— Якуб верил, — признался Домбровский. — Не знаю, почему и на основе каких фактов, но он винил в этих смертях именно кукол. Искал их… — мужчина замолчал ненадолго. — И, думаю, нашёл.

— Расскажи мне всё, — попросила я.

— Прошлой зимой один мальчишка-оборотень в непогоду сбился с пути и заблудился в редколесье. Его долго искали. И нашли за Заслоном. Тринадцатилетний подросток трясся от страха и повторял: «Кукла идёт за мной! Кукла идёт за мной!» Ему не поверили. Мало ли что померещится перепуганному мальчику, да ещё в метель… Мой друг Якуб тогда готовил репортаж об этих поисках и разговаривал с волчонком. Один из оборотней по ментальной связи посмотрел воспоминания детёныша и нарисовал померещившуюся фигуру… У мальчишки случилась истерика, когда он увидел рисунок. Он забился под стол и не вылезал, пока не пришёл их самый сильный волк — вернерой. Оборотни предупредили, что ещё немного — и сердце мальчика разорвётся от ужаса.

Мне как-то стало не по себе после этого рассказа. Зверолюди, помешанные на силе, редко демонстрировали страх и уязвимость, и такое поведение волчонка действительно выглядело странно.

— У тебя есть тот рисунок? — на всякий случай спросила у Домбровского.

— Только на магоснимке, — мужчина достал гилайон.

На рисунок я смотрела долго и в чём-то понимала несчастного ребёнка. Незнакомый мне оборотень оказался хорошим художником. На листе совершенно чётко были переданы завитки метели и небо, затянутое тучами. Деревья, молитвенно вскинувшие ветви вверх. И белая фигура, отчётливо проступившая на фоне ночи. Словно статуя. Ни волос, ни глаз. Пустое выражение на застывшем лице… Действительно чем-то похоже на куклу, такого пластмассового голыша. Только сильно вытянутого, с пугающе длинными пальцами и шеей.

— Кто ещё их видел?

Домбровский стушевался:

— Никто… официально. Так, слухи бродят на уровне местных страшилок. Я знаю, о чём ты думаешь: фантазия мальчишки, плод воображения.

Мужчина нервничал. И я его прекрасно понимала.

— Ты не прав, Игнат. Я допускаю всё: и то, что это детская выдумка, и то, что это правда. Волчонок в метель мог увидеть кого угодно и что угодно: приведение, мага под иллюзией. Даже Морену — богиню Зимы. Где ей ещё гулять, как не здесь?.. — я перевела взгляд на улицу. — Но меня волнует другой вопрос: почему умирают люди? Маги?

Домбровский пожал плечами. Мы ещё посидели немного и разошлись, на прощание обменявшись гилайонными номерами.

Вернувшись домой, я с удвоенной энергией стала искать информацию. Нашла данные только по Ласангской колонии. Сердечно-сосудистые заболевания как обычно были в конце списка причин смертности, но тем не менее их количество год от года неуклонно росло. А вот по Азурии таких данных я вообще не нашла. Странно. Статистика должна отслеживать не только количество смертей, но и их причину. Надо бы разобраться!..

На следующий день я гуляла по городу и как бы между прочим зашла в лечебницу, потом в частный лечцентр и даже заглянула в морг. Там меня и нашла ведьмочка.

— Софи? Какая встреча! — Коринн удивлённо ахнула. — Гуляете?

— Гуляю, — легко согласилась я.

Мерсье широко улыбнулась, принимая мой ответ. В последнее время мне всё чаще казалось, что её улыбка — всего лишь часть созданного образа.

— А вы случайно мимо проходили? — не осталась я в долгу.

— Да! Совершенно случайно, знаете ли!

Мы обменялись фальшивыми улыбками. Моя — точно была искусственная. Да и ведьма… В общем, совершенно очевидно, что за мной присматривали. Но говорить об этом я не стала. Решила и дальше делать вид, что ничего не замечаю.

— Я хочу сделать репортаж о местном целительстве. Надо же рассказать, как работается нашим лекарям в новой клинике.

Коринн шла рядом, внимательно слушала, задавала уточняющие вопросы, демонстрируя заинтересованность и желание помочь. Ага, помочь или проконтролировать меня?

В итоге репортаж я всё-таки сделала. Но работала над ним неприлично долго… Ровно столько, чтобы успеть раздобыть данные о смертности за последний год. А в результате увидела общую статистику без разбивки по расам. И там процент смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, как и в Майните, был не самый большой и не привлекал к себе внимания. Да что за чёрт?!

Я уже подумывала проникнуть в архив, но обстоятельства сложились иначе.

…

Накануне Литы позвонил Домбровский.

— В нашем посёлке у самого Небала два мага умерли. Угадай от чего?

— Сердечная недостаточность? — предположила я.

— Точно!

— Лесорубы?

— Нет, рабочие на фабрике. Но они живут в соседних домах.

Игнат замолчал, наверное, ожидая от меня какой-нибудь реакции, но я не спешила с выводами. Тогда мужчина продолжил:

— Я хотел попасть туда, поговорить с семьями, но территория оцеплена. Кругом полиция. Всех входящих проверяют, прикрываясь предпраздничным контролем. Типа пекутся о безопасности.

— Ничего себе! И люди верят?

— В Майните много оборотней, поэтому верят.

Я хмыкнула. Оцепление? Зачем?.. Домбровский вторил моим мыслям:

— Даже если это убийство, зачем перекрывать целую улицу? Преступники давно скрылись, уничтожив все следы!

— Вот и мне так кажется, — я внимательно посмотрела на взъерошенного мужчину. Слишком уж подозрительно блестели у него глаза. — Игнат, я иду с тобой!..

Поздним вечером, когда ведьмочка вернулась домой, а Пантин закрылся в своём номере, я отправилась в Майнит. Домбровский уже ждал меня.

— Ты долго.

И не слушая моих объяснений, повёл к автолёту.

— В посёлке запретили пользоваться Иглой, — пояснил он, перехватив мой недоуменный взгляд.

— Почему?

Игнатий выразительно выгнул бровь:

— Это вопрос из той же серии, что и «зачем полиции оцеплять улицу, если смерти не носят криминальный характер»?

На автолёте мы долетели до того самого посёлка, оставили машину на стоянке, а дальше отправились пешком. Моё сердце колотилось от волнения и страха. Напрягала сама ситуация. К тому же слишком зловещими в сумерках выглядели горы. По небу проносились густые облака, то и дело закрывая Булангу. И от теней, бегущих по земле, тоже было не по себе. Хотя их мельтешение помогало нам с Домбровским оставаться незамеченными.

Накрывшись Пологом невидимости, мы бродили вокруг оцепленной зоны, опасливо поглядывая на магический щит, периодически вспыхивающий голубоватыми всполохами. И понимали: проникнуть внутрь незамеченными у нас не получится. Даже мамина хитрость с Пологами не помогла. Знаете почему? Потому что щит ставили ведьмы. И это вызвало ещё больше вопросов. Почему ведьмы ставят защиту в посёлке, где живут маги? Такого отродясь не бывало! Между нашими расами идёт извечная борьба: кто круче? И чтобы мы — маги — позвали на помощь ведьм? Да никогда! А тут такое!..

Полицейские стояли возле небольших домиков в конце улицы. Это была окраина посёлка, за которой начинался небольшой перелесок, убегающий в горную расщелину. Служащие о чём-то говорили, но мы не слышали. Возле одного из домов увидели раскачивающуюся фигуру и услышали плач.

— Наверное, вдова, — предположила я. — Молодая совсем!

— Так умершие тоже молодые, — напомнил мужчина.

— Неужели ни у кого нет вопросов? — не поверила я.

— Тш-ш-ш! — шикнул на меня Игнатий.

Мы притихли, наблюдая за ведьмаками, расхаживающими по пустынной улице.

— Зачем они заходят в остальные дома? — спросила я.

Домбровский напрягся.

— Чёрт их знает!.. Давай попробуем подобраться ближе.

Мы бесшумно, крадучись, подошли почти к самому щиту. Мне казалось, я чувствую его вибрацию. В ночной темноте было не очень хорошо видно, и я старалась двигаться чётко за мужчиной. Тихо ругнулась, проколов руку каким-то сучком. Игнатий снова шикнул на меня, а через пару минут велел: