродов мало?

Гронский протёр лицо руками и взъерошил волосы, стараясь немного успокоиться, прежде чем вернуться к девушкам.

— И завязывай, Вик. Сэйм добру тебя не научит.

— Да ладно, — отмахнулся парень. — Не мешай отдыхать.

— Скорее уже морально разлагаться, — рассмеялся Люк и всё же покинул кабинет.

— Скажите, что вы шутите? Пожалуйста… — я смотрела на экран телефона, что лежал передо мной на столе, и не могла поверить в то, что действительно вытворяла подобное прошлым вечером.

— Скажите, что это галлюцинация и меня просто кто-то ударил по голове.

— Нет, — в один голос сказали Вика и Яна, что набивали рот завтраком, когда я сидела со стаканом холодной воды и пачкой таблеток от похмелья.

Девочки помогали вспомнить ровным счётом всё, что было после того, как я вышла из комнаты после ссоры с Люком.

Потирая виски и чувствуя, как во рту всё пересохло от нервов, я думала, что же теперь делать.

— Надеюсь в машине без приключений? — осторожно спросила я у девчонок, в надежде, что хоть завершение нашей встречи было достойным.

Хотя куда уж хуже.

— Люк привёз нас, уложил спать тебя и уехал. Просил, что б ты ему перезвонила, как проснёшься.

Это я знала и без их предупреждения, ведь у меня было сообщение от этого ненормального, который в каждом мессенджере написал: «Посмей только мне не перезвонить утром!»

Я бы давно это уже сделала, если бы не ужасный стыд, который опалял мои щёки. Одноклассницы откровенно надо мной смеялись.

— Доброе утро, девочки.

На кухню вошла тётя Лиза, хозяйка дачи и мама Яны, что только недавно проснулась. Эта женщина была удивительно похожа на свою дочь, точнее это она была похожа на неё. Такая же миниатюрная, весёлая и добрая, только без «ня» и «каваи» в своей речи.

— О, как погуляла, имениннца?

Девчонки рассмеялись, а я, взяв телефон, вышла на веранду, что бы всё-таки набраться смелости и позвонить Люку.

Когда мучительные гудки прекратились, и я услышала ровное дыхание на том конце провода, я тихо произнесла:

— Прости меня.

Я ожидала чистки мозгов и нотаций из-за плохого поведения, но вместо этого он только спросил:

— Как себя чувствуешь?

— Отвратительно.

Я закусила губу и старалась не расплакаться. Как же я так могла подвести человека, который устроил мне такой сюрприз? Я смотрела на небо, которое было идеально чистым и голубым, и не понимала, как в такой солнечный день я могу чувствовать себя так подавленно.

— Мне очень стыдно перед тобой, Люк. Ты сделал мне самый лучший подарок на свете, а я накричала на тебя еще и напилась.

— Во втором нет твоей вины. И я очень надеюсь, что это был алкоголь, иначе тебе просто могли что-нибудь подсыпать.