Даже так? Его светлость не боится, что он сможет увидеть то, что ему не положено? Например, подтверждение того, что на северные границы Астрэйелля напал именно Мюрджен?

— Прогулку? — переспросил Димостэнис.

— Я хочу показать вам одно интересное место. Очень важное для всех, кто считает долину своим домом.

Иланди вопросительно приподнял брови.

— Место, куда пришел наш основатель. Наш прародитель, наш отец, мы по-разному его называем. Место, откуда все началось.

— Это было бы на самом деле интересно.

— Заодно мы проедем по тем землям, которые, как вы говорите, мы отняли у империи, и вы посмотрите на тех людей, которых мы, как вы считаете, держим насильно.

[1] Мюрджен — обыгранный староимперский язык, где мюрдж — затерянный, выброшенный, на самом краю, джена — земля.

[2] Лэрд — в Мюрджене обращение к князьям из не правящего дома. Лэр — старший сын, наследник.

[3] Эсса — уважительное обращение в Мюрджене к знатному, благородному сословию, мужчине. Эсси — к женщине.

Глава 29

Из крепости выехали довольно рано. Свет Таллы еще с трудом пробивался сквозь хмурые облака и моросил мелкий дождь.

— Алвиан был прав, когда жаловался на погоду, — его светлость поднял воротник куртки и зябко повел плечами.

— Сезон дождей, — для Димостэниса, то что творилось вокруг, было привычным. В это время ара поводень уже вовсю властвовал в Астрэйелле, заливая города.

К его удивлению на прогулку они отправились вдвоем. По крайней мере, дышащего в спину сопровождения поблизости не наблюдалось.

Первые поселения начинались сразу за стеной крепости. Бросились в глаза вспаханные поля, пасущиеся стада животных, расположенные в самом начале деревни небольшие мастерские, кузни, мельницы.

— Здесь почти вся жизнь подчинена обслуживанию гарнизона крепости, — комментировал увиденное Эардоре, — обычное дело. Если хотите мы можем проехать, не сворачивая на тракт.

Плодовые деревья, закрытые парниковые зоны, поля, орошаемые шлангами, берущими воду из реки, около каждого дома на длинном шесте те же самые устройства для освещения, что были в его комнате. Только больших размеров и дающие больше света.

— Как называются эти ваши приспособления для освещения? — спросил Дим.

— Лампы, светильники, как вам будет угодно. Мы стараемся отказываться от огневиков. Не все подданные долины могут в одинаковой мере ими пользоваться. Светильники же доступны всем.

— Насколько я знаю в Мюрджене царит равноправие между одаренными и нет.

Лэрд насмешливо фыркнул.

— Сэй Иланди, мы уже давно не делим людей по этому признаку. Меряемся деньгами, статусом, близостью к правящему Дому, но только не силой Шакти.

— Ни в коем случае никак не хотел обидеть вас, но для меня это очень непривычно. Наделенный даром от природы владеет большим и может большее. Мне непонятна такая ваша толерантность.

— Я думаю, вы уже успели узнать, что члены нашего правящего дома — не наделены силой Шакти.

Дим кивнул. Еще он успел заметить, что у одаренных почти не видна аура, и понять есть ли у человека дар или нет, можно было лишь по глазам, да по спонтанному использованию силы. Это их уровень? Расплата за смешение кровей? Что же империи это только на руку.

— В Мюрджене обычное дело — смешанные семьи. Так в Астрэйелле называются союзы, заключенные между одаренными людьми и нет?

— В Астрэйлле подобных союзов нет, так как это противоречит нашим законам, — бескомпромиссно произнес имперец.

— Меня удивляет закостенелость взглядов ваших правящих Домов, — скривил губы князь, — уж простите за прямоту, сэй Иланди. Даже если такие действия как запрет подобных союзов были чем-то и когда-то оправданы, то неужели в вашем государстве до сих пор есть необходимость насаждать людям эту нелепость? Мало того еще наказывать за это?

Димостэнис стиснул зубы.

— К тому же это так легко проверить, — не унимался Эардоре, — просто дать нескольким поколениям жить, как они хотят, и посмотреть, что из этого получится.

— Мы не можем так рисковать. В отличие от Мюрджена в империи ценится наличие дара у человека, и вся наша жизнь подчинена усовершенствованию этих возможностей.

— Знаете, более сорока аров назад я тоже решил улучшить наши родовые способности и дать возможность своему наследнику иметь то, что ни я, ни мои предки никогда не имел. Открыть для него новые грани дара.

— Вашей избранницей стала одаренная?

Олгин чуть снисходительно улыбнулся.

— Нет. Девица от смешанного союза.

Димостэнису иногда казалось, что они разговаривают на разных языках.

— Буду с вами откровенен, сэй Иланди, в долине тоже есть ортодоксальные семьи, которые не желают разбавлять свою кровь. Род Эардоре относится к таковым.

Дим удивленно посмотрел на собеседника.

— Несколько аров назад мой сын выбрал себе в избранницы неодаренную особу.

— И?

— Мне претил этот союз, — губы князя сложились в жесткую линию, — по многим причинам. Я считаю его унизительным для рода Эардоре.

— А ваш сын как считает?

— Он считает, что уже достаточно взрослый для того, чтобы не считаться с тем, что считаю я.

Видимо для его светлости это была и в самом деле больная тема, поэтому он замкнулся в себе и какое-то время оба ехали погруженные в свои мысли. Чуть позже их возобновленная беседа перетекла в более миролюбивое русло. Говорили на общие темы, стараясь обходить острые углы. Правда, прогулка все больше и больше начинала терять смысл и Дим совсем перестал понимать куда и зачем его ведет князь. Оставалось лишь терпеливо ждать.

— Мне кажется, — проговорил Олгин, когда после полудня они заехали в одну из таверн слегка отдохнуть от дороги и пообедать, — что в книгах вы нашли не все, что хотели бы узнать. Вы можете задавать вопросы мне. Я попытаюсь удовлетворить вашу жажду познаний.

Димостэнис слегка иронично выгнул одну бровь.

— Не скрою меня очень заинтересовало политическое устройство Мюрджена. Два княжеских Дома, один из которых правит, а второй словно дублирует существующую власть и ждет своей очереди, — не скрывая вызова, проговорил он.

— Не понимаю вашего удивления, ведь в Астрэйелле в дубляже целых пять Домов, — не задержался с колкостью Эардоре.

Дим натянул на губы улыбку, принимая слова за обычную шутку.

— Я готов, сэй Иланди, ответить на ваш вопрос, но чуть позже, если позволите.

Конечно! Он уже привык, что все вокруг готовы отвечать на его вопросы, но только чуть позже.

— Вы меня не так поняли, — тут же отреагировал на его хмурое выражение лица собеседник, — я отвечу, когда мы прибудем на место. Так будет предметнее и, наверное, приемлемее для вас.

— Нам осталось всего несколько сэтов пути, — сообщил князь, когда они вновь сели на лошадей. — Я знаю, что в Эфраноре одним из главных мест является Эллетер.

Дим кивнул.

— Место, где Зелос благословил основателя династии Эллетери и призвал его быть правителем и защитником всех живущих под светом Таллы, — чеканным голосом процитировал имперец надпись на древнем камне, стоящим у самого входа в храм.

Князь едва заметно поморщился, но в этот раз обошелся без ответного выпада.

— Я везу вас в то место, которое благословил человек.

Не дождавшись продолжения, Дим удивленно повернулся к собеседнику.

— Поверьте, сэй Иланди, у него было на это право.

Димостэнис не стал осквернять торжественность момента каким-либо язвительным комментарием. Прикусив язык, он молча следовал за князем, ожидая, когда тот сам перестанет говорить загадками и соизволит перейти к сути.

Наконец лошади вынесли их к холму, на самой вершине которого стояло светло- серое неприметное строение, похожему на небольшую часовенку. Дим спешился, вторя своему проводнику, и они поднялись на верх. Вблизи можно было видеть, что камень чуть искрит серебром, делая строение слегка похожим на императорский дворец, Эллетер.