– Садись, не брезгуй, нам нужно серьезно поговорить, – Лиззи указала рукой Арчибальду на стул перед ней, и тот, несколько помешкав, сел на него, постелив заранее на него свой пиджак.

– О чем ты хочешь поговорить? – спросил Арчибальд.

За время их короткого с Лиззи пути он успел несколько успокоится, только его глаза стали ярко-насыщенного синего цвета после недавних слез.

– О погоде, сегодня туманно, не считаешь? – с некоторой издевкой сказала Лиззи, – конечно об Эвелин, вот о чем я хочу поговорить, олух!

Арчибальд потер колени и уставился в окно. За окном действительно было туманно, день еще был в самом разгаре, однако на улице слегка помрачнело из-за висевшей в воздухе белой пелены. Сквозь нее едва просматривались деревья.

– Я понимаю, я имею в виду, о чем именно ты хочешь поговорить, касательно Эвелин, – спокойно произнес Арчибальд.

– Хотя бы начнем с того, что ты мне сказал несколько минут назад. Об Изабелле!

Арчибальд инстинктивно осмотрелся, даже взглянул на потолок.

– Нас здесь никто не услышит, это надежное место, – поспешила его уверить Лиззи. – Изабелла не выскачет вдруг из пианино, так что повтори мне пожалуйста то, что ты мне тогда сказал.

– А что еще говорить, – Арчибальд пригладил свои густые темно-каштановые волосы на голове, – Изабелла нас с отцом обнадежила, часто с нами общалась, поощряла наши с ним занятия и дела, и хотела, чтобы мы продолжали и дальше ими заниматься. Нам это было приятно, и мы старались еще больше, чтобы позже всем поделиться и обо всем рассказать Изабелле о наших успехах. Она хотела нас слышать…

– Конечно, хотела, а ты не считаешь, что, поощряя ваши занятия и работу, она тем самым отвлекала вас от Эвелин?

– Боже, Лиззи, это уже слишком…

– А еще как-то подозрителен тот факт, что начало болезни Эвелин совпало с приездом миссис Форест в этот дом!

– Ты начиталась детективов, Лиззи, – Арчибальд сложил руки на груди и откинулся на стул, тот гулко заскрипел.

– Ты же мне сам недавно сказал, что твоя вина была в том, что ты слушал эту женщину!

– Да, это так, Изабелла недооценила болезнь Эвелин и обнадежила нас с отцом, в этом ее промах. Но утверждать, что в болезни виновата также она, это уже слишком. Не будем вешать на Изабеллу ответственность за все проблемы.

– Зачем ты защищаешь ее? Ты и видел то эту женщину до свадьбы отца лишь на светских приемах, а дома вы и вовсе провели всего пару недель! Однако ты больше доверяешь чужой женщине и прислушиваешься именно к ней, а меня с Эвелин игнорировал, хотя Эвелин твоя родная сестра, сестра-близнец к тому же, а я и вовсе провела в этом доме гораздо больше времени, чем миссис Форест, и люблю я вас больше и крепче, чем она!

Лиззи возмущалась рьяно, но не громко, она не хотела кричать, она лишь хотела достучаться до Арчибальда.

– Ни ты, ни твой отец почему-то не ослушались треклятую Изабеллу, чтобы отправить машину за доктором. Я об этом просила, умоляла, но вы слушали только ее. Если бы не мои больные ноги, дошла бы до города сама, умерла бы, но дошла. Надо было так и сделать, вот за что я лично себя корю!

Лиззи сделала небольшую передышку, чтобы утихомирить набухающий в ней гнев, и дать Арчибальду возможность что-то переосмыслить.

– Я все надеялась, что вы одумаетесь, что вы передумаете. Это и произошло, только прошло уже две недели! За это время много чего могло произойти!

Арчибальд запустил руки в волосы и поставил локти на колени.

– Лиззи, хватит, я был слеп, я не знаю, как это произошло…

– Она вас одурманила, что ли, – Лиззи поправила на голове свой пучок волос, – ладно, повозмущались, и хватит, сделанного не воротишь. Я просто не ожидала, что все настолько будет серьезно. Эта женщина умудрилась за короткий срок подчинить своей воле не только слуг, но и хозяев! Все только о ней и говорят: «миссис Форест то, миссис Форест это…». Она стала каким-то подобием божества, только вот на меня, Элизабет Мэри Уайт, ее чары не действуют! Вы мужчины, вас она легко охмурила, а Эвелин без сознания, спит целыми днями. Конечно, где ей тут власти не набраться!

– Что ты предлагаешь делать? – Арчибальд поднял голову и томным взглядом посмотрел на Лиззи, – выгнать ее из дому? Заставить отца оформить развод?

– Нет, такие крайности нам ни к чему, – сказала Лиззи, – просто, Арчибальд, открой уже, наконец свои глаза, и слушай себя, не верь речам этой безумной сирены, у тебя есть свое мнение и своя голова на плечах!

Она подалась чуть вперед и погладила парня по плечу.

– Ты нужен своей сестре, ты упустил время тогда, но не упускай его сейчас. Врач сказал, что шанс есть, будем его использовать. У нас есть возможность исправиться и больше так глупо не поступать.

– Я займу соседнюю комнату, и буду рядом с Эвелин, – решительно сказал Арчибальд.

– Ну уж нет, ту комнату займу я! Ты, главное, будь бдительным и не отходи надолго от сестры. Твоя практика никуда не денется, тебя всегда там будут ждать, я уверена. Ты же Форест, тебя любая контора будет рада видеть!

– Тогда я лягу в ее спальне на полу, – рука юноши сжалась в кулак, – я буду как можно ближе к Эвелин, и буду готов помогать ей столько, сколько нужно. Контора… мне сейчас не до нее, я отправлю туда письмо с извинениями, что я откладываю время своей практики на неопределенный срок. Сейчас для меня важна сестра.

– Вот! Узнаю моего Арчи! – довольно воскликнула Лиззи, – вместе мы сила, пусть я и не права насчет Изабеллы, но вы то с отцом родная кровь, вы должны ей помочь. Но я тебя уверяю, мой мальчик, что-то с этой женщиной не так. И ты сам посуди: Эвелин стало плохо после первого же дня, как в доме обосновалась она, Изабелла!

– Это может быть и простым совпадением, Лиззи, не будем спешить рубить с плеча, но я тебя услышал. Я присмотрюсь к Изабелле, и я буду начеку.

Некоторое мгновение они сидели в молчание, смотря в окно. Они дали друг другу время, чтобы все обдумать, и в то же время подыскивали дальнейшие слова для обсуждения.

Первым прервал тишину Арчибальд.

– С Изабеллой мы все решили. Это все, о чем ты хотела поговорить?

– Не совсем. – Приподняв свой передник, Лиззи выудила из него дневник Эвелин. – Еще я хотела обсудить с тобой вот это.

– Что это?

– Дневник твоей сестры.

– Откуда он у тебя, где ты его взяла? – парень смотрел на дневник в руке Лиззи, будто она держала священный Грааль.

– Твоя же сестра мне его и дала, до прихода доктора Бернса, когда я ее кормила.

Лиззи поерзала на стуле и положила дневник себе на колени, бережно его поглаживая и придерживая.

– Эвелин как-то путанно пыталась мне что-то объяснить. Она что-то говорила про свои сны, вернее сказать, кошмары, что мучают ее последние дни. Она также предположила, что именно они могли стать причиной ее болезни. Она дала мне дневник, чтобы я помогла ей во всем разобраться. Сказала, чтобы я никому его не показывала, кроме тебя.

Арчибальд во все глаза смотрел на говорящую Лиззи, поддавшись со стула вперед. Его движение сопроводилось протяжным скрипом дерева.

– Потому, Арчи, я и привела тебя сюда. Я хотела, чтобы мы с тобой спокойно и без чьего-либо постороннего присутствия все обсудили. Эвелин сейчас тяжело говорить, но она успела высказать все свои мысли и тревоги вот сюда. – Лиззи приподняла дневник, демонстрируя его юноше. – Я хочу прочитать его вместе с тобой. Эвелин твоя сестра, а для меня она как родная дочь, и мы должны во всем разобраться, чтобы помочь ей. Она нуждается в нас.

– Надо потом сказать отцу…

– Нет! Мистеру Форесту ничего не будем говорить. Свою жену он всегда будет слушать, и будет во всем ей потакать, здесь он нам не помощник. Я еще удивлена, как он решился вызвать врача вопреки ее заверениям. Видимо, и с ним тоже еще не все потеряно.

Арчибальд взял под собой стул, вместе с ним прошагал и сел рядом с Лиззи.

– Тогда давай начнем, может, там и нет ничего важного.

– С Эвелин сейчас поговорить невозможно, пусть отдыхает, но мы можем пообщаться с ней через ее дневник. И каждое слово, сказанное в нем, я буду воспринимать очень серьезно.