Перед его мысленным взором носились навеянные гонконгскими сериалами апокалиптичные картины — одна другой краше. Но он не стал торопиться вываливать все эти ужасы на собеседника — работа в ФБР научила его сдерживать подобные позывы.

— …впрочем, не буду гадать, — сухо сказал он. — В ближайшее время мы получим данные от экспертов, это укажет мне правильное направление расследования. Но мне может понадобиться некоторая сумма денежных средств, чтобы достойно закончить дело.

* * *

Оказалось, что береговая охрана ЮАР до сих пор содержит авиапарк в составе пары эскадрилий допотопных Boeing TV88 — настолько старых, что пилотировались людьми — не напрямую, естественно, но люди действительно находились в кабине, давая указания искину самолёта.

Впрочем, несмотря на технологическую отсталость, самолёты могли разворачивать рои бортовых и подводных дронов, оснащённых всевозможными высокочувствительными датчиками, которые не сильно отличались от современных аналогов.

Несколько минут назад два таких самолёта долетели до точки, в которой находился лайнер «Небесный змей» в одиннадцать часов по нью-йоркскому времени. И без особого труда обнаружили качающийся на волнах спасательный плот с отключённым спасательным маяком.

Эта деталь помогла Понедельнику оценить степень паники семей Лоренцо и Фаррон.

Всё остальное было делом техники: во флаере имелась портальная дверь, и как только обе семьи подняли на борт при помощи лебёдки, их переправили в двадцатый полицейский участок — всего через семьдесят минут после того, как южноафриканскую береговую охрану официально попросили о помощи.

Алик был впечатлён.

Семьи, сидевшие сейчас на стульях в комнате допросов, выглядели как беженцы, чудом спасшиеся из какой-то зоны бедствия: тревога на обожжённых солнцем лицах, неуверенные позы, волосы и одежда в солёных разводах от морской воды. Спасённые кутались в серебристые одеяла, вцепившись в бутылки с водой и шоколадные батончики.

Причина для такого поведения была понятна — вместо журналистов, восторженных успешным завершением миссии, их встретили три разъярённых копа.

Алик попросил Саловица начать беседу, решив вмешаться лично после первого лживого ответа. После чего откинулся на спинку диванчика, стоявшего у стены комнаты, чтобы с комфортом наблюдать за проведением допроса.

Было очевидно, что люди, только что избежавшие смертельной опасности и пережившие несколько мучительных часов на утлом спасательном плотике посреди океана, определённо не выглядят лучшими друзьями.

Дельфина Фаррон обнимала Альфреда за плечи. Мальчику было всего десять, но он старательно пытался выглядеть надувшимся и обиженным подростком — хмурился, беззвучно шевеля губами, словно фотомодель, пойманная с куском торта ночью у холодильника.

Семейка Лоренцо выглядела только немногим более цивилизованной. Алик изо всех сил старался не слишком пристально пялиться на Роуз, выглядевшую породистой трофейной сучкой — его ассистент подсказал ему, что до свадьбы супружница работала моделью для различных брендов элитного нижнего белья.

Теперь она соответствовала идеальному образцу жены бизнесмена: процедура наращивания теломер заморозила её возраст на уровне вечных восемнадцати, а суррогатное материнство позаботилось о том, чтобы роды не испортили её безупречное тело, позволив ей идеально соответствовать роли шикарной, знойной женщины.

Даже растрёпанная после океанских испытаний, она выглядела сногсшибательно. Наблюдая за ней, Алик решил, что она относится к типу «матерей-тигриц» — она усадила детей рядом, обнимая и защищая их от опасностей. Сам старина Кравис Лоренцо был вполне под стать семейству — такой же стереотипный питомец Лиги плюща, единственный из всех спасённых, кто важно восседал на стуле, выпрямив спину и гордо вскинув голову, словно говоря всем своим видом: «Мой коллега по уголовному праву находится на низком старте».

— Тяжёлая выдалась ночка, — начал Саловиц. — Пять человек погибло…

Дельфина Фаррон коротко вздохнула — и это была единственная реакция. Ну, разве что Роуз Лоренцо прижала к себе детей ещё сильнее.

— Хочу внести ясность, — продолжил инспектор. — Сейчас я говорю с вами по-хорошему. Но если вы начнёте умничать или темнить, а также вешать мне лапшу на уши, я начну говорить по-плохому. Для начала рассажу вас по камерам. — Он обвёл рукой дрожащих людей. — Всех, окромя детишек, которых я отправлю в детский спецприёмник. Знаете, чем тамошние работники отличаются от ротвейлеров? — улыбнулся Саловиц. — Тем, что от ротвейлера можно спастись.

— Напугать решил, верно? — оскалился Кравис Лоренцо. — И это после всего, что мы пережили! Ты выбрал неудачное время для угроз — мы своё уже отбоялись.

— Убийств не пять, — мрачно сказал Алик, решив, что излишнее рвение Саловица может испортить дело. — Нужно добавить Рика, которого вытащили из пристани пару дней назад. И Саманту. Она, конечно, не мертва, но находится сейчас в реанимации с изрезанным лицом, изрезанным настолько сильно, что от вида ран мутит.

— Кто все эти люди? — улыбнулся Кравис.

— Неправильный ответ, блядь! — крикнул Саловиц, ударяя рукой по столу. — Не надо держать нас за дураков! Алик, давай оформлять задержание!

— Стойте! — воскликнул Лоренцо. — Что вам от нас надо?

— Чтоб ты перестал нести чушь! — продолжил яриться инспектор. — Я хочу получить ответы на вопросы. На моём участке произошла настоящая бойня, и мне нужно знать, что послужило её причиной.

— Это не мы! — воскликнула Роуз. — Мы не виноваты! Мы не хотели, чтобы это произошло!

— Что тебе сказала Саманта? — спросил Алик и, догадавшись по тени недоумения, проскользнувшего по лицу женщины, добавил: — Эта дама сделала тебе массаж с некоторыми дополнительными услугами. И потом её отправили на больничную койку.

Роуз бросила на Дельфину тревожный взгляд. Экономка в ответ насупилась, принявшись рассматривать пальцы ног.

— Я жду, — напомнил Понедельник.

— Побойтесь бога, люди! — воздев руки, патетически воскликнул старший Лоренцо. — Эта женщина напала на мою жену! Нападение сексуального характера!

— Ты не в суде, Кравис, — язвительно сказал Алик. — Побереги слюнки. Я считаю до трёх. И если не получу ответа…

— Она приказала мне «отъебаться от Дельфины»! — выкрикнула Роуз.

— Сообщаю для протокола, — быстро затараторила Дельфина, — я никогда не просила её сделать что-нибудь с тобой. Это всё чистая самодеятельность с её стороны. Технически говоря, я вовсе её не знаю!

— Технически говоря? — усмехнулся Саловиц. — Значит, всё-таки знаешь?

— Я не виновата! — воскликнула Дельфина. — Это Роуз меня преследовала!

— Тебя? — возмутилась та. — Преследовала? Я только попросила вернуть игровой картридж Бейли, сказав, что в случае возврата не стану подавать официальную жалобу в агентство, через которое тебя наняли!

— То есть ты продолжаешь называть моего мальчика вором, сука ты крашеная! — закричала в ответ Дельфина. — Альфред ничего не крал, он хороший мальчик!

Алик внимательно посмотрел на мальчика, голова которого с каждым маминым словом склонялась всё ниже и ниже.

— Ты притащила его в мой дом в день, когда пропал картридж! — кричала Роуз. — Хотя я никогда не давала тебе разрешения приводить его в мой дом! И вообще — кому, кроме ребёнка, мог понадобиться игровой картридж?

— Потому что были каникулы — вот почему! — взывала Дельфина. — Где, по-твоему, я могла его оставить?

— Ты могла попросить отца с сынишкой посидеть, — улыбаясь, провозгласила Роуз. — Делов-то!

Глядя на перекошенное от злобы лицо Дельфины, Алик внезапно осознал, что почему-то из множества моделей Кравис остановил выбор именно на Роуз. Вовсе не из-за лучшего секса или красивой задницы — они были два сапога пара!

— Сука! Сука! Сука! — визжала уязвлённая в самое сердце Дельфина.

— Брейк! — рявкнул Саловиц. — Заткнулись обе!