Мемуары всегда интересно читать, причем как специалисту-историку, для которого это особый вид источника, так и обычному человеку, интересующемуся историей. Тем более это воспоминания, написанные знатной дамой, образованной, наблюдательной, блиставшей при дворе, приближенной к королевской семье и оказавшейся втянутой в революционный водоворот, когда на ее глазах разворачивалась настоящая драма целой страны. Несмотря на то что книга называется «Дневником», это именно воспоминания, поскольку маркиза де Ла Тур дю Пен начала свой литературный труд только в 1820 г. (откуда и название – «Дневник пятидесятилетней женщины»), и предназначался он не читателям вообще, а младшему сыну Эймару, единственному из детей, который ее пережил. Писала свой дневник маркиза на протяжении почти тридцати лет.

Эпоха конца Старого порядка и постреволюционной Франции – это время, когда женщина играла заметную роль в обществе. Речь идет о прославленных хозяйках салонов, объединявших вокруг себя представителей высшего света, интеллектуальную и политическую элиту общества. Можно вспомнить имена герцогини д'Абрантес, мадам Адель де Буань, Доротеи де Дино, герцогини Курляндской, Дельфины де Жирарден. Все они были хозяйками салонов и оставили блестящие свидетельства политической и интеллектуальной жизни той эпохи. Жизнь маркизы де Ла Тур дю Пен была столь бурной, чреватой опасностями, бегствами, что ей было не до светского салона, а ее воспоминания – это прежде всего история семьи и стремление сохранить для сына светлую память о его отце.

Мемуары всегда являются очень субъективным, хоть и очень интересным для исследователя источником, и к содержащейся в них информации надо относиться весьма осторожно. Но в данном случае мы имеем дело с текстом, как уже отмечалось, предназначенным не просто для абстрактных потомков с целью прославить свое имя в веках, а для сына, поэтому это прежде всего семейная история. И пусть имя маркизы де Ла Тур дю Пен не связано с громкими скандалами, придворными интригами, амурными похождениями, что могло бы придать пикантности ее воспоминаниям и усилить читательский интерес, для нас ее дневник – это ценнейший источник по истории семьи, жившей не в романтичную, но страшную эпоху Революции, это история матери и жены, спасавшей свою семью, своих детей, это микроистория, вписанная в историю страны.

Конечно, мемуаристку можно упрекнуть в том, что она описывает события, зная их последствия и конечные результаты, когда все видится иначе, когда все мы мудрее и опытнее. Говоря словами Марка Блока, она видит событие в завершенном виде, что очень важно для историка. А была ли маркиза де Ла Тур дю Пен умна задним числом или описывала по памяти свои подлинные впечатления и мысли той поры, наверное, и предстоит разобраться читателю. В любом случае это ее рефлексия о пережитом опыте, это ее оценка произошедшей в стране Революции. Собственно, тогда эта задача стояла перед всеми французами: пережить этот великий и страшный опыт, отделив зерна, то есть позитивные завоевания Революции, свободу и равенство граждан перед законом, от плевел – анархии, деспотизма и террора.

Генриетта-Люси Диллон (в замужестве госпожа де Гуверне, потом госпожа де Ла Тур дю Пен де Гуверне, после 1820 г. – маркиза де Ла Тур дю Пен) родилась 25 февраля 1770 г., за девятнадцать лет до Революции, а поскольку тогда люди взрослели рано, подошла к 1789 году вполне сформировавшимся человеком. По крайней мере, в своем дневнике она предстает женщиной, прекрасно чувствовавшей духовную атмосферу общества: «В самые ранние мои годы я была свидетелем всего такого, что должно было бы испортить мой разум, извратить сердце, развратить меня и уничтожить во мне всякое понятие о морали и религии. С десятилетнего возраста я присутствовала при беседах самых вольных, где высказывались самые безбожные принципы. Будучи воспитана в доме архиепископа, где повседневно нарушались все правила религии, я знала и видела, что религиозные догмы и доктрины преподаются мне не более серьезно, чем история или география». А мы сразу можем вспомнить Шарля-Мориса Талейрана, епископа Отёнского, знавшего нашу героиню с детских лет, образ жизни которого тоже был далек от христианской аскезы и заботы о пастве. Да что там говорить, даже церковных обрядов этот епископ не знал! Генриетта-Люси так описывала моральное состояние высшего общества той поры: «Бесстыдное царствование Людовика XV развратило высшее общество. Придворная аристократия подавала пример всех пороков. Игра, разврат, пренебрежение моралью и религией открыто выставлялись напоказ. Церковные иерархи, приезжавшие в Париж на съезды духовенства, которые королю пришлось сделать почти ежегодными из-за нужды в деньгах и расстроенных финансов, требовавших получения от церкви безвозмездных даров, тоже были испорчены распутными нравами двора. Почти все епископы назначались из числа высшей аристократии. В Париже они встречались со своей родней, своим кругом, с теми, с кем в молодости состояли в связи, с прежними привычками».

Талейран всегда любил женщин и делал с их помощью карьеру, а дядя Генриетты-Люси, архиепископ Нарбоннский, открыто жил со своей овдовевшей племянницей госпожой де Рот, бабкой Генриетты-Люси, что не особо смущало тогдашнее общество. Как писала наша героиня, «добродетель у мужчин и благонравное поведение у женщин высмеивались и считались неотесанностью», при этом «испорченность нравов распространялась от высших классов на низшие».

Бабка, женщина очень властная, полностью подавляла мать нашей героини, придворную даму королевы Марии-Антуанетты. «Моя бабка, женщина чрезвычайно высокомерного характера и самой неприкрытой злобы, доходящей временами до ярости, пользовалась тем не менее любовью своей дочери», – так Генриетта-Люси описывала отношения в семье, в которой ей было очень неуютно, тем более что мать умерла, когда девочке было двенадцать лет, и до Люси доходили слухи, что бабка грозится отдать внучку в монастырь. Единственным близким Люси человеком была ее служанка Маргарита: «Лишь одна душа уберегла меня, может быть, от этой заразы, выправила мои мысли, научила видеть и различать зло, направила мое сердце к добродетели, и была это женщина, не умевшая ни читать, ни писать!» Это состояние недолюбленности и отсутствия родительской ласки будет постоянно вспоминать и Ш.-М. Талейран, но если у нашей героини бабка будет вызывать ненависть, то для Талейрана именно прабабушка по отцовской линии, из рода Рошешуар-Монтемар, внучка Кольбера, на короткий период его детства станет самым близким человеком. Кстати, сестры Рошешуар были подругами детства и маленькой Люси, особенно Розали Рошешуар, которая выйдет замуж за герцога Ришелье, знаменитого губернатора Одессы и Новороссийского края. Но властная бабка потребует, чтобы внучка прекратила всяческие отношения с подругами…

Образование Генриетта-Люси получила домашнее, как это было принято для девочек из аристократических семей в то время, но ее пытливая натура тянулась к знаниям. Она изучала английский язык, причем сначала не с выписанной из Англии гувернанткой, а с женой садовника-англичанина, читавшей ей «Робинзона Крузо». Вовсе не случайно она пишет в своем дневнике о мадам де Жанлис, воспитательнице детей герцога Шартрского, в годы Революции ставшего Филиппом Эгалите, отца будущего короля Луи-Филиппа Орлеанского и его сестры Аделаиды. Мадам де Жанлис практиковала модную тогда воспитательную систему в духе Руссо и традиций эпохи Возрождения – формирование всесторонне развитой личности, гармоничное развитие души и тела, знание не только придворного этикета, но ручного труда и ремесел, мощная физическая подготовка. «Как я уже говорила выше, у меня не было детства. В двенадцать лет образование мое было уже очень продвинуто. Я чрезвычайно много читала, но без разбора. Я всегда с невероятным пылом стремилась учиться. Мне хотелось знать все, от кухни до химических опытов, смотреть на которые я ходила к аптекарю, жившему в Отфонтене», – так вспоминала свои университеты Генриетта-Люси. И этот детский опыт ей очень пригодится впоследствии.