Зачем он пошел воевать? Чьи интересы защищают там американские солдаты? Если это миссия освобождения вьетнамского народа, то почему против них встает этот самый народ от мала до велика? Майкл пытался найти ответы, но так и не находил. В конце концов он пришел к выводу, что эта война не нужна ни американским парням, ни его родине. Конечно, он мог бы примкнуть к движению «Прекратить войну во Вьетнаме!», но его натура требовала более решительных действий. Ему нужно было доказать, что увольнение его из полиции было ошибкой, что он может стать отличным полицейским.
После недолгих колебаний Майкл решительно направился в Департамент полиции, откуда был уволен год с лишним назад «в связи с несоответствием». К счастью, первым, кого он встретил, был тот самый инспектор, который встал на его защиту, — Мартин Бейкер. Они горячо обнялись. Мартин заверил его, что внимательно следил за его судьбой и гордится им. Узнав, что Майкл желает восстановиться на работе в полиции, он радостно заметил, что ему удалось вскоре после увольнения Майкла поймать его первого напарника с поличным и тот, добиваясь снижения своего срока, признался в провокации с наркотиками. Начальству по ходатайству Мартина Бейкера пришлось реабилитировать Майкла, что давало ему право в любой момент приступить к работе.
Обрадованный Майкл направился к капитану, который безоговорочно принял его на службу. У Мартин Бейкера к тому времени напарник ушел на пенсию, и он попросил капитана дать ему в напарники Майкла Джеймса. Капитан не сказал и слова против, потому что сам думал, кого же поставить в пару этому строптивому парню. Пожелав им успехов, капитан, облегченно вздохнув, выпроводил их из кабинета, словно боясь, что инспектор может передумать.
Инспектор Бейкер предложил Майклу обращаться к нему по имени и сказал, что главное в совместной работе — надежные тылы.
— Если можно, Марти, поясни, — попросил Майкл. — Во Вьетнаме, чтобы обеспечить надежные тылы, мы проводили тщательную разведку…
— Отчасти ты прав, но в нашей работе это не всегда удается, чаще приходится действовать вслепую. У нас выражение «надежные тылы» означает, что ты не задумываешься о том, что творится у тебя за спиной, если за тобой следует напарник! — Вера и надежность, — подытожил Майкл. — Точно — вера и надежность! Мне кажется, мы сработаемся, — весело добавил Мартин, и они стали подробно рассказывать друг другу о себе.
Двое сильных мужчин, привыкшие к одиночеству, неожиданно нашли друг в друге то, чего каждому из них не хватало. Это произошло сразу — стремительно и бесповоротно. Так сливаются в единое целое две капли однородной жидкости, едва соприкоснувшись. Они напоминали двух влюбленных, которые с трудом расставались и с огромной радостью встречались на следующий лень. Самым горьким испытанием для обоих было выполнять какое-либо задание друг без друга, и вскоре начальство пришло к выводу, что гораздо эффективнее не разделять эту «сладкую парочку».
Мартин Бейкер и Майкл Джеймс работали настолько слаженно, что понимали друг друга с полуслова. В любую минуту каждый из них мог взять на себя часть того, что в этот момент не мог выполнить другой, и это делало их почти неуязвимыми.
Прошло около года совместной работы, когда и случилось непоправимое несчастье, о котором Майкл не забудет до конца своих дней. Уже несколько недель они выслеживали главаря недавно образованной банды — злобного, мстительного и жестокого коротышку. Когда Майклу и его напарнику удалось довольно сильно потрепать ряды этой банды, тот задумал отомстить «сладкой парочке».
У Мартина не было семьи; все его попытки найти достойную подругу жизни всякий раз наталкивались на то, что его нежность и доброту принимали за слабость и начинали «ездить» на нем. Все это заканчивалось очень просто — в один прекрасный момент, когда женщина уже думала, что сделала из Мартина безропотную овечку, его терпение иссякало, и он вдруг молча собирал ее вещи и вежливо просил освободить его квартиру. Никакие просьбы и слезы не могли заставить его изменить решение. И тогда на Мартина извергался такой поток оскорблений, что не каждый бы смог выдержать, но он как бы не слышал их, они уже не задевали его, проносились мимо.
В конце концов он прекратил свои тщетные поиски и стал убежденным холостяком, не гнушавшимся однако волочиться за первой попавшейся смазливой девчонкой. Но как только в их отношениях появлялись намеки на совместную жизнь, он сразу же «брал длительный отпуск» или «уезжал в бессрочную командировку». Его отец давно умер от сахарного диабета, и он жил с матерью, прикованной к инвалидной коляске: после смерти мужа у нее что-то случилось с центральной нервной системой. И еще была младшая сестренка, родившаяся через пять месяцев после смерти отца. Мартин в ней души не чаял и баловал ее как мог. Девочка платила ему той же монетой и с нетерпением ждала его возвращения с работы. К сожалению, она родилась с неизлечимым недугом — у нее была парализована правая сторона тела, и врачи с изумлением наблюдали за тем, как эта девочка опровергает их самые мрачные прогнозы. А пока они ломали головы, она продолжала жить. Мартин был твердо убежден, что ее держит на этой земле его необъятная братская любовь.
И вот Стэнли (так звали главаря банды) приказал своим людям как можно больше разузнать о личной жизни «упрямых легавых», которые решили потягаться с ним. «Зацепить» Майкла было трудно: у него после возвращения из Вьетнама что-то оборвалось внутри, и он никак не мог себя заставить жить в одном доме с матерью, постоянно ощущать отсутствие отца, когда она решилась на второе замужество. Сердцем он понимал, что она имеет право на личную жизнь, и он не должен мешать ей, но… Нет, он не перестал любить ее и очень часто перезванивался с матерью, но пересилить себя и попытаться наладить отношения с ее новым мужем он не мог.
Когда же Стэнли доложили о ситуации в семье Мартина Бейкера, он довольно потер руки и плотоядно улыбнулся, затем приказал выкрасть «любимую сестренку» и привезти к нему. Это было несложно. Пятнадцатилетняя девочка, развитие которой затормозилось гдето на семилетнем рубеже, приняла похищение за игру взрослых и заливисто смеялась, когда «дяди» щекотали ее, лапали вполне сложившуюся грудь. Стэнли заставил девочку наговорить послание брату, в котором она сообщала, что ее окружают «сильные дяденьки», которые постоянно играют с ней в «дочки-матери». «Сначала было очень больно, а сейчас уже почти не болит, только кровь идет, но мне весело, и я очень скучаю по своему братику. Приходи скорее, Марти!»
Эту запись Стэнли сделал на тот случай, если у девочки неожиданно изменится настроение и она откажется разговаривать с братом по телефону. Бандиты охраняли ее по очереди, и первые два дня никто из них и не думал о том, чтобы приставать к ней. Но во вторую ночь очередной сторож подвыпил и в нем что-то взыграло: он стал щекотать девочку, которая спросонья ничего не поняла и вдруг рассмеялась нервно, навзрыд. Это раззадорило парня, и он нахально задрал ей подол платья на голову. Девочка попыталась опустить его здоровой рукой, но парень завязал подол над головой, и обе ее руки оказались как бы в клетке.
Вид ее розовой кожи, маленьких грудок вспенил его кровь, и он впился губами в мгновенно набухшие сосочки. Для девочки это было столь необычно, что она ойкнула и снова нервно захихикала. Ее смех был похож на всхлипывание щенка, но это уже не заботило насильника, и он полез огромными ручищами в ее фланелевые трусики. Шершавые пальцы, словно наждаком, царапали нежную кожу, но девочка не кричала, чувствуя, что за это ей сделают еще больнее. Словно в благодарность за это парень не стал обращаться с ней грубо, и его ласки обрели даже какую-то своеобразную нежность. Девочка не видела бандита, а только ощущала его прикосновения. Несмотря на заторможенность мозга, ее тело уже томилось чувственностью женщины, и ласки парня разбудили ее. Она инстинктивно раздвинула ноги пошире, предоставляя ему свободу действий.
Его пальцы неожиданно нащупали ее девственность, и это еще сильнее возбудило насильника. Он стал сдирать с нее трусики, не выпуская изо рта отвердевшего, сосочка. Девочка извивалась под его напором, но вовсе не от страха, а от охватившего ее необъяснимого желания. Ей хотелось обхватить голову парня и прижать к своей груди. Она постанывала в изнеможении, и ей казалось, что еще мгновение — и она взлетит с ним ввысь и помчится сквозь облака к яркому солнцу.
