Наши с Орвистом отношения были построены на лжи. Я никогда не говорил виконту всей правды. Единственное, что он знал обо мне досконально: я менталист. А все прочее – покрыто завесой мрака. И вот получается, что сейчас в его доме жил какой‑то незнакомец.

– Еще тогда, когда ты работал на причалах в Пите, канцелярия пыталась выведать, кто ты такой. Ну, знаешь, отправили гонцов в баронство Тиббот, расспрашивали местных, проверяли тебя на связи с Паринией, гонгорцами, даже Бландом… И знаешь что?

– Что?

– Ты был никем.

– Так я и был никем, просто писарь, счетовод и грузчик.

Орвист как‑то тяжело на меня посмотрел и только покачал головой.

– Антон, ты понял, о чем я говорю. Ты буквально был никем. Из ниоткуда. Никто тебя не видел до Сердона, нигде ты не отметился. Ни у мытарей, ни у кого другого. В канцелярии даже стали искать других Антонов – граф де Шонц‑Вилен наводил справки потом, после войны, хоть и не моего ума это было дело, ведь поручение было королевским. Знаешь, сколько Антонов нашли в записях по всему королевству?

Я немного напрягся.

– Сколько?

– Ни одного, в том числе не нашли и тебя. Ты просто… Появился семь лет назад. Умный, образованный, в компании благородно выглядящей Лу и старика Илия, которые называли тебя своим родственником… Вот Илия, кстати, граф нашел, он на самом деле был жрецом в одном полуразрушенном храме, который сосед Тиббота отобрал под конюшню. И знаешь, какому божеству второго круга он служил?

– Знаю…

– Он служил богине чумы и несчастий – Лу.

– Она не богиня чумы, Орвист, а утешительница сирот и вдов.

– Это не так и важно… Понимаешь, Антон…

Виконт не мог найти слов, ситуация была непростая. Он нервно прошелся по моей спальне‑кабинету, после чего внезапно предложил:

– Пойдем в сад. Там свободнее.

Я согласился. Мы оба спустились на первый этаж, выскользнули на задний двор, чтобы продолжить разговор уже там, среди фруктовых деревьев и кустов. Орвист пока молчал, медленно шагая рядом, я же погрузился в воспоминания о своей… прошлой жизни? Я провел столько лет в Таллерии, что воспоминания о родном мире уже как‑то стерлись и поблекли, отошли на задворки памяти и хранились там, будто старый хлам в чулане. Тут, в средневековом мире с богами и магией со мной произошло намного больше событий, чем за четверть века там, дома.

– Вот о чем я хотел сказать, Антон. Вот об этом.

– Ась? – виконт вырвал меня из невеселых раздумий и воспоминаний.

– Чаще всего ты похож на простого человека, который попал в жернова событий… Подрабатывал счетоводом, потом оказался в поле зрения канцелярии, попал на службу короля… Почему за тебя заступились боги – дело богов и, в целом, я понимаю, зачем они это сделали. Но иногда у тебя совершенно чужой взгляд, Антон. Как будто ты смотришь куда‑то далеко, что не может увидеть больше никто и знаешь что‑то такое, что недоступно даже королям. И вокруг тебя постоянно что‑то происходит. Я видел слишком много необъяснимого… Понимаешь? Твои раны тогда, в твоем поместье, откуда они взялись? Что делала Энжи? Что с ней тогда произошло, и куда она исчезла? Кто она такая и почему Старшие боги подарили тебе посох? Что тогда случилось на берегу порта Миллер? Я и другие гвардейцы были рядом, все мы видели, как грудь Лу пробил арбалетный болт, как у тебя точно так же хлестала кровь из‑под брони… А потом еще эта вспышка света, будто на земле загорелось второе солнце. И никакой крови! Ты жив, Лу – тоже жива. А потом она пропадает, и ты ни слова не говоришь о женщине с которой прожил пять лет! У меня все эти годы были догадки, но я держал их при себе. Потому что мы оба служим королю… Но теперь, когда ты живешь в моем доме…

– Вокруг меня слишком много тайн, – хмуро подсказал я виконту.

– Да, – согласно кивнул Орвист, который сейчас смотрел не на меня, а куда‑то вдаль, заложив обе руки за спину и медленно шагая по садовой дорожке, – вокруг тебя слишком много тайн. Но самая главная – кто ты такой?

– Это слишком сложный вопрос, – покачал я головой, представляя, сколько времени займет подробный рассказ моей биографии. – Знаешь… Просто спрашивай что‑нибудь конкретное, а я постараюсь дать тебе правдивый ответ.

– Хорошо. Ладно. – согласился Орвист. – Тогда первый вопрос: куда исчезла Энжи?

Хоть разговор меня и нервировал, я чуть не расхохотался.

– Дружище, ты уверен, что хочешь начать с этого вопроса?..

– Да! Больше всего непонятного произошло в тот вечер, когда ты получил посох! Так кто она такая? Любимица богов, как и ты?

Я очень иронично и с улыбкой посмотрел на виконта, да так, что он аж стушевался.

– Энжи не посланник богов, Энжи – Бард.

– Да то что она певица, я и так знаю! Не морочь мне голову, Антон! Договорились же вроде, что будешь давать ответы на конкретные вопросы…

– Орвист. Ты меня не понял. Энжи – это Бард. Бард.

Виконт чуть не запнулся и замер, как вкопанный. Я видел, как к лицу мужчины сначала прилила кровь, а потом он внезапно стал бледный как полотно, а потом опять красный, как рак. И все это буквально за минуту! Я бы посмотрел сейчас на его кривую пульса и давления, с его кардиограммой можно было бы ездить по научным симпозиумам и демонстрировать ее ученым медикам, как невероятное и доселе считавшееся невозможным свидетельство мощи и выносливости человеческого сердца и кровеносной системы.

– Бард… Ты хочешь сказать?..

– Ага, Бард. Калита. Энжи – это Бард, Калита, Седьмая, называй, как привычней.

К чести виконта скажу, что принял эту информацию он достаточно быстро, правда, в глаза он мне не смотрел. Ведь оба мы помнили то памятное утро, когда он замученный бессонной ночью и самой певицей, помятый, вывалился на задний двор, где уже тренировались мы с Лу.

– Так… Ладно… А ты?

– Человек. Плоть, кровь, все остальное.

– Хорошо. А Лу? Она кто?

– Лу? Тоже богиня. Но малого круга и почти забытая, там люди когда‑то напутали…

– И почему ты вообще с ней путешествовал? Я видел, что ты был на положении… Не знаю. Слуги? Ты был ее жрецом, как Илий?

– Нет, жрецом был только Илий.

– А ты?

– Ну, у меня был договор.

– С Лу?

– Нет, с Георой.

– С Первородной Матерью?!

– Ага.

– И что за договор?..

– Что я помогаю Лу снова найти паству, построить храмы и найти Истинного Жреца, который будет творить чудеса, а мне взамен…

– Могущество? Богатство? А! Точно! Посох от Пала! Вот твоя награда! Стать великим воином, так?!

Виконт выглядел очень довольным. Он только что разгадал тайну своего старого друга, и наконец‑то все встало на свои места!

– Нет. Я помогаю Лу, а Геора дает мне свободу.

– Так… Это значит, ты был рабом Георы?!

– Нет, рабом Лу.

– Но договор был с Матерью…

– Ага…

– А если не выполнишь? Что?

– А если не выполню – то смерть.

– Так! А что тогда случилось на пляже?

– Я стал Истинным Жрецом Лу и воскресил ее после попадания арбалетного болта в грудь. Сам чуть не умер тогда.

– В смысле, воскресил? Она же богиня…

– Ну, ее заперли в человеческом теле, и она была как бы не совсем тогда богиней…

Тут Орвисту пришла в голову какая‑то мысль и он запнулся.

– Так, если Лу богиня, то все эти годы ты жил с…

– Да.

– Но ведь она же…

– Орвист! Энжи вообще Седьмая! Кто бы говорил!

Ха! Я опять заставил его покраснеть. Видимо, у меня появился отличный способ вгонять де Гранжа в краску. Не зря виконт затеял этот разговор. Правда, всегда остается шанс того, что по окончанию он просто выгонит меня за ворота…

– А что ты говорил, что чуть не умер?

– Помнишь мои раны в поместье?

– Такое забудешь!

– Договор с Георой связывал меня и Лу. Ментально и физически. Ее со мной – в меньшей степени, а меня по полной программе.

– Поэтому, когда Гарен начал пытать Лу…

– Ага, все именно так.

– А почему мы тогда потом спокойно доехали до Миллера? Лу же потом еще ни раз…