Кейт подошла ко мне с уже купленной книгой, в которой были настолько отвратительные картинки, что я закрыла её сразу же, как открыла.

— Как прошёл этот зимний бал?

— Я на него не ходила, — без сожаления ответила подруге. — У меня было четыре клиентки на тот день, и уже к вечеру я ничего не хотела, кроме как упасть лицом в подушку.

— Ну и зачем загоняешься? — взбесилась Кейт, когда мы вышли на улицу. — Раньше ты мне часто это говорила, когда у меня с Филиппом не клеилось. Оформила мне бесплатную подписку на лекции про необходимость завести парня, а не учиться постоянно, и что я вижу?

Да, я была сейчас точно такая же, как подруга два года назад.

— Но кто знает, — мечтательно улыбнулась она, что заставило меня остолбенеть. — Мы с Филиппом на зимних каникулах встречаться начали…

— Кейт, прекрати! — успокоила я подругу. — Ты проводишь меня к поезду или как?

Подруга постучала меня по плечу, и мы закрыли тему про Гронского.

Но может мы и прекратили с ней его обсуждать, но это не означало, что на это подписался мой мозг. В поезде я вновь думала о нём, вспоминала его, входящего на кухню. Его волосы вновь отрасли, как во сне, кожа так же загорела, но он и так всегда был смугловатым, глаза стали ещё ярче, словно он что-то принял до этого. Но единственным его наркотиком была свободная жизнь, от которой такие как Люк не скоро отказываются. Даже во сне, когда я любовалась им и наслаждалась его присутствием рядом со мной, он восхищался красотой заката, и даже не смотрел в мою сторону. Гронский сейчас наслаждается своим успехом, появившимися деньгами и популярностью в высших кругах, и вполне логично, что личной жизнью он еще не скоро заинтересуется.

Я вновь заказала себе чай с шоколадкой, и, глядя на заснеженные поля, старалась сосредоточиться на количестве столбов, которые проезжали. Психолог в школе говорил как-то, что, если нам необходимо вынырнуть в реальность, то следует сосредоточиться на каких-то простых вещах, что нас окружают, и начать их мысленно перечислять.

Потом вспомнила про книгу, что лежала в моём рюкзаке, и сразу же её раскрыла.

Но описание главного героя было слишком похоже на Люка, из-за чего мне пришлось закрыть произведение, так и не начав читать.

— Даже ты меня подвела, — стала разговаривать я с обложкой книги моего любимого автора.

Домой я вернулась ближе к вечеру, где меня сразу встретил Ларсик и приятный запах ужина. Мне стало очень тепло и немного стыдно из-за того, что в моей жизни сейчас всё лучше, чем могло бы быть у любого моего ровесника, а я еще на что-то жаловалась.

Рассказывая перед сном о своей поездке родителям, я призналась им, что встретила человека, который спас меня из неудачной поездки в Питер. Не знаю, почему не сделала этого раньше, потому что родители вполне адекватно отнеслись к Люку. Я не сказала им, что нас связывало нечто большее, чем одна встреча. Но это было в прошлом, поэтому я просто отшутилась на мамины намёки познакомить их с моим спасителем.

После того, как пожелала родителям спокойной ночи, пришла к себе в комнату и стала немного убираться. Передвинула красный прямоугольник на календарике на тридцатое декабря.

Завтра меня ждал тяжёлый день, но главное, что последний рабочий в этом году, потому что тридцать первого у меня был заслуженный выходной, в который нужно было стругать салаты, варить картошку и готовить новогодний стол.

Я по привычке обвела все праздничные дни в сердечки и перед сном планировала помечтать о новогодне чуде. Но вместо этого, лёжа в постели, я стала думать, что бы стоило купить себе на этот праздник: новый набор уходовой косметики или что-то из гаджетов? Не мешало бы обзавестись блютуз наушниками, которые стали так популярны в этом году.

Но их я уже купила, завернув в белую коробочку под золотистую ленту, что бы подарить Вике, которая совсем недавно стала слушать музыку в наушниках. Нилова и Цветаева тоже не стояли на месте: одна готовилась к поступлению в другой город, а вторая завела себе репетитора, который помогал ей с олимпиадой. Я переживала за Вику больше, чем за кого-либо, потому что она заслуживала переехать из этого города к своей сестре, что бы они снова были вместе.

Я даже перед сном каким-то чудом смогла вспомнить про новеньких, что пришли к нам в этому году, один из которых стал подбивать клинья к Цветаевой, причём так в открытую, что сразу же получил исчерпывающий ответ от той, причём перед всем классом да еще и во время урока, а потом вдруг переключился на меня.

Но я не дала шанс этому бедолаге из-за того, что он попросту не замолкал. Когда он рядом с нами крутился на перерывах, мне просто хотелось отыскать в нём кнопку «стоп», что б побыть хоть минуту в тишине.

Но всё же мне пришлось задумать об одной вещи, которую я оставляла напоследок. Мне нужно было забывать Люка, а значит, стоило начать присматриваться к другим парням, с которым рано или поздно я создам семью, в которую буду возвращаться домой с таким же удовольствием, как сегодня после поездки. Меня будет встречать уютный дом, пушистое животное в ногах и аромат вкусного ужина, который я приготовлю для любимого мужа.

Почему-то от этой мысли я заснула с покатившейся по щеке слезой.

Маленькие дети ждут на новый год чуда, взрослые дарят им эти чудеса, а я была просто большим ребенком, что дарил людям красоту перед самыми большими праздниками, а сама глубоко в душе верила во что-то прекрасное и волшебное, что сделает меня счастливой на весь следующий год.

Но моё «прекрасное» и «волшебное» остановилось на новом рецепте чизкейка, который я планировала сделать к праздничному столу. Я влюбилась с первого взгляда в фотографию, на котором была сладость с ломтиками клубники и шоколадной стружкой.

— С наступающим, вас, — пожелала я даме в годах, что спешила на новогодний корпоратив.

Мне лучезарно улыбнулись, и когда женщина оплатила услуги, а дверной колокольчик дал знать мне, что на сегодня работа закончена и последний мой клиент остался счастлив, я упорхнула в другую комнату, что бы наконец-то вымыть кисточки и отправиться домой.

Но даже шум воды не смог заглушить цокот тонкой шпильки, любительница которой была здесь главной.

Её рука резко закрыла кран, под которым я вычищала остатки этого дня и работы, что бы привлечь к себе внимание. Алые ногти, в тон им на губах помада, короткое платье и идеальная укладка. Рая — это не имя, а явно место, откуда достали внешность этой девочке.

Работая в этом салоне, я перестала видеть или чувствовать разницу в возрасте между нами, единственное, что я действительно прочувствовала, так это то, что моя интуиция никогда не подводит.

И сейчас она снова дала о себе знать, спирализуясь, сжимаясь внутри, давая знак подготовиться к чему-то. А может это была не интуиция, а её ярко горящие глаза и слишком довольная улыбка?

— Ты мне соврала.

Отложив кисти, я опёрлась о раковину и с интересом уставилась на это диво.

— Я думала, ты и правда под крылышком старшего Гронского, раз встречаешься с его сыном, а он, оказывается, про тебя даже не слышал. А знаешь почему?

Она подозрительно обошла меня и провела ладонью по спине, переходя от левого плеча к правому. Моя внутренняя пружина втянулась еще сильнее, готовясь вырваться нуружу истошным воплем «не прикасайся ко мне!».

— Потому что ты мне нагло соврала, маленькая глупенькая школьница, что влюбилась в Люка и приписала себе его в парни. И я бы простила тебя, но…

Я повернулась, что бы наконец-то ответить Рае, но мою щеку резко опалило, а в комнате раздался шлепок.

Пощёчина оставила красный след на моей щеке, к которой я сразу же поднесла руку, чувствуя, как под кожей ладони всё пылает. Рана, что была оставлена от кольца, которое Рая явно не случайно перевернула камушком внутрь ладони, оставила после себя глубокую царапину, которая теперь пульсировала. Кончик носа стало жечь, и я поняла, что вот-вот расплачусь. Мой мозг не планировал реагировать, а вот Рая останавливаться явно не собиралась. Она обхватила руками мою шею и прижала к стене, впиваясь острыми ногтями в нежную кожу, оставляя на ней следы.