— Это относится к Йирелле, — отрезал Деллиан. — Я предпочитаю более простую жизнь. Дай мне пистолет и укажи на врага.

— Ах, если бы так было на самом деле, — вздохнул наставник.

Деллиан мрачно посмотрел на лебедей. Оставшись без лакомых кусочков хлеба, они утратили интерес и сейчас скользили прочь по тёмному зеркалу воды.

— Ты скажешь Йирелле, что я спрашивал о ней? Скажи, что я жду и что я буду ждать столько понадобится. Что я не перестал думать о ней. И никогда не перестану!

— Конечно.

— Спасибо! — с неподдельной радостью воскликнул Деллиан, обняв Александра. — Извини, сейчас я должен спешить. Детишки сами себя до усрачки не напугают.

— Так держать! — крикнул ему в спину наставник, добавив, чуть тише: — Моя школа!

* * *

Показная радость на лице Александра, наблюдающего за тем, как Деллиан бодро шагает обратно в комплекс, быстро сменилась задумчивым выражением. Ещё через минуту он посмотрел в сторону стоящих неподалёку клёнов, трава возле которых пестрела от опавших листьев.

Заметив его взгляд, Йирелла вышла из-за толстого ствола дерева. Она обняла наставника, слегка наклонившись, чтобы положить голову ему на плечо.

— Спасибо, — сказала она.

— Не за что, — буркнул наставник. — Я всё ещё не уверен, что это была хорошая идея.

— Мне это было нужно, — мягко сказала Йирелла. — Я хотела узнать, какие чувства я к нему испытываю. Увидеть Деллиана во плоти, услышать его голос. Я рада, что у него есть Ксант. Ему тяжело одному.

— Я должен был сказать «нет», — вздохнул Александр. — Ты мной манипулировала.

— Нет. Если не считать манипуляцией воззвание к твоей порядочности и чувству ответственности. Без тебя я так и сидела бы обдолбанная транквилизаторами в комнате с мягкими стенами.

— Ты говорила, что встреча с Деллианом — это испытание. И какой результат?

— В нём я увидела фальшивую красоту своих прежних идеалов. Мы дружили восемнадцать лет, а затем стали любовниками. Ненадолго, но ничего более важного не было в моей жизни. Деллиан был моим окном из темницы.

— Не забывай, что я тоже был там все эти восемнадцать лет. Не было никакой темницы!

— Я знаю, — произнесла Йирелла, убрав прядь своих растрёпанных волос с глаз, — что ты смотришь на это по-другому.

— А знаешь, Деллиан не выглядит несчастным, — после долгой паузы сказал наставник.

— Я заметила.

— Это хорошо. Я не был уверен, что нам не нужно держать его в соседней с тобой комнате под транквилизаторами.

— Прекрати. Я справилась без них.

— Не надо на себя кивать! Ты уникальная по всем показателям заноза в заднице!

— Я вижу, что Деллиан тоже начал задавать неудобные вопросы.

— И это радует. Нам нужны думающие люди, а не безмозглые автоматы.

— Вы пытаетесь управлять процессом ничего в нём не понимая.

— А нам и не нужно. Именно поэтому мы и создали вас такими, какие вы есть. Чтоб вы разобрались сами.

— В этом вы преуспели. — Йирелла грустно улыбнулась. — Деллиан такой, какой есть. Мы все. Люди приспосабливаются к любым обстоятельствам. Думаю, пора принять это и повзрослеть. Конечно, такая жизнь вовсе не то, что я бы выбрала для себя, будь у меня выбор. Но мне приходится играть теми картами, что есть на руках. Я могу только сожалеть о том, чего бы мы могли достичь, если бы не находились под угрозой. Если бы не были обречены на постоянное бегство.

Именно поэтому я всегда любила легенду про Убежище, хотя в глубине души, конечно, знала, что это, вероятнее всего, банальная сказка. Любая планета, вроде Юлосса, не может стать чем-то большим, чем просто остановкой в пути, временной гаванью в долгом путешествии.

Я уже говорила, что постоянно думаю о том, чего бы могли достичь люди, если бы мы были по-настоящему свободны и могли свободно развиваться. И это не пустые мысли — я хочу дать человечеству этот шанс. По крайней мере, я хочу попытаться. Я собираюсь присоединиться к Святым в их битве.

— Очень рад это слышать, моя дорогая! — воскликнул Александр.

— Я бесполезна в бою, но есть и другие возможности помочь.

— Есть, — сказал наставник, — но я бы хотел, чтобы твой выбор не был продиктован чувством вины. Это серьёзное решение.

Йирелла оглянулась на набережную, надеясь в последний раз увидеть Деллиана, но он уже давно скрылся в портале.

— Моя решимость продиктована не чувством вины, а пониманием. Мой выпускной экзамен окончен.

— Считаешь, что готова?

— Да. По крайней мере, я хочу в это верить.

— Ты их убил? — спросил шокированный Каллум. — Просто взял и убил Джавида Ли и Рейнера? Чёрт возьми, чел, почему?

И он был не одинок. Признаюсь, я и сам несколько встревожился. Услышанная история была интересной и проливала свет на некоторые тайны. Но готовность Алика вот так запросто признаться в двойном убийстве откровенно пугала. Такого смелого пренебрежения законом можно было ожидать от наёмника вроде Кандары — но уж никак не от респектабельного агента ФБР Алика Понедельника. Честно сказать, он казался мне более осторожным.

Тем временем Алик пожал плечами, словно удивляясь реакции слушателей.

— Думайте о Рейнере и Джавиде Ли как о паразитах, от которых необходимо избавиться. Это не метафора и не преувеличение. Я всего лишь государственный служащий, выполняющий работу по очистке.

— Вот только не надо мне баки забивать! — взорвался Каллум. — То, что ты сделал, называется бессудной казнью. И ты ничуть не лучше тех бандитов, от которых ты «очистил» планету.

— А что, по-твоему, я должен был с ними сделать?

— Выслать! — потрясая руками, выкрикнул Кэл.

— Опаньки, — ехидно заметил Юрий. — Неужели высылка стала для тебя приемлемой?

Каллум сердито посмотрел на него, ничего не сказав.

— Мой оппонент частично прав, — развёл руками Алик. — Случившееся действительно было бессудной казнью. Вопреки слухам, у меня нет полномочий самостоятельно выносить приговоры. Просто случай, о котором я рассказал, действительно был исключительным. Если бы я действовал в рамках своих полномочий, мне бы пришлось пройти слушания по высылке и мне понадобились бы визы трёх судей. Конечно, с этим проблем не было — даже если не учитывать личности бандитов, у ФБР достаточно ручных судей.

Дело было в другом. Следование стандартной процедуры привело бы к тому, что этим вопросом занималось бы множество разных людей. Тогда как стоящая передо мной задача была прямо противоположная — нужно было, чтоб информация о происшествии бесследно исчезла. Официально мы списали случившееся на войну банд. Все остальные причастные к этому засранцы сидели на попах ровно — им совершенно не с руки противоречить официальной версии.

Именно поэтому мои действия являются наилучшими из возможных. Правда я молодец?

— Кровавый ад, — вздохнул Каллум, уронив голову на руки.

В гостиной повисла долгая тишина — собравшиеся пытались переварить информацию, серьёзно покачнувшую сложившуюся у них картину мира. Ну а мне было любопытно увидеть, как Алик отреагировал на обвинение в бессудной казни. Вне всякого сомнения, он был ещё тем высокомерным сукиным сыном — подобно многим государственным чиновникам, он пришёл к выводу, что его действия никогда не должны подвергаться критике.

При этом его действия по урегулированию кризиса — назовём их так — не содержали даже крохотной доли личного участия. Подобно простейшему автомату, Алик выполнил набор команд, заложенный в него Тайным Рептилоидным Правительством. Помимо всего прочего, это означало, что он не был тем, кого я ищу. Но, несмотря на это, мне было очень интересно поговорить с этим деятелем.

— А что там со щитом, — спросила Джессика, — который над Нью-Йорком? Были ли другие попытки похитить файлы?

— Солдат не спрашивает, — улыбнулся Алик, — что почём. Ему не за это платят. Но, — добавил он после минутной паузы, — я слышал, что весь проект защитного щита после той ночи претерпел довольно серьёзные изменения в системе обеспечения безопасности.