И этот случай должен был подкосить мою репутацию, но меня вновь спас талант и какая-то удача, когда ко мне записалась её лучшая подруга и так была довольна результатом, что сгладила все углы между мной и каверзной клиенткой.

Может, Рая строила и другие какие-то планы на мой счёт, меня это мало волновало. Я для себя решил закончить работу в этом салоне следующим летом, а потом уехать в столицу и начать работу в менее напряжённом ритме. Конечно, с моим портфолио уже можно было и не устраивать в салон, а быть частным визажистом, но здесь уже всё упиралось в возраст и маленькое количество людей в нашем городе.

— Обычно ты разговорчивее, — усмехнулся Гронский.

Он сейчас издевался надо мной?

Я проигнорировала его слова и молча продолжила пить чай.

И только подумала, что Филиппа и Кейт слишком долго нет, Люк встал из-за стола, что бы проверить этих двоих.

Но подёргав ручку, дверь так и не открылась.

— Это что еще за…

Люк сказал пару крепких, пока дёргал дверь, что так и не собиралась открываться. Раньше он при мне не матерился. Неужели перестал считать меня ребёнком?

— Фил, я же её вынесу! — стукнул он по двери, на что в ответ получил смешок.

— Будь мужиком, Люк, — услышала я ответ Филиппа, который странно подействовал на его друга.

Он ударил рукой по двери в какой-то безысходности, и прислонился лбом к ней.

— Я тебя убью, — прошептал он и резко повернулся ко мне, заставляя вновь затаить дыхание.

Прошёл практический час, и если вы думаете, что с того времени что-то изменилось, то вы глубоко заблуждаетесь. Я сидела с новой кружкой чая, глядя в окно. Люк тоже сидел за столом, но опёрся головой и спиной о стену, а куда он смотрел, я не видела.

Пару раз ему позвонили по работе, и я услышала его серьёзный голос, именно тот, которым начальник разговаривает с подчинённым. В моей голове промелькнула мысль, что я бы хотела сейчас быть работницей в их фирме, что бы он со мной тоже заговорил, или хотя бы обратил внимание, но всё ограничивалось молчанием.

Что с нами произошло? Какая кошка пробежала между Нюшей и Люком?

— Ты бы не пила столько чая, ради туалета они дверь не откроют, — предупредил меня Люк со своей фирменной усмешкой.

— Зачем вообще они это сделали? Филипп к тебе обращался, почему я должна из-за тебя страдать?

Люк мне не сразу ответил, сперва долго бегал глазами по комнате, чтобы только не смотреть на меня, а после прошептал:

— Прости, Нюш. Ты и правда, сидишь тут всё еще из-за меня.

Он встал со стола и через два удара выбил плечом дверь. Глядя на перекошенную и висящую на одной нижней петле дверь, я в последний момент увидела напряжённую спину уходящего Гронского и его опущенную голову.

— Я заменю потом, — сказал он Филиппу, что прибежал уже в домашней одежде на грохот.

Кейт вышла следом, и она сразу же направилась ко мне, проигнорировав собирающегося Люка, что быстро покинул этот дом.

— Я скоро буду, — крикнул Филипп, что накинул только зимнюю куртку и ботинки, выбежав вслед за другом.

***

— Ну и зачем? — спросил Гронский у Филимонова, когда оба уже стояли на улице, собирая непокрытыми головами падающий снег.

— Выбежал за тобой? А ты еще не понял, что я собираюсь вправить тебе мозги?

— Ты мне? — рассмеялся Люк.

Он сейчас смотрел свысока на своего лучшего друга, который казался ему ребёнком после такого поступка на кухне.

— Да, Люк, ты же понимаешь, что тебе следует с ней поговорить.

— О чём, Фил, о том, что у меня на неё стоит? Или о том, что я в постели верчу девчонок, а в глазах лицо школьницы постоянно висит? Ты, правда, считаешь, что ей нужна моя правда?!

Филипп видел, до какой грани довёл себя Гронский, даже всё его поведение об этом говорило. Люк никогда не кричал на собственного друга, тем более на него. Филимонов видел в Люке боль и безысходность, которая ломала его изнутри, заставляя превращаться того в призрака. Как же Филипп удивился, когда за долгое время встретил Нюшу, ведь она выглядела точно так же. Он узнал в ней своего лучшего друга, который шесть месяцев старался строить из себя счастливого и успешного человека. Но Филипп его знал слишком хорошо, что бы повестись на такую дешёвую игру.

«— Давай спасать твоего друга, — как-то заикнулся Барсов, когда понял, что Люк слишком весёлый, общительный и открытый.

— Его уже не спасти, Мирон, даже не старайся.

Мирон понял всё, и начал свои игры, но ничего не помогло. Тайки? Вместо них Люк предпочёл напиться в собственный день рождения и позвонить Нюше, что бы наконец-то сказать эти три слова. Но телефон выхватил Мирон, на которого выругался Люк, а после Барсов вовсе выкинул телефон Гронского со словами: «пьяным нужно звонить бывшим, а не будущим…»»

— Это нужно не ей, а тебе. Ты же любишь её, почему нельзя сказать ей об этом? — Филипп плохо понимал друга, который стыдился своих чувств. — Ты снова боишься обжечься? Поверь, молния два раза в одно дерево не стреляет.

— Да класть я на себя хотел, Филь, я за неё переживаю. Мне двадцать четыре, ты думаешь, что парням надо от девушек в моём возрасте? Цветов или объятий? Это не по мне все ваши сопливые мелодрамы в школе, а она ещё… Маленькая…

Прошептав последнее слово, Люк пнул лавочку, что стояла возле подъезда, а потом задрал лицо к тёмному небу и закрыл глаза.

— Ты думаешь, парням в другом возрасте что-то другое от девчонок надо? Тебе же хорошо с ней, Люк, и даже если у вас что-то не получится, то что в этом страшного? Ты старше меня и неужели ты еще сам не понял, что в этой чёртовой жизни ничего не будет идеально. Ты не сможешь узнать она это или нет, если не попробуешь. И пока ты ломаешь ту мелодраму, которую сам ненавидишь, страдает ещё один человек. Ты видел Нюшу? От неё остался один призрак прошлого, который цепляется за ваше общение в те времена.

— Какое тебе вообще дело до всего этого? У тебя всегда была Кейт, как ты можешь в отношениях разбираться? — Люк вновь усмехнулся.

Он хотел обидеть Филиппа, что б прекратить этот неловкий разговор, который затрагивал его ненавистную тему. Женщины предавали его, отца, ему не хотелось вновь довериться кому-то, кто стал для него кем-то родным.

Увидев её сегодня, единственное, что ему хотелось сделать, это обнять и сказать, что он здесь, дома. Дом — это не значит оказаться в этой стране, в этом городе или в этой квартире, это значит он рядом с ней. Она его дом, его уют, его любовь, которую он нашёл, которую думал, что ждал, но на самом деле бежал без оглядки, но это чувство оказалась проворнее.

Амур со своими стрелами всё-таки достал до него, выстрелив ещё в тот зимний вечер, когда он увидел её в небесном платье возле ресторана. Разве могло сердце такого парня, как он, колотиться от одного вида школьницы?

Оказывается, могло, заставляя померкнуть всех его прошлых девушек, которые стали казаться обычными фантиками на фоне истинной красоты. Его Нюши, девушки, что пленила его голосом, внешностью, а самое главное, своей душой, которая казалась для него целым миром, что он готов был исследовать всю оставшуюся жизнь.

— В настоящей любви я точно разбираюсь получше тебя, — спокойно отреагировал Филипп на выпады друга. — Так что, вернёшься?

В ответ он услышал смех удаляющегося в зимнюю темноту друга.

Филипп ждал еще несколько минут, за которые единственное, что изменилось, так это был слой снега, который мёл не переставая.

Вернувшись домой, парень наткнулся на вопросительный взгляд любимой, но в ответ смог только слабо помотать головой.

***

— Странные вы, — вынесла я вердикт, гуляя меж книжных стеллажей и выискивая себе новинки, за которыми собиралась скоротать обратную поездку домой.

— Не странные, просто хотели помочь вам с Люком.

— Люку надо с головой помочь, — на автомате выдала я и направилась на кассу.

Женщина меня узнала, как и я её. Как-то мы уже столкнулись, когда на меня наглым образом напёрли за уроненную книгу. Надо же, как тесен мир, ведь это был уже другой книжный, хоть и одной линейки.