— Никто? Не означает ли это, что его кто-то еще разыскивал?

— Именно так, Великий! Совсем недавно его, наконец, разыскали, но… — Он снова замялся. — Говори!

— Его отыскали в больнице! Он находился в реанимационной палате после того, как в него стреляли…

— И он снова выжил? — то ли спросил, то ли констатировал старец.

— Выжил! Наш человек должен был убить Говоркова, но… Бог словно хранит его! В тот день, когда его должны были отправить к праотцам, он снова вдруг исчез! Мало того, убили и доктора, через которого наш человек хотел расправиться с этим Рэксом…

— Рэкс! Только теперь я действительно вспомнил о нем! Но, кажется, ты говорил, что в живых осталось двое, не так ли? Кто второй?

— Второго нам тоже удалось разыскать: он находится в Бутырской тюрьме. Вы наверняка помните это название? — хитро опустил глаза Пятый член Братства.

— Как я могу забыть эту тюрьму, если в ней замучили моего родного брата… — с горечью произнес Великий Магистр. — Какие меры предприняты, чтобы вытащить оттуда второго участника экспедиции?

— Великий Магистр, я предложил бы не торопиться с его вызволением оттуда… — Как понимать тебя, Брат мой? — Нам стало известно, что этими контейнерами заинтересовался еще кто-то, а это значит, что и они захотят завладеть этим парнем. Зачем же вступать с ними в схватку на этом этапе? Не лучше ли подождать, когда контейнеры будут найдены? — И станут для нас легкой добычей, это ты хочешь сказать? Но нет ли риска упустить эту добычу? — нахмурился старец.

— В настоящее время этим я и занимаюсь. Наш мозговой центр разрабатывает несколько вариантов по завершению операции… А сейчас я хочу обратиться к вам с нижайшей просьбой. — Слушаю тебя. Брат мой!

— В связи с тем, что вы. Великий Магистр, через пару дней отправитесь в дальние края, чтобы поправить свое здоровье и провести важные переговоры с Братьями из наших дальних Лож, мне бы хотелось просить вас наделить меня необходимыми полномочиями на время вашего отсутствия! — Он замер и преданно уставился на Великого Магистра.

— Что ж, я не возражаю: подготовь необходимые документы, которые тотчас будут отправлены во все наши Ложи. И прошу запомнить: дорогой Брат, груз, заключенный в контейнерах, очень важен для нашего Братства! Он поможет нам серьезно закрепиться в Восточной Европе. Мне бы очень не хотелось услышать от тебя дурные вести по этому поводу. — Последнюю фразу Магистр проговорил тихо, и таким тоном, каким он обычно отправлял людей на тот свет.

Этот тон был хорошо знаком Пятому члену Братства, и он вздрогнул, услышав его по отношению к себе.

Майкл Джеймс вернулся домой поздно вечером в очень дурном расположении духа. День не заладился с самого утра. Он был «совой» и засыпал в два-три часа ночи. Все сотрудники знали об этом и допоздна звонили ему домой, не боясь нарваться на его «русский алфавит», как они за глаза прозвали приобретенное им в России мастерство многоэтажной ругани. Однако знали они и то, что ранее десяти утра ему лучше не звонить, в противном случае на звонящего обрушивался такой шквал русско-английского «фольклора», что у того мгновенно уши свертывались в трубочки.

Но ровно в восемь сорок пять утра Майкла разбудил звонок. Он долго не поднимал трубку в надежде, что звонящий поимеет совесть, но… Не открывая глаз, он дотянулся до трубки и сонно-раздраженным тоном буркнул: — Что нужно?

— Шеф, не сердитесь, вы сами приказали сообщать важную информацию в любое время дня и ночи! — затараторил его самый толковый помощник по имени Вирджил Крофорд.

Первым желанием Майкла было послать своего верного помощника куда подальше, предварительно высказав ему весь «русский алфавит», но, вздохнув, он передумал.

— Вот что, Вирджил, — начал он медленно и угрожающе. — Только для тебя делаю исключение и предоставляю шанс. Но если твоя информация не столь ценна и может подождать пару часов, то три ночи дежурства — твои! Согласен? — Шеф, я не понял, в чем мой шанс, — заметил Вирджил.

— Ты можешь положить трубку, и я буду думать, что этот звонок мне просто приснился. — Вот теперь понял! — без тени иронии сказал он. — И что?

— Иду на риск! — после небольшой паузы решительно заявил тот.

— Подожди минуту. — Поняв, что заснуть больше не удастся, Майкл встал с постели. — Он взял с тумбочки сигареты и с раздражением закурил. — Слушаю!

— Информация касается Большого Стэна! — выпалил Вирджил и замолчал, предоставляя Майклу осознать услышанное.

Едва услышав о человеке по имени Большой Стэн, Майкл встрепенулся и сон словно рукой сняло.

— Пулей ко мне! — бросил он в трубку. Теперь он нисколько не сомневался, что информация действительно важная.

Майкла сильно взволновало упоминание о Большом Стэне. И он пошел в ванную, принял холодный душ, привел себя в порядок, оделся и сделал себе кофе. Обычно эти процедуры занимали около часа, но сегодня он был готов через двадцать пять минут. Взяв кофейник и чашку, Майкл вернулся в гостиную, обставленную скромно и со вкусом, уселся в кресло за журнальный столик, жадно закурил вторую сигарету и, прихлебывая горячий кофе, вспомнил о событиях, которые произошли несколько лет назад…

В то время он был еще совсем молодым сотрудником полиции, закончившим Полицейскую Академию с наилучшими аттестациями руководства. Но одно дело учеба, другое — работа. Все складывалось не в его пользу. Первый напарник оказался нечист на руку. Довольно скоро он, предполагая, что «зеленый» выпускник клюнет на денежную приманку, предложил ему заняться сомнительными делишками, но получил такой удар в челюсть, что оказался в больнице. С большим трудом Майклу удалось остаться в полиции с испытательным сроком, потому что доказательств против своего бывшего напарника он представить не мог. Когда же тот вышел из больницы, то решил «вернуть долг», подставив Майкла с наркотиками. Это было проделано так умело, что на сей раз оправдаться не удалось, и Майкла выгнали из полиции. Могло быть и хуже: ему грозила тюрьма, но помог выкрутиться один из инспекторов, которому он нравился. Инспектор выступил свидетелем на комиссии по служебным расследованиям и заявил, что Майкл купил по его просьбе несколько граммов героина, чтобы втереться в доверие преступной группировки. Мартин Бейкер (так звали этого человека) получил взыскание за то, что не поставил в известность своего непосредственного начальника об этой операции, а Майкл избежал тюрьмы, но из полиции ему пришлось уйти.

Майкл очень сильно переживал случившееся. Полицейским он мечтал работать с детства, по примеру отца.

Майкл-старший никогда не видел своего сына, названного в его честь

— он погиб за несколько дней до его рождения. Майкл рос смышленым мальчиком, хорошо учился, играл в бейсбол. Но была в нем одна особенность — он любил уединяться в комнате погибшего отца. Там оставались личные вещи Майкла-старшего, его фотографии, жетон полицейского, награды, записная книжка, в которой он делал многочисленные пометки. Но больше всего Майкл ценил именной кольт отца, на котором была надпись: «Майклу Джеймсу за личное мужество».

Мать, не желая, чтобы сын баловался с оружием, запрятала револьвер подальше, но после постоянного нытья Майкла-младшего в конце концов сдалась и вернула его в ящик письменного стола, предварительно вытащив из него патроны. Мальчишка, уединившись в «папиной комнате», в одиночку играл в полицейских и преступников. Он участвовал в погоне за опасным злодеем, похищающим маленьких детей, мчался на вертолете за страшным убийцей… В своих фантазиях он вставал на защиту слабых, и каждый раз огромную роль во всех его победах над злом играл револьвер отца…

Когда Майкла уволили из полиции, ему показалось, что мир рухнул в одно мгновение, похоронив под обломками его мечту стать лучшим полицейским города, таким же, каким был погибший отец. От внутренней пустоты и безысходности Майкл завербовался во Вьетнам. Этот необдуманный шаг привел к тяжелейшим испытаниям, выпавшим на его долю в той неправедной и жестокой войне. Его сочли пропавшим без вести, но он вернулся в свою часть, потом думали, что он погиб в бою, но он, оказывается, был просто контужен и вскоре снова занял место в строю. Он выжил в сложнейших ситуациях, словно его хранил сам Господь. Но испытывать долго терпение Всевышнего нельзя, и за несколько недель до окончания контракта Майкла тяжело ранили в грудь. Его отправили на родину в военный госпиталь, где он провалялся около двух месяцев. В госпитале ему вручили орден «Пурпурное Сердце» и присвоили очередное звание. Месяцы, которые он провел на больничной койке, предоставили ему уникальную возможность взглянуть на себя со стороны. Эти размышления дали ему гораздо больше, чем почти целый год войны во Вьетнаме. Собственно говоря, там и размышлять-то было некогда: того и гляди, угодишь в ловушки, расставленные «чарли» (так они называли вьетнамцев), либо наступишь на какую-нибудь гадину, от укуса которой загнешься в мучительных болях.