— Фике!.. — Эмилин Хейли заломила руки с нарочитой мукой на лице.
Но взгляд…
— Выйди! — повторила я твёрже.
Мама с горестным всхлипом вышла за дверь.
А я стала собирать сумку. Делала это тихо, быстро. Но если бы вы знали, что творилось у меня в душе. Я не смогу это описать. Мне не было так плохо даже в квартире короля. Этот момент, когда меня бросила родная мать, я не забуду никогда. Вчера я думала, что хуже уже быть не может. Но сейчас мне было так плохо, что, наверное, окажись рядом яд или оружие, я бы лишила себя жизни. У меня буквально вырвали душу. Одной фразой. Мне было ТАК плохо, что я не могла даже плакать, мозг просто впал в какой-то ступор. Остались одни инстинкты. Я, как зомби, выполняла запрограммированные действия, не отдавая отчёт, что делаю.
Выходя из комнаты, обернулась, уже зная, что больше сюда не вернусь, и тихо закрыла за собой дверь. А внизу ругались Хейли. Я даже не поверила сначала, услышав звенящий голос Тома.
— …Мама, так нельзя! Она же наша!
— Томми, Фике обязательно вернётся, — ласково увещевала Эмилин. — Всё уляжется, забудется, и она придёт к нам опять.
— Мы ей сейчас нужны!
— Сынок, ты же видел папу. Ему грозят большие проблемы… Нет, Фике не может остаться. Так будет лучше. Поверь.
— Не надо! Пожалуйста! Не выгоняйте её! — просил брат. Его голос дрожал.
— Томми, милый, кто же выгоняет?! Мы очень любим Софию, но сейчас ей лучше пожить в другом месте. Там Фике будет хорошо, спокойно!
— Мама, как ты не понимаешь, её нельзя оставлять одну!
— Фике не останется одна. С ней будет её папа.
— А должны быть мы!.. Зачем ты так с ней?
— Томас! — строго вымолвила мама. — Не вмешивайся во взрослые дела! Ступай в свою комнату! Немедленно!
— Но Софка не сделала ничего плохого! Давайте дождёмся результатов расследования!
— Папа отказался от услуг частного детектива.
Томас что-то кричал ещё, но я уже не понимала что. Наверное, я даже не удивилась решению отчима, приняла его. Я, как упавший боец на ринге, продолжала получать удары, но уже не считала их. И только одна мысль в голове: это последний удар или выживу?..
Услышала сдавленный всхлип брата.
— Я вас ненавижу! Слышите? Вы гадкие! Мерзкие!.. Я вам этого никогда не прощу!
Он бросился по лестнице наверх. А я спряталась в нишу. Вряд ли Том обрадуется, если я увижу его плачущим. Но толстяк удивил, если честно! Не ожидала от него заступничества.
Звонок в дверь заставил опомниться. Это папа! Я подхватила сумку и быстро спустилась вниз. Отец стоял в дверях, хмурый, напряжённый. Я бросилась к нему.
— Папа!
— Привет, детка!
Он обнял меня. Мама стояла рядом и улыбалась так, как будто ничего особенного не произошло.
— Здравствуй, Крис! Проходи! — и учтиво предложила. — Может чаю?
Я старалась не смотреть на неё. Поправила сумку на плече и умоляюще глянула на отца. Он всё понял, вежливо улыбнулся бывшей жене.
— Спасибо, Эми! Что-то не хочется!
Взял меня за руку, вывел на улицу и открыл портал в Фету.
Глава 7
Мы сидели с отцом на крыльце его дома и молчали. Догорал закат, а у меня было ощущение, что это догорает моя жизнь. Я всегда была в центре внимания. У меня было бесчисленное количество знакомых, которые радовались, если я поздороваюсь с ними и поинтересуюсь, как дела. Я никогда не сталкивалась с проблемой, что мне некуда и не с кем пойти. Наоборот, ломала голову, выбирая из предложенных вариантов. И везде мне были рады. А сейчас я стала изгоем. Нахождение рядом со мной сулило окружающим неприятности. От меня сбегали знакомые, друзья и даже родственники. Воспоминания о сегодняшних событиях тисками сдавили грудь.
Я с тревогой глянула на отца.
— Пап, у тебя не будет из-за меня проблем?
— У меня сейчас одна проблема: моя дочь страдает. Остальное всё — х. йня.
И я разревелась, по-настоящему, в голос, навзрыд, некрасиво воя и размазывая руками макияж. Сейчас я не думала о том, как выгляжу и что меня могут заметить в таком виде. Уже всё равно. Я плакала, больше не сдерживая себя. От обиды, от горя, от несправедливости, случившейся со мной. Отец терпеливо ждал, только прижимал к себе и гладил по голове.
Наплакавшись до икоты и опухших глаз, я, наконец, затихла. Папа поцеловал меня в висок.
— Полегчало?
— Да.
— Ну, вот и славно! Пойдём спать, детка. Завтра будет новый день!
Вернувшись в дом, я легла на узкую кровать. Папа сидел рядом со мной на низеньком неудобном стульчике, ссутулившийся, постаревший. Уже засыпая, я нащупала его руку. Держалась за неё, чтобы меня окончательно не снесло этой грязной волной, в которую я попала.
Следующим утром проснулась рано, немного полежала, прислушиваясь к звукам в доме, и спустилась вниз. Отец уже вернулся после обязательной пробежки и теперь вовсю хозяйничал на маленькой кухне. Влажные после душа волосы задорно торчали вверх.
— Доброе утро, Софи! Садись за стол! — папа как раз отошёл от холодильника и налил в мой стакан молоко.
Всё, как в детстве! Я не сдержала благодарную улыбку.
— Спасибо!
На завтрак отец расстарался: приготовил мои любимые блинчики с акациевым мёдом, раздобыл свежее молоко. Он старался меня порадовать хоть так. Это было приятно! Я огляделась по сторонам, вспоминая свой прошлый визит сюда. Ничего не изменилось. Те же обои на стенах, та же мебель. Папу никогда не заботили такие вещи, как дизайн и мода. Целое, чистое, исправное — что ещё надо?!
— О чём задумалась?
— Вспоминала, когда была здесь в последний раз, — призналась я.
Отец улыбнулся.
— Давно.
— Прости, пап.
— Я не сержусь, Софи! — он пожал плечами. — И всё понимаю. У тебя кипела жизнь. Ты строила карьеру. Была влюблена…
— Да уж… А теперь ни-че-го. Ни работы, ни любви. Даже мать родная сослала с глаз долой!
— Ну-ну!.. Хватит! — одёрнул меня отец. — Вчера поплакала и довольно. Пора двигаться дальше.
— Куда?
— Туда, куда ты всегда хотела — на телевидение. Я говорил с Николя. Помнишь его?
— Господин Труаль?
Конечно, я помнила папиного друга и по совместительству одного из ведущих режиссёров местного телевидения. Они дружили больше тридцати лет. Наверное, именно из-за господина Труаля папа и перебрался в Фету после развода с мамой.
Отец задумчиво помешивал чай и смотрел на меня.
— Пока будешь писать сценарии для разговорных шоу, а там посмотрим.
— А «грязный список»?
— Главное, чтобы тебя не было на экране. Как я понял, именно об этом говорил король?.. Ну, так тебя там и не будет.
Я застыла, вспоминая Авизара. Блины застряли в горле. Мёд вдруг стал непереносимо горьким, а молоко кислым. Тем временем папа поднялся со стула и чмокнул меня в лоб.
— Мне пора. А ты не скучай! По дому похозяйничай, что ли?
И убежал на работу. Я немного посидела, потом прошлась по комнатам, неуверенно оглядываясь по сторонам. В детстве мне нравилось здесь гостить. Иногда мы с папой играли, и я представляла этот небольшой двухэтажный домик настоящим заколдованным замком. Сейчас я понимала, какой он на самом деле маленький. А моя комната… Да у меня в Виридии ванная больше… была!
Солнце уже поднялось, стало тепло, и я открыла окно. Вздохнув, начала раскладывать свои немногочисленные вещи. Вчера, ошалевшая от обиды, я взяла только самое-самое. Но ничего, перебьюсь. Я же здесь не задержусь надолго. Как только всё проясниться, вернусь в Виридию. Найду работу, сниму квартиру… Подбадривая себя такими мыслями, я занялась домашними делами. А управившись, звонила друзьям: Диане, Пламену, Элишке. Может, они что-нибудь слышали? Может, есть новости?.. Но мои друзья были заняты делами, куда-то торопились. Таков ритм большого города. К тому же у каждого из них была своя жизнь.
— Работа, Софка, — стонал Пламен. — Спешу, не могу!
Диана сдавленно шептала в трубку:
