– «Остерегайтесь выходить на торфяные болота ночью, когда силы зла властвуют безраздельно»[17], – невесело пошутил Александр.

– Конан-Дойл, «Собака Баскервилей», – машинально среагировал Полонски.

Беловежский после этого разговора долго не мог заснуть. Знаменитый «сосуд Ветрова», текст которого так долго пытались увидеть все майянисты мира, оказался таинственным образом связан с человеческой трагедией. Саша вдруг понял, что, потрясенный убийством российского коллекционера, он совсем забыл узнать у шефа, что все же случилось с самим сосудом, где затерялся его след.

Но утро выдалось суетливое. Члены экспедиции активно собирались в небольшой отпуск. Американцы встали совсем рано, и, когда Александр, готовый к завтраку, подтянулся на кухню, они уже завершили трапезу и, наспех поприветствовав русского товарища, удалились. Полонски был занят разговорами то с одним, то с другим, то со всеми сразу. Мексиканцы завтракали вместе с Сашей. Сама хозяйка виллы, мать дона Романа, очаровательная старушка донья Беневоленсия, потчевала их своим великолепным кофе. Но и после отъезда американцев шеф не освободился: он долго обсуждал что-то с Исой. На Беловежского он не обращал никакого внимания. Казалось, все между ними было выяснено, все сказано и не о чем больше толковать.

Беловежский терпеливо ждал, но потом ушел в комнату собрать вещи, а когда вернулся, Джорджа след простыл. По словам Фера, ему кто-то позвонил и он срочно уехал. Саша решил, что о загадке сосуда он подумает позже. Он простился с оставшимися на базе членами экспедиции и уже готов был пешком отправиться до Коиштлауаки, но верный Фернандо, узрев своего вооруженного чемоданом и рюкзачком соседа по комнате, предложил подбросить его на мини-вене до Коиштлауакской касеты до кобро. Обнявшись с Фером, который отпустил на прощание пару непонятных сальных шуток, Саша бодро зашагал к трассе. Чемодан весело подпрыгивал на неровностях дороги. На касете де кобро он поприветствовал старого знакомого, преодолел границу, обошел цветник и остановился возле шоссе.

Обычно он добирался до Оахаки с пересадкой: на такси до Ночиштлана, оттуда на маршрутке до города. Но с чемоданом, пусть и не самым тяжелым, с вещами из расчета двухнедельного отсутствия на базе, он решился попытать счастья автостопом и вышел на трассу. Бывает, что какой-нибудь добродушный мексиканец, завидев несчастного иностранца с вещами, остановится и предложит подбросить до пункта назначения за небольшую денежку и нехитрый разговор.

Саша выбрал удачное место, заняв позицию возле цветника недалеко от развилки. Налево уходила дорога на Коиштлауаку (оттуда он и пришел), а прямо продолжалась «квота»[18] Мех-150 на Оахаку. Здесь все машины притормаживали, чтобы приготовить нужную сумму к оплате, перед развилкой разобраться, куда ехать дальше, или же просто немного перевести дух.

Прошло уже минут десять, но трасса была пустынна. И Саша начал ругать себя за то, что выехал слишком поздно, ведь время близилось к сиесте. На горизонте замаячила небольшая белая машинка. «Может, повезет», – мелькнула мысль. И точно, оказавшийся «хендэ солярисом» автомобиль чуть притормозил и направился прямо к Беловежскому. Он даже не успел поднять руку, чтобы проголосовать. «Повезло», – подумал он и уже было ухватился за ручку чемодана. Машина остановилась, опустилось пассажирское стекло. За рулем оказалась яркая черноволосая девушка. «Хороша мексиканочка! Вдвойне повезло!» – ухмыльнулся Саша про себя. Девушка перегнулась через пассажирское сиденье и спросила на испанском языке, растянув пухлые губки в вежливой улыбке:

– До Оахаки мне прямо или налево?

– Прямо, – ответил Александр, что-то еще объяснил про дорогу и добавил: – Я мог бы показать дорогу лично. Мне тоже в Оахаку.

Но девушка то ли не расслышала, то ли не захотела услышать. Стекло поползло вверх, и машина тронулась.

«Жаль, – огорчился Беловежский, – а весьма недурна, и как бы мы весело провели время в пути до Оахаки!»

Он отметил, что «хендэ солярис» почему-то назывался «доджем аттитьюд». «Понятное дело – столичная штучка!» – оценил он, рассмотрев, что номера машины относились к Сьюдад де Мехико. «Додж» притормозил на пункте оплаты и скрылся из виду.

Очень скоро огорчение растворилось. Беловежский вздохнул полной грудью, радостно прищурился на палящее солнце. Начинались волшебные две недели, отпуск, путешествие по зоне майя, знакомство с той Мексикой, ради которой он ввязался в эту экспедицию. Открывалась новая страничка его мексиканских похождений. И он был совершенно счастлив.

Состояние счастья оказалось заразительным. И вот уже с трассы прямо к нему съезжала серая неказистая машинка.

Марина встала очень рано. Сегодня она отправлялась в дальнюю дорогу. Сегодня начиналась ее самостоятельная поездка по стране, ее работа. Еще в Москве она тщательно продумала маршрут, расписала все по дням, рассчитала и километры, и бензин, и плату за дорогу, распечатала подробные отрезки маршрута и обзавелась дорожным атласом Мексики.

Вчера, общаясь по Скайпу со своим начальником, она решительно заявила, что начнет с Монте-Альбана. И только после встречи с этим первым мезоамериканским городом она готова к посещению любых других мест. Гуров рассмеялся в ответ на это страстное заявление. Оно не стало для него новостью: маршрут был утвержден им еще в Москве. Томина поведала ему о встрече с Леонардо Гарсией и поинтересовалась, не слышал ли он о печальной судьбе коллекционера Ветрова. Очень зацепило ее это страшное убийство! Но Максим Анатольевич как-то легкомысленно отмахнулся от ее страхов.

На сон грядущий Марина полистала новые заметки и альбомы Беловежского и развлеклась забавной историей про трехсотлетний конфликт. Она даже подумала, что вот был бы интересный материал для публикации. Последний альбом был посвящен какому-то мосту и музею.

Мысль заявиться в гости к этому неведомому Беловежскому неоднократно приходила ей в голову. Какой бы полезной могла оказаться беседа с ним. Но она так и не отважилась написать ему во «ВКонтакте», дескать, я такая-то такая-то, училась, как и ты, на истфаке… А приехать прямо в Коиштлауаку тоже казалось неразумным. Во-первых, как разыскать эту базу археологов? А во-вторых, даже если ее найти, опять же… «бояре, а мы к вам пришли… здрассьте вам, я такая-то такая-то…» И она отогнала прочь эти мысли, которые и веселили ее, и в то же время вгоняли в краску.

Из паутины столичных улиц Марина выбралась каким-то чудом. И бодро направилась навстречу приключениям по трассе Мехико – Пуэбла – Оахака. С первых же мгновений эта добротная дорога, проложенная по возвышенной местности, поразила ее своей красотой. Совершив через некоторое время первый привал на заправке Pemex, Марина позавтракала, созерцая «спящую леди» – старую знакомую Истаксиуатль. Та мирно почивала в легкой дымке, укрытая невесомой прозрачной пеленой. А вскоре ее поприветствовал и красавец Попокатепетль, чуть поодаль, ненавязчиво, но величественно оберегая ее путь.

Девушка скоро совсем освоилась с симпатичным небольшим белым автомобилем, «солярисом», почему-то именовавшимся здесь «додж аттитьюд». Ехалось легко и весело. Это была «квота» – платная дорога. Она уже научилась оплачивать отрезки своего маршрута на специальных КПП касета де кобро. Качество дороги вполне оправдывало эту систему. Часто встречавшиеся заправки предоставляли путешественникам возможность отдохнуть и перекусить. Особое восхищение вызвали стилизованные колодцы с водой, попадавшиеся примерно через каждые 1015 км, с прилегающей маленькой парковочкой и надписью: «Вода. Телефон». Рядом, на столбе, очевидно, в случае необходимости можно было изыскать это средство связи.