Среди вампиров нашлись те, кого такая донорская кровь не устраивала. Кто не хотел тратить деньги, осторожничать и нянчиться с кормильцами, платить им, терпеть в своём доме. Кто свято верил, что самая вкусная — последняя кровь, с которой из человека вытекала жизнь. Кто убивал!.. Вот тогда и появился Красный путь. В Сумеречные территории под видом рабочей силы, а иногда и просто обманом переправлялись партии людей, которые там исчезали. До поры до времени всё было тихо. Но когда пропавших стало чересчур много, когда об этом заговорили не только у нас, но и в других странах, власти обратили на это внимание. Но как-то вяло. Или кто-то хорошо постарался, чтобы эта тема нигде не всплывала.

Так вот я хотела сделать большой репортаж именно на эту тему. Было очень тяжело. Никто ничего не знал, или не хотел говорить из-за страха. Я буквально травой стелилась, выведывая информацию, по крупицам собирая обрывочные данные. Мне даже угрожали. Думаете, я испугалась!? Да чёрта с два! Я обрадовалась, понимая, что на правильном пути. Ну, а потом уже и испугалась немножко. Но доверяла своей невидимой охране, рассчитывала на них… Гораздо больше я боялась встреч с семьями пропавших. Мне казалось, я узнавала их дома задолго до того, как видела руну с номером. Они были окутаны чёрным саваном скорби. Стоило открыть калитку, и ноги наливались свинцом, я еле шла, не в силах избавиться от кладбищенского запаха. Это невыносимо, когда люди заглядывают тебе в глаза, выискивая крохотную надежду, что их дочь, брат или отец живы. А ты знаешь, что нет!.. Эта была такая эмоциональная дробилка! Меня держала только вера в то, что, занимаясь этим, я спасу кого-нибудь.

К концу тревеня я была морально высосана. Но собранный материал того стоил. Я рассчитывала, что после выхода спецрепортажа замалчивать тему кровавой работорговли будет уже не так просто. Авизар знал, чем я занимаюсь, злился и переживал за меня.

— Оставь это дело ткачам! — каждый раз повторял он.

— А толку? — не соглашалась я. — Что они сделали за последние месяцы? Ничего!.. Ты в прошлом году так и не встретился с вампирами.

— Не по нашей вине! — тут же вскинулся мой огненный мужчина.

Ссориться не хотелось. И я обняла его за плечи, привычно укрывая спину собой.

— Я знаю, Зар! — прижалась щекой к его виску. — Ты сам подумай: нас смотрят и в Сумеречных территориях, особенно в приграничье. Общественный резонанс — великое дело. Если поднять шум, на него отреагируют и там.

— Как? Станут лучше подчищать за собой следы? — фыркнул король.

— Возможно. А возможно, после моей передачи вампиры согласятся работать с вами по этому направлению.

Авизар продолжал хмуриться, но не спорил. Потом с кем-то долго разговаривал по гилайону, скорее всего с Лачевым. Он же отвечал за внутреннюю безопасность королевства.

Оставалось несколько дней до эфира. Я вычищала сюжет и засиделась далеко за полночь. Пересиливая сон, вычитывала текст, дотошно проверяя каждое слово, каждое логическое ударение. Только этим я могу объяснить тот факт, что на следующий день проспала. Причём проспала основательно. Всё же такие животрепещущие темы отнимают много сил, и физических, и эмоциональных. Я и так в последнее время переживала за нас с Заром, а тут ещё пришлось пропустить через себя чужое горе. В последние дни постоянно побаливала голова. Было ощущение, что её окутывал туман.

Я недоуменно посмотрела на свет за окном, потом — на гилайон. И громко выругалась. Мой гаджет отключился! Вчера, увлёкшись текстом, я забыла поставить его на подзарядку. И вот закономерный итог: почти полдень, в доме никого. Хейли давно ушли. Слуг тоже не видно. Скорее всего, убрали спальни и сидят в служебном домике. Только я скачу по комнате на одной ноге, пытаясь влезть в джинсы, приготовленные накануне.

Пока собралась, пока привела себя в порядок… В общем, когда я вбежала в студию, редактор, с которым мы готовили спецрепортаж, уже ушёл. Раздражённый и злой. О чём мне поведал монтажёр.

— Сняла всё-таки! — он подёргал концы моего платка, повязанного на шее. — Правильно, так лучше.

Я отмахнулась, на ходу выхватывая гилайон, чтобы позвонить коллеге. А саму потряхивало от страха. Мой редактор — суровый человек. Если он узнает, что я не пришла, потому что тупо проспала, убьёт. Но объясниться всё равно надо. И я, набрав его номер, соврала:

— Прошу прощения, Альберт! У меня была важная встреча. Не думала, что она так затянется.

— С кем?

— Я… не могу сказать.

— По репортажу? — спросил редактор, тем самым подбросив замечательную отмазку.

— Да, — тут же оживилась я.

Но мужчина тяжело вздохнул:

— Хватит, София, не рискуй!.. Что-то мне не нравится, куда эта верёвочка тянется. Сенсация, конечно, хорошо, но собственная жизнь дороже!

— Я всё понимаю!.. Это родственник одной пропавшей, — вдохновенно врала я. — Вспомнил кое-что из того дня, но для сюжета это неважно.

И Альберт успокоился.

— Ладно. Сегодня иди домой. Но завтра с самого утра ко мне.

Я облегчённо выдохнула, ещё немного посидела в аппаратной, поболтала с монтажёром и вышла на улицу. Разобравшись с делами и уладив возникшие затруднения, стало легче на душе. Я даже прошлась немного до следующей площадки, откуда можно было порталом отправиться домой. По дороге позвонила Авизару. Но он куда-то спешил, и я не стала навязываться.

Домой вернулась спокойная, довольная собой и жизнью. Мама с отчимом как раз были в гостиной. Брайан Хейли, лениво развалившись в кресле, потягивал бренди, а мама что-то рассказывала ему, наверняка про свой последний эфир. Столько лет на телевидении, а она по-прежнему кайфовала, глядя в магокамеру. Такая же помешанная на работе, как папа, как я! Чудная семейка… была когда-то. Я искоса глянула на Хейли, словно он мог прочитать мои мысли, но мужчина сидел спокойно. Мама, заметив меня, бросилась навстречу.

— А вот и наша Фике! Как дела, дорогая? Как твой проект?

— Всё отлично! Почти готово!

— Это прекрасно! — мама заулыбалась и сказала: — Из сервиса недавно звонили. Твой автолёт можно забирать.

Я обрадовалась. Моя машина на днях сломалась. Я до сих пор помню ужас, который пережила в тот момент! Дело в том, что мама подарила-таки мне лицензию на полёты на пятом уровне. Как же это было круто: летать выше всех! Но когда машина стала падать вниз, я верещала от страха так, что заложило уши, даже не осознавая, что падение больше напоминает плавное планирование. Автолёт, не причинив никому вреда, опустился посреди центрального проспекта, и дежурившие полицейские помогли мне добраться до ближайшего автосервиса. Мою машинку пришлось доверить рукам опытных механиков, а я все эти дни пользовалась исключительно порталами.

— …Посмотрим, насколько автолёта хватит в этот раз! — влез в разговор Томас. — Она же его снова расфигачит! Летать не умеет!

Я зло глянула на братца, спускающегося по лестнице.

— Заткнись, толстяк! Я литоку (документ на управление автолётом — Прим. авт.) с первого раза получила!

Знала, что бью по больному. Томас до сих пор пересдаёт экзамен на управление автолётом.

— Глазки строила инспектору да юбку покороче надевала, — язвительно хохотнул Том.

— Тебе одолжить, когда в очередной раз сдавать будешь? — огрызнулась я. — А то, смотрю, мозгов не хватает нормально правила выучить!

— Мышь драная!..

— Дети, прекратите! Вам сколько лет? До каких пор вы будете ругаться?! — всполошилась мама.

— Пока она не свалит отсюда! — тут же нашёлся с ответом толстяк.

Я была так задурена, что даже не стала огрызаться в ответ. Показала ему средний палец и пошла переодеваться.

Мама, горестно вздыхая, направилась следом. Я уже знала, что меня ждёт.

— Фике, ты же старше, умнее…

— Насчёт умнее даже спорить не буду.

— У Томми тяжёлый период, экзамены, поступление на носу…

— И что?! — я поморщилась. — Пусть не лезет ко мне!

— Ну, такой у него характер! — мама слабо улыбнулась.