— Свежее белье вон там, милорд, — произнесла Рики, предусмотрительно отвернувшись. — Вода уже горячая — я проверила. Отдохните хорошенько. Вы очень устали.

— А сама? — тут же последовал прямой вопрос. — Сама вымыться не хочешь? Посмотри на себя. Ты вся в пыли и песке. Чумазая до невозможности.

Рики понюхала рукав куртки и потёрла нос. На кончиках пальцев осталась дорожная грязь.

— Я позже оботрусь. По утру попрошу на кухне кувшин воды. Или из колодца наберу.

— В ледяной мыться будешь? А потом лекарей к тебе вызывать? Нет уж. Пыльную одежду брось в угол. Завтра её почистят и вернут. А пока походишь в этом.

Стернс кивнул в сторону полотенец. Там, рядом с его чистой туникой, лежала ещё одна. Меньше размером, но для Рики как раз. Довольная, Рики схватила тунику и распрямила перед собой. Даже пошита она была из совсем другой ткани: мягкой на ощупь, гладкой, почти воздушной. Совсем непохожей на то, к чему Рики привыкла.

— Это мне? — довольно пропела она. — Вы меня прямо как принцессу одеваете.

— Ну, допустим, до принцессы тебе так же далеко, как от Нолфорта до Дейерли, но находиться рядом с тобой и дышать пылью у меня нет желания. Раздевайся.

— Прямо сейчас?

— Нет, потом. Когда вода остынет. Рики, я очень устал, чтобы с тобой пререкаться.

— Простите, милорд, но я и правда потом.

— Как скажешь.

Гай пожал плечами, скинул сапоги, развязал пояс и разделся окончательно. Рики зажмурилась.

Тёплая вода успокаивала и клонила в сон. Напряжение от долгой дороги рассеивалось, и раздражение сходило на нет.

— Ты ещё здесь? — пробормотал Гайлард. Он сидел к Рики спиной, наслаждался теплом, закрыв глаза и откинув голову на скатанное валиком полотенце, закреплённое у края купели. — Не сбежала?

— А чего мне сбегать? — отозвалась девушка.

— Мало ли... Я всегда думал, ты храбрая и боевая. А порой смотрю на тебя, а ты дрожишь как осиновый лист. Подойди-ка.

Рики встала с кресла, в котором сидела, и в несколько неуверенных шагов оказалась около Стернса. Тот открыл глаза и взглядом указал на край купели.

— Сядь.

Рики присела. Правая штанина тут же напиталась водой выше колена.

— Снова боишься? — спросил Гай, продолжая полулёжа сидеть и вдыхать травы и горячий пар.

— Чего мне бояться? Вы не волк, не укусите.

— А ты, значит, только волков опасаешься?.. У тебя пальцы холодные?

— Пальцы?

— Надави-ка мне на виски. Голову что-то схватило.

— Это потому что вы мало отдыхаете, — ответила Рики и коснулась лица хозяина. Его губы тут же тронула лёгкая, красивая улыбка.

— Тебя спасаю, — съязвил Гай. — От кабанов. Теперь вот, видимо, и от волков придётся, раз ты при мыслях о них дрожишь.

— Да не дрожу я! Вот навыдумывали.

— Выходит, ты у нас храбрая.

— Вовсе нет.

— Что-то я ничего не понял.

— Нет человека без страхов, милорд, и вы как никто другой это знаете. Ведь даже у вас... они есть. А у меня тем более. Но это не значит, что я буду пищать и вздрагивать от каждого чиха.

Пальцы скользнули с висков на лоб, прошлись по неглубоким, но уже заметным, морщинкам, разглаживая их, перешли на волосы и, перебирая прядь за прядью, снова вернулись к вискам.

— И кто та скотина, которая заставляет тебя испытывать страх? Ткни в него пальцем — завтра же он будет болтаться на виселице.

— С чего вы взяли, что это живое существо?

— А смысл бояться не живых? Что они могут сделать?

— Многие боятся воды: в ней можно захлебнуться. Другие — огня: можно заживо сгореть.

— Рики, бояться следует только людей. Ни вода, ни огонь не предадут тебя и не перережут горло, пока ты спишь. Даже зверь и тот нападет лишь потому, что голоден и защищает детёныша. И если в твоей жизни есть человек, при котором тебе становится не по себе, скажи мне. Я разберусь.

Рики снова нырнула пальцами в густые волосы Гая. Засаленные и пыльные от дорожного песка, те были густые и едва заметно вились. Наверно, пора было уже остановиться и отойти, но Рики не замечала времени и продолжала сидеть у края купели как приклеенная, а лорд Стернс тоже её не прогонял и даже не заикался о том, что порой тоненькие пальчики упирались в крохотные, запутанные узелки, и тогда Гайлард молча морщился от боли.

— Да нет такого человека, — протянула Рики.

— А если честно?

— Ну, если только один... От его взгляда мне всегда становилось не по себе.

— Имя?

— Чьё?

— Того козла. Я же сказал, что разберусь, и больше он тебя беспокоить не будет.

— Вам будет неприятно узнать, кто это.

Гай хмыкнул.

— Даже так? Тогда вдвойне любопытно. Говори.

— Не-а.

— Рики!

— Тогда потом меня не вините. — Рики набрала в лёгкие побольше воздуха и выпалила: — Это король, милорд. Его величество Риккард Стернс!

И от страха резко отняла руки от головы Гая. Тот тут же взвыл. Рики разжала пальцы — в них осталось несколько тёмных волос. Рики ойкнула, а Гай обернулся к ней. Его лицо было влажным от пара, а ресницы слиплись, и выглядел он совсем не недовольно, а по-домашнему мило, — даже взгляда было трудно отвести.

— А чего его бояться?

— Вам легко говорить. Вы — его племянник. А я никто.

— Тогда тем более. Король в лицо помнит лишь своих врагов.

— И вот мне кажется, что меня он точно запомнил. Он невзлюбил меня, ведь так? Вспомните его слова за ужином.

Гай равнодушно пожал плечами.

— Да он забыл о тебе давно. И о том твоём фееричном выступлении.

— А сердце мне подсказывает, что не забыл. Его взгляды и слова в тот день были столь суровы. Если бы вы не вступились...

— Рики.

— А?

— Теперь-то зачем о нём вспоминать? Он уехал и вернётся точно не скоро. Скорее меня к себе вызовет, чем ещё раз в Торренхолле появится.

— Ага. Вызовет и будет вас мучить расспросами обо мне? Выгнали вы меня или сжалились надо мной?

— И пусть спрашивает. Но мои слуги — это моё дело и уж никак не короля.

Рики готова была растаять и от красивых слов, и от тепла, наполнившего просторную комнату.

— Вода между тем стынет... — как бы невзначай заметил Гай, снова повернулся к девушке спиной, зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо. Затем ещё одну — на волосы. Этой ночью они будут пахнуть травами, а не дорожной пылью.

— Я после вас, — проронила Рики и, шмыгнув к полотенцам, пододвинула их ближе к выходу из купели.

— Как знаешь, — ответил Гай и добавил: — Мазь приготовь. Эти царапины так чешутся.

— Мазь? — Рики посмотрела в сторону столика, на котором стояло что угодно, включая душистую воду, только не мазь. — А мази нет.

— У тебя же была с собой банка.

— Так мы её всю в Папоротниковой впадине истратили.

— Хм, — протянул Гай, взял черпак, полный воды, и облился из него.

— Я принесу ещё одну, — выкрутилась Рики. Находиться рядом с обнаженным хозяином было выше сил, хоть Рики и старалась не смотреть в его сторону.

— Старикана собираешься будить? Не стоит. Вытерплю как-нибудь... этот зуд.

— Так я в вашей спальне возьму. У вас же две стояло. Одну мы с собой брали, а вторая должна была там и остаться. Полная.

— А ты внимательная, — оценил Стернс. — Иди. Нет. Лучше давай бегом. Одна нога — тут, вторая... тоже тут.

— Я мигом! — радостно подхватила Рики, потянула тяжёлые двери и выпрыгнула из прогретой комнаты в холодный, тёмный холл.

Гай в ответ только покачал головой, а затем вылил на себя ещё один черпак. 

Тёплая вода почти полностью рассеяла тревогу. И боль в висках прошла то ли благодаря той же воде, то ли пальчикам Рики. Прикосновения этой хрупкой девчонки были так приятны, что Гаю хотелось ещё. Слушать её непринужденную болтовню он мог часами, а любоваться милым личиком — вечно.

Поднявшись, Гай вышел из купели и взял полотенце. Обернул вокруг бёдер и взял второе. Подсушил им влажные волосы и, оставив болтаться на плечах, прошёл к столу, оставляя на полу мокрые следы.