Генерал некоторое время молчал, прохаживаясь по собственному кабинету, потом сел и поморщился, потом встал и принялся снова пересчитывать доллары. И только потом произнес:

— Это очень странная история, Сагануренов. Хм... А когда вы успели съездить в Германию?

— Так я не ездил, если честно. Я послал агентов, ну которых вы мне дали. Но я им ничего не говорил, кроме того, что мы ищем Крюгера и банку соленых лимонов. Они конечно удивились...

— А в Швейцарию вы, я так понимаю, не совались?

— Нет, конечно. А смысл? Банк «Banque de gnomes gourmands» никаких справок не выдает даже ЦРУ, не то что нам...

— Ладно, напишите мне вот на этой бумаге имя мамы Крюгера, имя несуществующего отправителя чека и номер его счета. Уверен, что вы помните всю эту информацию. Я наведу справки по своим каналам.

Пока Сагануренов писал, генерал призадумался. Наконец он сказал:

— Итак, что мы имеем? Если мы с вами правильно реконструировали картину произошедшего, то получается следующее. Этот ваш фриц едет служить Гитлеру с банкой соленых лимонов и бесследно исчезает в Кельне в сорок первом, прямо на сборном пункте. Его маме кто-то очень богатый за что-то платит. Банка исчезает вместе с фрицем.

Потом она всплывает в сорок четвертом. Но в банке уже не соленые лимоны, а Субстанция. Ее присылают в институт без всяких пояснений, так что директор решает выбросить ее, но банку зачем-то похищает уборщица.

И в период с сорок первого по сорок четвертый банка еще и становится вещдоком по некоему политическому делу, причем в отношении не фрица, а неизвестного нам советского гражданина. И нам про это дело ничего не известно, хотя я вообще-то генерал КГБ. Звучит как бессмыслица, на самом деле. Я все верно изложил?

— Да, все верно. И про бессмыслицу тоже верно заметили, товарищ генерал.

Бидонов вздохнул:

— Вы отлично потрудились, Сагануренов. Я вами горжусь. Но, тем не менее, откуда взялась Субстанция мы так и не выяснили, увы. У вас есть хоть фотография этого любителя лимонов?

— Нет, он фотографировался только раз в жизни, для немецкого удостоверения личности. Но копия этой фотографии из полицейской управы утеряна еще во время войны. А само удостоверение пропало вместе с Крюгером.

— Ладно... Хорошо, очень хорошо. Нам многое еще нужно обсудить, но боюсь сейчас уже нет времени.

Генерал Бидонов печально осмотрел свой кабинет, как будто прощался с ним навсегда. Его взгляд на несколько мгновений остановился на новом портрете Тирана СССР Запобедова. Генерал моргнул:

— А не выпить ли нам граппы, а, Сагануренов?

— Как это... На работе... — вновь пришел в свое обычное испуганное состояние Сагануренов, — И мама мне не разрешает... Да ведь и вы не пьете...

— Вообще-то не пью, — согласился генерал, — Но с вами, Сагануренов, сочту за честь. Вы удивительный человек.

Сагануренов покраснел.

Генерал достал два стакана, вскрыл бутылку и налил в стаканы граппу. Потом Бидонов задумчиво взялся за свой стакан. Сагануренов схватил дрожавшей рукой собственную порцию. Он никогда раньше не пил алкоголя и боялся. Генерал уже собирался выпить, но Сагануренов спохватился:

— Ой, а за что мы пьем, товарищ генерал? Папа говорит, что нельзя вот так вот... Без тоста... Так только алкаши пьют...

Бидонов внимательно посмотрел на Сагануренова:

— Ого, я вижу, что вас учит жизненной мудрости не только мама, но и папа. Правда, папины советы, как я понимаю, довольно узкоспецифичны?

— Да вы не подумайте... Папа у нас с мамой хороший... Он только по праздникам...

— Ну что же, ваш папа вполне прав. Действительно, нехорошо без тоста. Поэтому давайте выпьем за вас, Сагануренов. За лучшего аналитика, с которым я когда-либо имел честь служить. За вас.

Оба поднесли стаканы к губам, а когда поставили на стол, выяснилось, что количество граппы в обоих стаканах осталось прежним. Ни генерал, ни Сагануренов не сделали ни глотка. Генерал улыбнулся:

— А вас не проведешь, Сагануренов. Ну ладно, пора собираться.

Бидонов извлек из-под стола спортивную сумку и стал горстями наваливать в нее пачки долларов и странные колбы с синими шариками внутри.

— А что это у вас... в колбах? — не смог сдержать любопытства Сагануренов.

— Да так, — ответил генерал, продолжая набивать сумку, — ВТА-83. Его еще называют «кукурузка». Самое смертельное в мире боевое отравляющее вещество. В дезактивированном состоянии, естественно. Так что не бойтесь.

— А зачем вам?

Генерал сгреб в сумку все доллары и колбы, его стол теперь был девственно чист. Бидонов решительно застегнул сумку:

— Дело в том, что я улетаю. И ВТА-83 мне очень пригодится. У меня есть достоверная информация, что через пару часов краткий, но по своему яркий режим тирании Запобедова уйдет в историю. А встречаться или даже оставаться в одной стране с тем человеком, который придет на смену Запобедову, я не намерен. Есть предположение, что этот человек не собирается оставлять меня в живых.

Поэтому я вылетаю через полтора часа в Чикаго, по дипломатическому паспорту и без таможенного досмотра, естественно. Там мне будут рады, я уже договорился. За то, что я привез образцы кукурузки, американцы дадут мне гражданство и предоставят защиту.

Но дело в том, что мне этого мало, Сагануренов. Я хочу продолжать работать, я привык командовать. Я не готов провести остаток жизни на пляже в Майами. Мне нужен кабинет и подчиненные. И я полагаю, что американцы примут меня на службу в ЦРУ, если я привезу им не только кукурузку, но и что-либо более ценное и интересное. Например, если я привезу им вас, Сагануренов, лучшего в мире аналитика. Ваш мозг по своей боевой мощи превосходит любое биологическое оружие.

Сагануренов не сразу понял, что именно сказал генерал. А когда понял, задохнулся и стал жадно глотать воздух:

— А... Как... То есть... Я же... А мама...

— Да вы не переживайте так, — мягко сказал Бидонов, — Сейчас брать ваших родителей с собой у нас нет времени. Но их мы тоже перевезем в США, в ближайшие пару дней. Обещаю, что за эти пару дней с ними ничего не случится. Тот человек, который придет на смену Запобедову, не лишен чести при всех его недостатках. Так что трогать вашу родню он точно не будет, даже если выяснится, что вы уехали со мной.

Ну подумайте сами, Сагануренов. Зачем вам здесь киснуть? Как вообще с вашими мозгами можно стоять в очередях за макаронами по три часа в день, сидеть все лето без горячей воды, ходить в этих ужасных советских ботинках, от которых потом суставы разваливаются, курить «Шипку», бояться выйти на улицу, потому что там одни алкаши и хулиганы?

Вы же только что вернулись из Италии. Вы видели, как живут капиталисты. И учитывайте, кстати, что Италия одна из самых бедных среди развитых капиталистических стран. Но даже сицилийские крестьяне жрут соленые лимоны, а мы последние пару месяцев видим лимон только на картинках. Вдумайтесь, даже сицилийские крестьяне, у которых по вашим же словам средневековый быт, живут лучше нас.

А в США у вас с мамой будет просторный трехэтажный дом на океанском побережье, вы будете ездить на большой красивой машине, и мясо будет не по талонам раз в неделю, а ежедневно. И это будет действительно мясо, а не опилки.

А доступ к информации, Сагануренов? Вы ведь больше всего любите информацию, я знаю. В США каждый гражданин может читать что захочет, а английский язык — самый популярный в мире. Подумайте о том, сколько интересного вы узнаете, когда выберетесь в капиталистический мир. И не надо будет сдавать макулатуру, чтобы получить талон на книжку, или долго искать нужную литературу у барыг. В Соединенных Штатах книжку вы можете просто заказать по почте. Любую книжку, и она приедет к вам домой. Да вы вообще сможете не выходить из дома.

В Америке, в отличие от нас, умеют ценить таланты и хорошо их оплачивают. Вам дадут высокое звание в ЦРУ, и будут вам носить домой отчеты. А вы будете их анализировать, не выходя из дома. Разве это не ваш шанс, Сагануренов? Разве не этого вы желаете? И не к этому ли вела вас всю жизнь судьба?