— Договорились, — легко согласился я, тем более, что мне действительно придётся искать место для ночлега после расставания с труппой. Так почему бы не воспользоваться приглашением и остановиться у проверенных людей.

Одни из шести внешних ворот, встретили нас скоплением народа, руганью и злыми стражами.

— Что там у вас? — раздражённо спросил служака, когда наша повозка подкатила к зёву ворот. Он был облачён в сверкающие доспехи с гербом императорского дома. Бардовый, раскинувший крылья ястреб на чёрном поле.

— Спальные места, цирковой реквизит и походные мелочи, господин, — оттарабанил Санти, заученную фразу.

— Сейчас проверим, — стражник нахально ухмыльнулся.

Он залез в повозку, проверил все закоулки на предмет контрабанды. Так ничего и не нашёл, скривил уж совсем кислую морду и потребовал:

— Двадцать золотых за повозку и по пять с носа.

Санти отсчитал положенную сумму и мы, наконец, въехали в город.

— Ужин с меня, — я намекнул, на должок.

— Пустое, — отмахнулся он.

Внутри, город произвёл на меня двоякое впечатление. По центральным улицам ходили нарядные жители. Слышался детский смех, а в нос проникали аппетитные запахи свежей сдобы. Аккуратные, в основном двухэтажные, сложенные из дикого камня, дома, смотрелись опрятно и вызывали ощущение домашнего уюта.

Но как только фургон свернул на боковую улочку, всё разительно изменилось. Дома стали приземистей и грязнее. Вдоль обшарпанных фасадов стали попадаться нищие с затравленным взглядом. Голодные оборванные дети бегали рядом.

Пару раз, я поймал на себе злые взгляды мужиков бандитской наружности. На всякий случай, достал сабли и положил на колени, пусть видят, что в случае чего получат моментальный отпор. Санти увидел мои приготовления и понимающий кивнул.

— Не полезут, нас слишком много, а вот на одиночек вполне могут и напасть.

Чем дальше мы уезжали от центральной части города, тем грязнее и беднее выглядели улицы. По кучам мусора шныряли жирные крысы. Запах зловония витал дымкой, забивался в нос, и казалось, проникал сквозь кожу.

— Бедный район? — спросил я у Санти. Взгляд скользнул по болезненно худой женщине с парнишкой лет семи. Оба выглядели донельзя вымотанными и голодными.

— Нет, почти весь город такой, относительная чистота поддерживается только на центральных улицах, в кварталах ремесленников и знати. Император выжимает последние соки из своей провинции. Налоги за последние пару лет выросли втрое. Народ беднеет, всё золото идёт на содержание армии и оснащение новых полков.

— С чего бы ему так лютовать?

— Так, кто его знает, — сказал Санти и дёрнул вожжи, сворачивая на соседнюю улицу, вслед за остальными фургонами.

— А почему только со своей провинции? В империи их десятки.

— Так ведь и император не всесилен. Каждая провинция считай отдельное королевство со своим наместником. Там действуют свои правилам, законы и порядки. Да они перечисляют десятину в императорскую казну и обязаны предоставлять войска по требованию правящего дома. Императорская армия больше чем у любой другой провинции в несколько раз, но если император решит давить на всех вместе, то его тут же призовут к порядку объединенные силы оставшихся провинций. Вот и приходится ему обдирать своё население, хотя такое положение дел не нравится многим. Не удивлюсь, если рано или поздно вспыхнет бунт.

Через пять минут мы остановились у двухэтажного, добротного здания сложенного из массивных брёвен. Оно приятно выделялось среди соседних строений своей опрятностью. Нет. В нем не было роскоши или изюминки как в постоялых дворах на центральных улицах, не было ни швейцаров в ливреях, ни роскошной вывески, но было чисто. Нос уловил запахи чеснока и жгучих приправ. Наш караван заехал во двор. Не успели мы спрыгнуть с козлов, как недалеко послышался зычный грохочущий голос:

— Ба! Кто пожаловал! Капитан и его команда… — на пороге стоял высокий мужчина: лет пятьдесят, с объёмным пивным брюшком, роскошными бакенбардами и приветливой улыбкой.

Капитан подошёл к встречавшему, они крепко обнялись и похлопали друг друга по могучим спинам. Видно было, что они давно знакомы и рады видеть друг друга.

— Прошу всех заходить, — мужчина махнул рукой, зазывая всех внутрь, — Герда, подкинь дров в камин и разжигай все печи, сегодня нас ждёт вечер дружеских посиделок!

Большинство циркачей предпочли не стеснять хозяина постоялого двора, тот наотрез отказывался брать с них деньги, и предпочли остаться на ночь в своих фургонах. Поэтому у меня появилась возможность снять сразу четыре комнаты. Для себя, Шай, Инга и Драга.

Дракоша и Клык решили, что мне будет одиноко в отдельной комнате, тут же прошмыгнули внутрь и попытались устроиться на кровати.

— Так дело не пойдёт, — задумчиво пробормотал я, осматривая оккупантов.

С трудом вытолкал их в коридор. Но посмотрев на обиженные глаза питомцев, чертыхнулся и отправился к дядюшке Джейри. Пришлось снять им отдельный номер, чем вызвал понимающую улыбку у хозяина. Собственно говоря, он был прав. У меня крепло подозрение, что в ближайшие ночи Шай решит не оставаться у себя, а переберётся ко мне, и две пары лишних глаз мне там не нужны.

Появилось желание обзавестись в столице недвижимостью для клана. У меня всё никак не выходил из головы наш уютный домик в Хельмгарде, да и просто хотелось иметь свой угол, а не тыкаться по разнокалиберным тавернам. Но по здравому размышлению, я решил пока не делать никаких серьёзных покупок и приберечь наличность.

У родных всё было хорошо. Антонина Семёновна передала через Шай письмо, благо такая функция у Кати была разблокирована, в котором Антонина Семёновна подробно рассказала и о знакомстве с Катей и о том, как поживает дочка. Когда читал, мне с трудом удалось сдержать эмоции, на лице то и дело вспыхивала улыбка, которая временами сменялась горьким комком в горле.

Мои страхи оказались напрасными, и теща вполне мирно приняла у себя Катю и познакомила её с Женей. Также рассказала, что она всё-таки заставила себя заняться собой и записалась сразу на несколько видов терапии, от массажа, до курса реабилитации. И слава всевышнему! Ещё до попадания в Эллирию, мы с Леной так и не смогли уговорить её заняться собой. Но повисшая ответственность, в виде внучки, наконец выпрямила мозги у тещи.

Побродив по двору, решил, что стоит уже сегодня отправиться к вербовщику и записаться в ополчение, которое в скором времени отправиться на покорение упрямого княжества.

А чего откладывать?

Свистнул питомцам, но наглые обормоты не спешили показываться. Только через минуту в проёме двери возникла заспанная морда дракона. Вслед за Дракошей появился и ворген с замазанными в сметану усами.

— Пройдёмся, — предложил я и направился в сторону центра города.

Питомцы тут же догнали меня и пристроились по бокам. Наша троица привлекла внимание местных. Я то и дело ловил взгляды, как восхищённые, так и завистливые. Сначала даже не понял причину, а затем дошло. Дракоша и Клык. Взгляд уже привык к их постоянному мельтешению вокруг, но у местных они вызывали живой интерес.

В одном из переулков к нам подошла девочка лет семи.

— Дяденька, а можно дракона погладить? — спросила она смущённо.

Я перевёл взгляд на дракона. Тот гордо выпятил шею вверх и слегка взмахнул крыльями, показывая, что он не против.

— Да, конечно, только не поранься, — сказал я, косясь на острые костяные наросты, чем-то похожие на лезвия кинжалов.

Девочка нерешительно подошла к Дракоше и медленно провела тонкой и слегка грязной ладошкой по его голове.

— Он холодный, — радостно взвизгнула девчушка и прильнула к шее дракона. Появились и другие дети, они нерешительно застыли в десятке метров, не смея приближаться ближе. Все как один были в старой, с десятками заплат, одежде.

— Не бойтесь, можете подходить, — я приветливо махнул рукой, приглашая детвору подойти. Они как будто ждали этого сигнала, и как только он поступил, бросились вперёд.