— Спасибо, все… До свидания!
— Давай звони, если что… Варя отключилась и задумалась. Что дал ей этот разговор? Ничего… Как ничего?.. Карта!.. Теперь-то понятно, почему ей знакома эта манера рисовать! Эту карту рисовал Антон? Точно такие же условные знаки рисовал он на земле Егору, объясняя как-то, где находится его зимовье… Варя имела хорошую зрительную память и потому, увидев карту, сразу решила, что ей знакома эта манера… Особенно врезались в память две пересекающиеся стрелки в углу рисунка: такси обозначал стороны света… Теперь все сошлось, встало на свои места. Карта, нарисованная Антоном, находится у Савелия! А это значит, что Савелий и есть тот самый «опасный преступник, по кличке Бешеный». И все же Варя отказывалась верить очевидному! Не может Савелий быть преступником! Не может! Но что-то же он совершил? Не могли же его за здорово живешь взять и посадить, да еще опасным назвать?! И все-таки нет, не верится! Вон сколько пишут о безвинно пострадавших!.. Правда, время другое… Она тяжело вздохнула: время-то другое, это верно, да люди-то судят те же самые, что и ранее…
А ПОКОЯ ВСЕ НЕТ!
Савелий скользил медленно. Вокруг было столько поваленных деревьев, что нужно было все время быть начеку, чтобы не сломать лыжи.
Снег был пушистым, и даже широкие таежные лыжи глубоко проваливались. В этот день Савелию удалось подстрелить зайца, который выскочил прямо на него, и ему ничего не оставалось, как только спустить курок… Надо сказать, что перед этим он не сумел воспользоваться охотничьим счастьем: недалеко от землянки у него из-под лыж взметнулся огромный глухарь, но Савелий не успел даже выхватить из-за спины карабин. Посетовав на свою нерасторопность, он стал держать оружие наготове пне упустил случая, когда наткнулся на ушастого…
Конечно, не только карабин за спиной сделал его не таким расторопным: его мысли в этот момент были далеки от охоты — они возвращали и возвращали Савелия к дому, который он покинул. Возвращали к той, что стала ему самым близким человеком. Тщетно он пытался убедить себя, что время — самый хороший лекарь, однако прошло около недели, а покой все не приходил. Что же это такое? Казалось, получил все, что хотел, к чему стремился: вот он один, никого нет, никто не лезет в душу, а душа продолжает метаться, нет ей покоя! Верно говорится, что единственно, от кого невозможно уйти, так это от себя…
Что же делать? Может, его отвлечет главный тайник, о котором говорил Федор? На карте он помечен тремя точками… А что? Возьмет и отправится прямо сейчас? Будучи человеком решительным, импульсивным, Савелий, что-то решив, уже де колебался, а действовал. Вытащив карту, он прикинул, что до главного тайника километров шестьдесят… Проверил свои запасы: соль, спички, тушенка, котелок и буханка хлеба. Вместе с убитым зайцем хватит надолго… Решено!
Савелий вдруг с горечью подумал, что, имея он все это тогда, когда был с Федором, тот мог остаться жив!.. Как часто получается, что от малого, от ерунды зависит большое, в данном случае — жизнь! Человеческая жизнь!.. Будь у них в то время вода с едой, не ошибись он с поворотом у каменистой поляны, и Федор бы остался жить!.. Чуть сверни Варя в сторону от того места, где Савелий свалился с злополучного дерева, и его тоже не было бы в живых… И не похоронил бы никто: звери бы сожрали или разложился и сгнил… во цвете лет!.. Савелий передернул плечами: жутко, но правда — правда Жизни и Смерти…
НА ПОИСКИ САВЕЛИЯ
Варя сидела в горнице и пыталась читать при свете керосиновой лампы. Дизельный движок заглох, и все попытки исправить его пока не увенчались успехом.
Днем она разговаривала с Большой землей. Эта связь также стала внеочередной, и Варя долго на решалась на этот звонок. А заставило ее звонить следующее: Варя отправилась навестить вновь образованную станцию по разведению соболей и заглянула на самый дальний участок, на котором не была почти полгода — руки не доходили, да и ничего интересного и важного для работы там не было. Назад она отправилась другим маршрутом: ей очень захотелось взглянуть на свою «игрушку».
Это было еще при жизни Егора: знакомя со своим участком, он привез ее на каменистую поляну. Там решили сделать привал и присели на огромную глыбу. Яркое солнце клонилось к закату, и его лучи поблескивали, отражаясь а кварцевых прожилках камней.
Посмотри, Егорушка? — воскликнула вдруг Варя, кивнув на огромный валун, и совсем по-детски захлопала в ладоши. — Не правда ли, напоминает плюшевого зайчика?.. У меня в детстве такая игрушка была, и тоже с оторванным ухом…
Егор прищурил один глаз, затем обнял ее за плечи и сказал:
— Вот и здесь, в тайге, будет теперь у тебя своя игрушка… — и чуть грустно добавил: — Игрушка из твоего детства…
Варя еще издали увидела «игрушку своего детства», но ее внимание неожиданно отвлекло совершенно другое… За годы, проведенные в тайге, зрительная память, настолько сильно развилась, что Варя мгновенно отмечала любые изменения в знакомом ей месте.
Вот и сейчас: около развесистой сосны появился какой-то странный снежный бугор, которого раньше здесь не было. Мелькнула мысль: не соорудил ли там свою берлогу хозяин тайги? Нужно проверить. Приготовив карабин. Варя осторожно, стараясь не производить лишнего шума, подошла ближе и… растерянно опустила оружие. Рядом с бугром, на сосне, было написано, что в этом месте похоронен Федор Угрюмев…
— Задумайся у его могилы: он был неплохим человеком… 16 июля 1987 года, — грустно прочитала Варя и снова повторила: — 16 июля…
Вот почему Савелий остался один? Значит, с Угрюмовым тоже что-то случилось… 16 июля! Она нашла его 3 августа…
— Девятнадцать дней? Без пищи!.. Без оружия!.. Савушка, милый, как же ты все это выдержал?! — вырвалось у нее, и она опустилась на камень. — Девятнадцать дней! Немудрено было в таком состоянии свалиться с дерева! Как только вообще сил хватило взобраться на него? Родненький!
От жалости у Вари появились слезы… И вновь она стала ругать себя за несдержанность, за ненужную гордость. Теперь, когда перед ней шаг за шагом приоткрывалась его жизнь и те испытания, которые выпали на его долю, она поняла, насколько тяжело ему было. Сирота, воспитывался в детском доме, уходил в дальние плавания ловить рыбу… А какая рана на спине! Она вспомнила, как в бреду он кидался в бой, выкрикивал какие-то имена, незнакомые названия. Видно, и его не миновал Афганистан! Однако всего этого судьбе показалось мало: преподнесла еще одно испытание — тюрьму!.. Опасный преступник! Это Савелий-то опасный преступник? Какая чушь!..
Чем больше она размышляла о нем, о его роли, тем больше в ней росла уверенность, что Савелий не мог стать преступником! Не мог! Вероятнее всего, здесь какая-то случайность, нелепица, ошибка, а может, и несправедливость! Не ведут себя так преступники!..
Не ведут?.. Можно подумать, что ей известно, как ведут себя настоящие преступники. А собственно, чему тут удивляться? Ей сердце подсказывает, что не ведут они себя так! Верно, Савелий подумал, что ей все известно о нем! Но если он не преступник, то почему сбежал? Стоп! Совсем запуталась… Важно только одно: она верит в его невиновность! А потому во что бы то ни стало она должна найти его! Найти и убедить бороться за себя! Должна заставить его поверить в себя! Должна это сделать! Должна!.. Она хочет этого сама! А Савелию станет сразу легче: он уже будет не один! И вдвоем легче пережить любую беду! Она поможет ему найти себя! Найти и поверить в себя, в людей!..
Так, теперь все по порядку: вызвать жену лесничего? Так как неизвестно, сколько времени уйдет на поиски. Нет! Этого делать нельзя! Лишние разговоры, расспросы… Ничего не поделаешь: придется лишний раз на заимку возвращаться — живность кормить… Мишка — вот кто поможет скорее отыскать его! Но о найденной могиле нужно сообщить.
Вернувшись на заимку, Варя вышла на связь с Управлением.
— Семен Алексеевич? Снова Капота беспокоит… Здравствуйте!
