— Режиссёр орёт!.. Пока, Софа! Я потом перезвоню.

Я понимала. Я так понимала их!!! Они там, в телестудиях, перед магокамерами. А я… Я здесь!.. И я снова плакала и жалела себя.

— За что-о-о?..

Вволю наревевшись, вернулась к уборке, потом потянулась на кухню, чтобы приготовить ужин.

Готовила я так себе, но вечером папа похвалил мою стряпню. А ещё сказал, что вопрос с моим трудоустройством почти решён, осталось подождать несколько дней. Я кивнула, надеясь, что к этому моменту уже выяснится моя непричастность к статье Камбера. Словно читая мои мысли, отец вдруг сказал:

— Я повторно нанял того детектива. Пусть роет дальше.

— Папа, это дорого!

— Деньги — не твоя забота, — он тряхнул головой. — Арно не сдаются, доча!

Я обняла отца за шею, чувствуя безмерную благодарность за то, что он не бросил, не отмахнулся от меня.

Уже лёжа в постели, ещё раз позвонила Диане. Но подружка выглядела такой замученной, что я не стала надоедать и, пожелав спокойной ночи, попрощалась.

Следующий мой день в Фете прошёл точно так же. Я словно тень передвигалась по дому: не было ни сил, ни желания что-то делать. Из головы не выходили мысли о том частном детективе. Я ждала результатов расследования и ещё скучала по друзьям, по общению. Меня давила тишина в пустом доме, собственное молчание. Было такое ощущение, что я скоро начну говорить сама с собой! Я не хотела никому надоедать своими звонками, и всё-таки позвонила друзьям. Пламен Благовский не ответил мне, только прислал эсэсмэску: «Перезвоню позже». Но так и не перезвонил. Наверное, забыл. А вот Диана вечером вспомнила обо мне. Выглядела она немного всклоченной, с ещё влажными волосами. Видно, только что вышла из душа.

— Привет, Софа! Как твои дела?

— Нормально. А как ты?

Она улыбнулась:

— Да вот, только домой пришла. Ты же знаешь, у нас рабочий день ненормированный. Пашем не с 9 до 17, а пока не будет сделано!

Я выдавила ответную улыбку.

— Да, знаю.

Шерро прикусила язык.

— Извини.

— Нормально всё, Ди.

Но разговор как-то не задался, и я быстро попрощалась. Спустилась в гостиную к папе. Он тоже был занят, сидел в своём компьютере, увлечённо стуча по клавиатуре. Чтобы не мешать, я взяла какую-то книгу с полки, читала и не понимала ни строчки. Бросила. Вышла во двор, побродила по маленькому садику… Я не привыкла к ничегонеделанью. Всё внутри бунтовало против такого отношения к собственному времени!.. Но что поделать? Придётся потерпеть! А потом я вернусь к нормальной жизни. Ведь нанятый детектив один из лучших, и он обязательно докопается до правды!

Ночью не спалось, и я, устав ворочаться, зашла на свою страницу в «Чудотворцах». Ничего: ни сообщений, ни оценок на магоснимках, ни предложений дружбы. Я полистала ленту, посмотрела новые посты своих знакомых и вдруг натолкнулась на видео Элишки. Она была в клубе. Но, самое главное, за её спиной я увидела нашу компанию. Там были и Пламен, и Мира, и Томаш, и Роман. Диана шепталась с какой-то незнакомой девицей, обнимая её за плечи. Мои друзья веселились, танцевали, смеялись, строили потешные рожицы. И даже не вспоминали обо мне!

Я со злостью захлопнула ноутбук. Накрылась одеялом с головой.

Только не плакать! Только не плакать… Бездна! Слёзы текли сами.

На следующий день я, обиженная, не стала никому звонить. Повторно занялась наведением порядка в доме, давно не видевшем генеральной уборки. Полила цветы в садике, вымокла до нитки, но хотя бы отвлеклась. Лето на юге жаркое, и без полива вся растительность выглядела удручающе…Ай, да что тут говорить?! Я искала себе хоть какое-то занятие.

Ближе к вечеру без особой охоты занялась ужином. Всё-таки готовка — это не моё. На кухне, несмотря на открытое окно, было очень душно. Я достала из холодильника воду с пайтом.

А вскоре пришёл и папа. Пока он ужинал, я крутилась на кухне, заваривала чай, нарезала пирог, доставленный из пекарни. Краем глаза поглядывала на отца и заметила, что он ел без аппетита, всё время хмурился. Я сглотнула.

— Пап, ты чего?.. На работе проблемы?

— Нет, на работе всё отлично, — отец оттолкнул тарелку. — Задрало уже третий день подряд жрать эти картонные полуфабрикаты!.. Софи, ты что, готовить не умеешь? Ну что за дела, доча? Что ты за женщина, если не знаешь, с какой стороны подойти к холодильнику?!

— Я знаю, — буркнула я, опуская голову.

— Да вижу, как ты знаешь, — беззлобно усмехнулся папа. — Что? Стыдно?

— Нет.

— А чего покраснела?

— Жарко просто.

— Не настолько, — отец стремительно поднялся со своего места.

Он потрогал мой лоб и нахмурился.

— Горишь вся!.. В постель! Живо!

Я растерянно глянула на папу, только сейчас по-настоящему обращая внимание на странное тепло, пульсирующее по телу, на головную боль и першение в горле. И удивлённо захлопала ресницами. Я никогда не болела, даже в детстве. А тут, наверное, одно к одному. Пережитый стресс, холодная вода, сквозняк на кухне. В общем, ангина. Ничего серьёзного, но несколько дней я провалялась в постели с высокой температурой и бредом.

И знаете что? За всё время мне никто не позвонил, не поинтересовался моими делами. Я ждала шесть дней. Шесть грёбаных дней! Хоть один звоночек! Хоть одно сообщение! И ничего!.. Мои многочисленные друзья наверняка видели, что я не появляюсь в сети, что от меня нет вестей: нет звонков, новых постов, снимков — но не придали этому значения. Попав в трудную ситуацию, я перестала быть нужной. Вот она — цена дружбы. Оказалось, что проще найти новую подругу, чем вытаскивать из беды старую. Что ж… Такие ситуации здорово прочищают мозги. Лёжа в постели и глядя на тёмный экран гилайона, я сделала нужные выводы. Уж что-что, но с собой я всегда была честной. И приняла как факт: я больше никому не нужна.

Как только стала на ноги, я удалила свои страницы в соцсетях, достала старый сискритер (сим-карта — Прим. авт.) и разломала его пополам. В ближайшем салоне связи купила новый, а заодно поменяла гилайон. Он был проще, чем тот, который подарил король, но сейчас меня меньше всего волновала модель. Я не могла пользоваться старым гилайоном… после болезни не могла. В бреду я снова видела ту летящую стену огня, снова плавилась под ненавидящим чёрным взглядом. Моё горло словно обмотали колючей проволокой, от жара плавились кости, в груди клокотал котёл — и за всем этим наблюдал король, довольно усмехался, потирал руки и готовился к следующему удару. Знаю, что это был горячечный бред, но придя в себя…

Я собрала все вещи, подаренные его величеством и бережно хранимые мною. Сдала их в местный ломбард, а деньги отдала на благотворительность. Пошатываясь, плелась из храма, а жрецы смотрели вслед ошалевшими глазами. Когда меня качнуло, они бросились на помощь.

— Вам плохо?.. Присядьте!

Принесли воды, шептали укрепляющее заклинание. А я сидела на деревянной скамье и чувствовала, что только что оборвала последние ниточки, связывающие меня с прошлой жизнью.

— Давайте помолимся! — предложил старенький жрец и взял мою руку.

Он шептал слова, а я сидела рядом и думала. Даже не верилось, что ещё месяц назад всё было иначе. Я шла по жизни, гордо вскинув голову и не оборачиваясь назад. Только вперёд! К новым целям, к новым успехам! И вот на полной скорости, я споткнулась, полетела кувырком. Больно! Обидно! А ещё появилось противное чувство поражения, когда из лидера гонки ты превратился в аутсайдера.

Я не могу сказать, что в храме на меня снизошло просветление. Вряд ли. Просто я признала, что на данном этапе проиграла. И мои метания улеглись. Вообще внутри ничего не осталось. Всё, чем я жила до этого дня, исчезло. Появилась только какая-то непривычная пустота, вакуум, засасывающий мои мысли и чувства. В каком-то смысле болезнь стала рубежом. До неё я надеялась, что скоро всё прояснится, и я буду жить как раньше. Теперь же поняла, что нет. Да, я по-прежнему ждала результатов расследования, по-прежнему хотела восстановить своё честное имя. Но теперь знала, что, вернувшись в Виридию, буду жить по-другому. И я не жалела о том, что сделала сегодня. Если до болезни я очищала от мусора и пыли папин дом, то теперь, похоже, очищала от грязи и хлама свою жизнь.