Однако долго лежать им не пришлось, во всяком случае Никите, — в дверь кто-то постучал. Вставать никому не хотелось, но в дверь снова настойчиво стукнули, на этот раз гораздо громче. — Никита! — раздраженно бросил Красавчик-Стив. — Сей момент! — Он тут же вскочил на ноги и суетливо бросился к выходу, но по пути опомнился, подхватил с дивана плед, накинул его на себя, словно римскую тогу, и подошел к двери. — Кто? — недовольно спросил он. — Открой, Никита! — услышал он голос, от которого у него задрожали руки.

— Сейчас, сейчас, минуту, — залепетал он, пытаясь открыть дверь побыстрее, но алкоголь и страх нарушили координацию движений. После некоторых усилий ему все же удалось открыть замок. — Входи, Хитрован, входи.

— Ты прямо как император! Не ждал, что ли? — усмехнулся гость. — Ты же сам сказал — завтра. — А сейчас и есть завтра, на часы взгляни,

— хмыкнул тот. — Ладно, кончай базар: где твои гости?

— Так они… — Никита не знал, что отвечать. — А кого ты имеешь в виду? — спросил он, совсем протрезвев.

Дело в том, что пару дней назад Никита обратился к Хитровану с просьбой, чтобы тот помог своими связями прикрыть одну щекотливую ситуацию с «голубыми», возникшую из-за Ронни. Но о своих иностранных хозяевах Никита ничего не говорил.

— Не верти со мной, я говорю о твоих закордонных. — Хитрован стер с лица улыбку и взглянул на него в упор, потом улыбнулся и снисходительно добавил: — Удивлен? Не тушуйся, о них спрашивал один очень уважаемый человек.

— Фу! — выдохнул Никита. — Так бы сразу и сказал: а то аж душа в пятки ушла.

— Что, подумал, кончать их пришел? — Хитрован вдруг захихикал. — Так где они?

— Понимаешь, они сейчас… как бы это сказать… — он замялся. — Короче, с бабами гуляют.

— Во, дают, ребята! — восхищенно воскликнул Хитрован. — И суток не прошло, как приехали в страну, а уже наших баб трахают. Молодцы, нечего сказать. Ладно, шутки в сторону. — Хитрован стал серьезным. — Пойди и спроси у старшого: помнит ли он встречу в «Пекине»? Если помнит, то скажи, что к нему пришли.

— Так и сказать? — удивился Никита. — Дословно, — угрюмо процедил Хитрован, затем повернулся к тем, что стояли за его спиной. — А вы что уставились? Посмотрите вокруг: чтоб все чисто было!

— Есть, шеф! — Они сразу же растворились в темноте.

Пожав плечами, Никита вернулся в гостиную и направился к Красавчику-Стиву, распластавшемуся на ковре. Он лежал с закрытыми глазами, и Никита в нерешительности склонился над ним.

— Кто черт принес? — неожиданно спросил Красавчик-Стив, не открывая глаз.

— Это… это к тебе, Хозяин, — начал Никита. — Сказали, чтобы я…

— Говори! — Красавчик-Стив вдруг открыл глаза и сел.

— Если помнишь ту встречу в «Пекине», то… Но Красавчик-Стив не дал ему договорить. Он быстро встал, подошел к своей одежде и вытащил сотенную зеленую купюру.

— Это, как я обещал, девочкам: спасибо и до свидания! Ясно? Проводи их, а ко мне тот, кто пришел.

— Понял, Хозяин, — тут же вскочил Никита. — Девочки, девочки! — Он стал тормошить то одну, то другую. — Быстренько одеваться!

— Как? Нам же говорили — на всю ночь, — сонно возразила Вика. — Им что, не понравилось с нами?

— Понравилось, — заверил Никита. — Даже вот вам добавка за труды. Просто к ним по делу пришли.

— Так это другой разговор! — воскликнула Мила и бросилась к Красавчику-Стиву на шею, мешая ему одеваться. — Может быть, нам стоит подождать? — томно прошептала она ему на ухо.

— Хорошо, — вздохнул обречено Красавчик-Стив, понимая, что так просто ему не удастся избавиться от этих «курочек». — Никита, они — на второй этаж, другие — ко мне.

— Понял, Хозяин, — обрадовался Никита. — Слышали, девочки? Быстренько свои тряпочки в руки и за мной!

Услышав, что их уже не выставляют за дверь в темную ночь, «святая троица» спешно подхватила свои одежды и устремилась за Никитой.

— Что случилось, шеф? — сонным голосом спросил Ронни.

— Дело нужно делать, мой мальчик. К нам пришли. Одевайся быстрее!

— Красавчик-Стив застегнул последнюю пуговичку на рубашке, причесался, подождал, пока Ронни приведет себя в порядок и снова крикнул: — Никита!

— Я здесь. Хозяин, — отозвался спускавшийся по лестнице Никита. Он уже был одет и причесан.

— Давай сюда новые гости, — приказал Красавчик-Стив.

— Слушаюсь, Хозяин, — Никита бросился в прихожую комнату. — Извини, Хитрован, что пришлось подождать, но им нужно было одеться. — Как и тебе, — хмыкнул тот. — Ну? — Они ждут тебя.

Так произошла встреча Красавчика-Стива, представляющего интересы Рассказова, бывшего генерала Государственной безопасности, и человека по прозвищу Хитрован, представляющего криминальные круги российской столицы. Они быстро нашли общий язык: Красавчик-Стив не торговался и платил столько, сколько просил гость.

Как вы уже знаете, дорогие мои читатели, похищение Савелия, ради чего и встретились Красавчик-Стив с Хитрованом, прошло успешно. Никаких следов, как им казалось, похитители после себя не оставили. Но Иннокентий, назначенный генералом Богомоловым для расследования этого дела, придерживался совершенно иного мнения.

Появившись в больнице, он первым делом, как и советовал Порфирий Сергеевич, решил переговорить с ночным медперсоналом. В отделении в ночь исчезновения Савелия работало трое: дежурный врач Алексей Дмитриевич Косуновский и две медсестры — пожилая, Полина Александровна Кормухина, и молодая, Анна Васильевна с малообещающей фамилией Непомнящая.

Иннокентий начал с опроса пожилой медсестры. Он и сам не знал, почему именно с нее. Может быть, пожалел женщину, обратив внимание на ее усталый вид. По разрешению главврача ему выделили отдельный кабинет, где он мог спокойно работать.

— Присаживайтесь, Полина Александровна, — предложил Иннокентий, когда в кабинет вошла бледная после бессонной ночи Кормухина. Судя по всему, сотрудник милиции, оставленный Говоровым в больнице, слишком прямолинейно воспринял пожелания Порфирия Сергеевича и вообще никуда не выпускал тех, кто дежурил на этаже, где лежал Савелий. — Вы извините…

— Капитан Решетников! — представился Иннокентий.

— А по имени-отчеству нельзя? — Почему же, можно и по имени-отчеству, — улыбнулся он. — Меня зовут Иннокентий Александрович.

— Надо же, — обрадовалась Полина Александровна. — Иннокентием звали моего покойного мужа, а отчество такое же, как у меня.

— Да, интересное совпадение. Так что вы хотели спросить, Полина Александровна?

— Думаю, мой вопрос разрешится сам собой, когда вы начнете спрашивать меня, не так ли?

— В сообразительности вам не откажешь, — улыбнулся Кеша.

— Эх, милый мой, — устало вздохнула женщина. — Поживи с мое, и ты таким же будешь… Ладно, спрашивай.

— Полина Александровна, расскажите, пожалуйста, как можно подробнее о вашем ночном дежурстве. — А что рассказывать-то: дежурство как дежурство. — Вы хотите сказать, что оно ничем не отличалось от предыдущих?

— В общем, ничем… — Она пожала плечами. — А в частности? — снова улыбнулся он. — Ну… — Женщина нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Вроде все было как обычно: Алексей Дмитриевич с Анечкой, это вторая медсестра, прошлись по палатам…

— По всем палатам? — мимоходом поинтересовался Кеша.

— По всем? — Медсестра снова нахмурилась. — Обычно положено по всем, а этой ночью… — Она задумалась, словно решая, стоит ли говорить правду и подставлять людей, которые ни в чем не виноваты.

— Вы не волнуйтесь, Полина Александровна. Мне нужно точно восстановить события этой ночи, чтобы понять: куда мог деться человек, находящийся в тяжелом состоянии, да так, чтобы никто из ночного персонала его не видел.

— Так он действительно пропал? — ужаснулась женщина. — Зачем же мне вас обманывать…

— Ладно, скажу все как на духу В эту ночь врач заходил только в палату, где лежал этот… ну… — Савелий Говорков?

— Да, Говорков. Потом они зашли в ординаторскую, а через какое-то время Алексей Дмитриевич попросил меня сходить в приемное отделение. — А почему он вас послал, а не молодую? — Не знаю. — Она пожала плечами.