Литвинов открыл глаза и, увидев улыбку на ее лице, расслабленно выдохнул. По крайней мере, Вельма не вернулась к своей предыдущей версии и не проучила его за грубость, как следует.

– Извини, – буркнул он. – Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже на это надеюсь, – усмехнулась она, убрав руку.

Они оба закурили и побрели в сторону участка.

– Где Антон?

– Я забросила его в участок. У него лучше всех получается нарывать инфу.

– Я бы с этим поспорил, – возразил майор, косо посмотрев на чародейку.

Что-то ему подсказывало, что причина, по которой они до сих пор не телепортировались в участок, крылась не в шикарной погоде и живописном пейзаже вокруг. Скорее всего, она уже нарыла что-то только ей известным способом и собиралась это проверить.

– Полина не была чародейкой, – выдала Вельма. – Сто процентов. Я сказала так ее мужу, чтобы убедиться в том, что он не был в курсе того, что она делала.

– А конкретней? – насторожился Литвинов.

– У нее был диабет 1-го типа, – пояснила она. – Резус отрицательный. Она просто не могла иметь детей, но имела. Такое мог сделать только очень опытный чародей.

– Полагаю, ты знаешь, кто это, – догадался майор.

– Полагаю, тебе это не понравиться.

Литвинов понял, что она не шутила, как только они телепортировались в один из старых районов города, где еще сохранились дома времен до переворота.

– Хотел Карим верить, что ему показалось, но ты здесь, – произнесла Микка в желтом халате, с накладными ресницами, ярко наведенными пухлыми губами и в тон халату чурбаном на голове, открыв дверь почти сразу. – Значит, я оказалась права. – Чародейка смерила Литвинова мрачным взглядом. – В качестве кого вы здесь? – спросила она.

– Зависит от того, что ты расскажешь, – ответил майор, почувствовав взгляд Вельмы, хрен ее знает, что выражавший, но сто процентов противоречивший тому, что он думал сам.

Микка пропустила их внутрь и, закрыв дверь, провела в гостиную, декорированную в стиле ретро.

– Сразу скажу, что Карим не знал Полину, – сказала она, жестом приглашая их присесть.

Литвинов косо посмотрел на окна лоджии, непроницаемые из-за нагромождения горшков с экзотами, только за один из которых Микке можно было с легкостью пришить статью, и сел рядом с Вельмой на диван.

– Как и ты, он узнал мои чары, но не более.

– Как ты познакомилась с Полиной? – спросила Вельма.

– Была у меня одна девочка из студенток. Она ненавящево предлагала мои услуги среди своих знакомых. Она и свела нас. Поля тогда была на третьем курсе. Денег у девочки с Урала не было, но она предложила выполнять любые мои поручения взамен на чары преображения. Я отказала ей. Через неделю мне на хвост упали менты, надо было залечь на дно, и я нашла ее, и сказала, что согласна на ее предложение. Она выполняла мои поручения, не вызывая подозрений. Кто ж посмотрит на неуклюжую толстушку и заподозрит в ней неладное! В общем, она мне помогала, а я давала ей то, что она так хотела. Потом мы подружились. Чары преображения придали ей уверенности: она начала подрабатывать вне занятий, любовь свою нашла.

– Так ты знаешь ее мужа? – уточнил Литвинов, сделав несколько пометок в блокноте.

– Видела пару раз. Симпатичный мальчик, но, на мой взгляд, не отличается внимательностью. Все витал где-то в облаках, машинку ему подавай, ремонтик в квартире, а потом наследника захотел, мол, Полинка все равно не работает, а так веселее будет и ей, и его матери, суперняньке.

– Полина на нее жаловалась? – заинтересовалась Вельма, которой та старушка явно пришлась не по душе.

– Полина не жаловалась ни на кого! – делая ударение на каждом слоге, ответила Микка. – Никогда! Эта девушка была святой! Более терпеливого и целенаправленного человека я не встречала!

– Ты про диабет? – Вельма достала сигареты. Литвинов последовал ее примеру. – Или ребенка?

– Не мне тебе рассказывать про чары, Гера. Ты сама считай с того света вернулась и знаешь, что все имеет свою цену.

– Не понял… – Литвинов уронил сигарету себе на брюки и уставился на Вельму, по-своему трактовав слова Микки.

Ее лечащий врач говорил, что последствия травм могли проявиться со временем, но тогда майор не подумал, что под травмами он мог подразумевать не только физическое воздействие морока, но и воздействие его именно, как чар.

Чародейка не обратила на него внимание и погасила остаток сигареты прямо в руке.

– Кто-нибудь знал, что Полина пользовалась твоими услугами?

– Она бы не стала таким афишировать, – ответила Микка. – Я так тем более, но от чародеев вмешательство не скрыть, а люди всегда подозревают худшее.

– Микка, и последний вопрос. – Вельма задумчиво покрутила в руках окурок. – Ты знала, что, – она подняла глаза на собеседницу, – Полина помогала подполью?

Чародейка обвела длинным ногтем свой подбородок. Вслух она ничего так и не произнесла, но Литвинову пришло в голову, что подобный разговор мог происходить между чародейками на другом уровне, не доступном людям.

– Спасибо, Микка. – Вельма спрятала в карман окурок и поднялась с дивана. – Мне очень жаль твою подругу.

– Ее ведь убили, да? – Вельма кивнула. – Найди эту суку, Гера! – с чувством сказала Микка. – Но будь осторожна, – добавила она уже у входной двери. – Ставки гораздо выше, чем ты думаешь.

Перцовый оттенок защитных чар, наложенных Миккой сразу после их ухода, преследовал Геру, пока они с Литвиновым не вышли со двора.

Разговор вышел не сильно информативным, но гораздо ценнее было не то, что Микка сказала, а то чего она не сказала, не говоря уже о причине молчания, на прямую связанную с ее защитными чарами.

"А котелок варится!" – невесело заметила про себя Гера, взглянув на майора, разве что от негодования, не рвавшего зубами свою сигарету.

Чародейка тоже закурила и, не спеша выпуская вишневый дым, обдумывала дальнейший план. Решать, конечно, все равно было начальнику, то бишь Литвинову, но они вроде теперь играли по правилам хороших напарников, и задача чародейки, самую малость разочарованную тем, что теперь она была хорошей девочкой, заключалась в том, чтобы грамотно скоординировать действия отдела, вытащившего счастливый билет несчастного случая/убийства/слежки/подполья и хрен знает, чего еще.

– Долго будешь молчать? – не выдержал майор.

– Я думаю, – прикрыв глаза, ответила ему Гера.

– Думай вслух!

Чародейка сделала глубокую затяжку и осторожно просканировала район. Вроде ничего особенного не было, но Гера решила подстраховаться.

"Надо любыми путями не дать чародеям заполучить дело", – послала она ему, посмотрев прямо в глаза.

"Даже не представляю, как это можно сделать", – серьезно ответил майор, потягивая уже почти фильтр сигареты. – "Дело зарегистрировано в системе, отчет о вскрытии готов. Максимум мы можем потянуть время, но не более суток".

"Я бы и на сутки не поставила".

Чародейка сплюнула горькую слюну и, выбросив сигарету, достала барбариску. Дерьма они насобирали по самые уши, а по факту отталкиваться было не от чего.

Взяв три пиццы на вынос, они телепортировалась в участок. Обложившись стаканчиками с кофе, Антон поприветствовал их рассеянным взглядом.

– Что нарыл? – сразу бросил майор, устраиваясь поудобнее в своем расшатанном кресле с коробкой пиццы.

Гера положила вторую коробку на стол Антону, а сама с третьей устроилась на диване, предварительно накинув на кабинет защитные чары: не особо сильные, но достаточно замысловатые, чтобы она вовремя почувствовала, что их пытаются вскрыть.

– Не много, – с набитым ртом ответил Антон. – У мужа долгов не нашел. Кредит чистый, все в пределах зарплаты. Хотел связаться с организаторами конференции, а у них на сайте куча фоток выложена, включая Самойлова, так что алиби у него железное. Можно пошерстить список его клиентов, но не думаю, что на это стоит тратить время.