Выйдя на глинистую потрескавшуюся почву, редко покрытую колючками, которые стыдливо прикрывали уродливые трещины, Саша ахнул и закричал:

– Ух ты, Пегас! Смотрите, настоящий Пегас!

Вдали малюсеньким оазисом на желто-коричневой пустынной поверхности кустились маленькие зеленые кактусы-магеи. Два из них выпростали вверх по ровной высоченной стреле, напоминающей огромную спаржу. А посреди этого оазиса высился Пегас и как будто даже с наездником.

– Эй, – снова крикнул Саша спутникам, – смотрите, Пегас!

Ответа он не получил, но не обратил на это внимания, а достал в который раз фотоаппарат и запечатлел удивительное зрелище. Приблизившись к Пегасу на несколько десятков метров, Беловежский рассмотрел сказочного коняку. Это огромный кактус-нопаль так причудливо раскинул свои мясистые лапы и горделиво возвышался волшебным поэтическим конем над своими низкорослыми собратьями, словно намеревался проскакать между двумя «спаржами» магея.

Саша еще немного полюбовался на необычную картину и вернулся на свою тропу. Его спутников нигде не было видно. Это его озадачило, но он подумал, что задержался у Пегаса, и бодро двинулся дальше. Через несколько минут он завершил обход вверенного ему участка холма, но товарищи по-прежнему не попадались ему на глаза.

Тогда он поднялся на холм, чтобы увидеть их с высоты. Они исчезли. Он решил, что они закончили свой маршрут и ждут его у машины, и кинулся туда. Джип одиноко стоял в низине и выглядел инородным телом в этом инопланетном пейзаже, будто луноход в лунном кратере. Здесь археологов тоже не оказалось.

Саша вернулся к холму, потоптался у подножия и бегом ринулся на соседний холм, внимательно озирая окрестности. Сгинули его товарищи. Он полез на следующий холм. Как сквозь землю провалились. Он устало и потерянно вернулся к машине и решил ждать здесь. Прошло, вероятно, более часа, а то и полутора.

И внезапно на их основном холме показались два силуэта. Александр принялся кричать, но люди двигались в противоположную сторону. Из последних сил он рванул на холм, отчаянно вопя и жестикулируя. Наконец его заметили.

На обратном пути Исабель промывала ему мозги:

– Алехандро, почему ты не звал нас, когда потерялся?

– Да я вовсе не терялся, – оправдывался он. – Это вы потерялись. Я же искал вас.

– Если бы ты нас искал, нашел бы, – не унималась мексиканка. – Ты потерялся и далеко ушел.

– Да я ждал вас возле машины, – вяло отнекивался Саша.

Американец отмалчивался, видимо, не до конца понимая, что именно Иса внушает этому русскому.

За обедом на базе уже в юмористической форме инцидент был пересказан остальным членам экспедиции. И во всеобщем гомоне потонул Сашин рассказ о том, как он прочесал все холмы в поисках товарищей. Но сильно обгоревшее лицо выдавало, как долго он ждал их возле машины, тщетно всматриваясь в окрестности и подставив лицо безжалостному солнцу. С тех пор Исабель ставила его в центре во время работы, чтобы она и Джек не упускали из виду этого рассеянного русского.

Через какое-то время их команда пополнилась мексиканцем Фернандо, Сашиным соседом по комнате. Этот безбашенный, веселый парень внешне представлял собой помесь Фиделя Кастро с Ясиром Арафатом. Мексиканец по отцу и американец по матери, Фер одинаково владел обоими языками своих родителей. Это стало настоящим подспорьем для Александра. К тому же он привнес в работу их команды юмор, дополнив тем самым молодого русского, безуспешно пытавшегося шутить и переводить свои шутки то на один, то на другой язык. Совместное проживание уже достаточно сблизило их. Теперь же они стали настоящими друзьями. Команда «Глаза ангела» показывала очень хорошие результаты. Сам Джордж Полонски однажды отметил, что они кое-чего добились. Из уст Джорджа это звучало как настоящая похвала. Он редко кого хвалил, хотя и никого никогда не ругал, скорее отечески наставлял.

К концу недели приходили долгожданные вести из Мексики. Беловежский вывешивал во «ВКонтакте» подробные заметки о своей жизни и работе и сдабривал их огромным количеством фотографий. Все это погружало его семью и друзей в удивительный мир неведомой экзотической страны. Однако в эту воронку интереса к мексиканским новостям затянуло и людей, совершенно посторонних, не имевших к Александру никакого отношения.

Марина ждала мексиканские опусы Беловежского с особым нетерпением и с пристрастием рассматривала его альбомы во «ВКонтакте». Она даже не была знакома с этим парнем. Он окончил истфак двумя годами раньше ее. И, несмотря на его популярность на факультете, она о нем даже не слышала. Они учились на разных кафедрах и, вероятно, вращались в разных кругах.

О «мексиканском сериале» Беловежского она узнала от своей подруги Светки, некогда побывавшей в Гнездовской археологической экспедиции и таким образом попавшей к Саше в друзья. В конце января Марина заскочила к Свете Балашовой, однокурснице и по совместительству соседке по дому, попить чайку и обсудить последние новости. Балашова как раз сосредоточенно вникала в Сашину заметку во «ВКонтакте».

– Ты что там изучаешь с такой серьезностью? – поинтересовалась подруга.

– Да Беловежский вести с полей опять вывесил.

– Какой еще Беловежский? С каких-таких полей?

– Ты что, Сашку Беловежского не знаешь?

Марина отрицательно покачала головой.

– Да ладно. Не может быть. Его все знают. Сашка, Беловежский, с кафедры Древнего мира, на два курса нас старше, – пояснила Светлана.

– Не знаю я его. И что с ним?

– Он еще майя занимается. А сейчас он в Мексике в археологической экспедиции. И он так забавно описывает свое там пребывание. Альбомы крутые вывешивает.

– Где он сейчас? В Мексике? – охнула Марина. – А можно посмотреть?

Светка начала показывать ей альбомы и первые заметки Александра.

– Да, интересно пишет парень, – констатировала Марина.

Марина постучалась к нему в друзья. Но неизвестных ему людей он в друзья не принимал, и она подписалась на его страничку. Однако сам автор заметок мало интересовал Марину. Она даже толком не знала, как он выглядит. На аватарке красовался какой-то каменный истукан. Личных фоток Беловежский не размещал. А альбомы отображали подробности его мексиканских будней. Немыслимые пейзажи, маленькие необычные селения, гостеприимная база археологов, сами археологи и местный люд, с которым они общались, разнокалиберные находки – невообразимая атмосфера совершенно иной жизни. Сам же автор являлся в конце каждого альбома силуэтом, тенью, приветственным жестом руки, мутным отражением в зеркале автомобиля или в другом прикольном виде.

Марина Томина давно бредила Мексикой. C детских лет Мексика маячила перед ней. Ее мать познакомилась во время Олимпиады в Москве с мексиканской девушкой. Они подружились и долгие годы переписывались. Несколько раз мексиканка приезжала в Москву и одаривала маму сувенирами. Открытки с видами городов и городищ, сомбреро, пластинки с мексиканской музыкой, книги с красочными фотографиями, пончо и даже золотые украшения. Эти яркие предметы, свидетели существования другого мира, окружали ее всю жизнь и будоражили воображение.

Поступив на истфак, Марина выбрала кафедру этнологии. Здесь она смогла удовлетворить свою жажду поближе познакомиться с обычаями, традициями и фольклором Мексики. Она вновь и вновь рассматривала мамины открытки и вновь и вновь листала книжки с фотографиями и томилась от желания увидеть воочию эту далекую и одновременно такую близкую страну.

А пока альбомы и заметки Беловежского во «ВКонтакте» позволяли ей еженедельно окунаться в новые сюжеты мексиканской жизни русского парня. И каждый раз перед ней представала другая Мексика, совсем не похожая на страну ее детских грез.

В последней своей заметке Саша Беловежский написал, что собирается посетить Монте-Альбан. Это мексиканское городище занимало особое место среди маминых открыток и имело для Марины необыкновенно притягательную силу. Она с изумлением обнаружила, что Монте-Альбан находится под городом Оахака. И как раз оттуда Беловежский отправлял свои репортажи. Почти мистическим выглядел тот факт, что единственной туристической брошюрой, подаренной маме ее мексиканской подругой, оказался путеводитель именно по штату Оахака. С замиранием сердца она ждала, когда же этот Саша посетит наконец Монте-Альбан.