– Мне опять из тебя клешнями тянуть? – Литвинов кинул пальто поверх рубашки и, обогнув стол, присел на корточки.

Чародейка закинула в рот последний кусочек вафли и, порывшись в только ей понятной бумажной организации, протянула ему несколько листов.

– Ну и что я должен здесь увидеть? – Литвинов поднял взгляд от официального рапорта главного следователя по делу о взрыве госпиталя.

Слов было много, запятых и двоеточий тоже, но читать все это у майора не было желания.

Чародейка, осуждая его очевидную лень, покачала головой.

– Все дело строилось на двух железных столбах, – начала пояснять она. – Первый: к патрульным подошла милейшая тетушка с собачкой, которая якобы выходя из подъезда, видела молодого человека, несшего подозрительную коробку, в которой цитирую "что-то светилось". Второй: в администрацию госпиталя, на которую неоднократно поступали всевозможные жалобы, позвонил некий человечек, который представился, как Милош Вуйчик, и сообщил, что заложил бомбу. Итак, херь первая…

– Милейшая тетушка, – подхватил Усов, подобравший с пола несколько листов, – жила… – Он сосредоточенно перевернул лист. – Через два дома от госпиталя… Патруль как раз проезжал через ее двор.

– Верно, – чародейка поощрила его еще одной улыбкой. – Вопрос: с какого такого хера лучшие дознаватели, возглавлявшие расследование, взяли, что в коробке была бомба? В ней могло быть, что угодно. И еще вопрос: если в коробке и правда была бомба, то зачем он перся с ней через двор, который к тому же упирается в посадку? На машине там можно проехать, но место слишком открытое, ее бы заметили, а на мотоцикле тем более заметили. Там много детей гуляло. Мамашки бы вой подняли и на велосипедиста.

– Допустим, – обмозговав, согласился Литвинов.

– Теперь херь вторая: звонок. Звонивший мог хоть Элвисом Пресли представиться, НО! Взрыв произошел буквально через…

– Восемь минут, – подсказал Усов.

– Да! Так вот вопрос: откуда следователи узнали о том, что сказал звонивший? В смысле, бомбу заложили в котельную, администрация сидела аккурат над ней, выживших в ней не было, так… Кто рассказал?

– Гера, – Литвинов потер небритое лицо, – пожалуйста, скажи, что ты не собираешься влазить в этот улей и искать виновных?!

Вельма как-то странно на него посмотрела.

– Олег, а чем от тебя так… – Чародейка смешно сморщила нос. – Воняет?

Усов прыснул в бумаги, чуть не разлив кофе, который она поставила рядом с ним.

– Много будешь знать, Гера, – с достоинством ответил майор, – быстро состаришься.

Чародейка пакостно усмехнулась, видимо, сделав свои выводы, и вернулась к делу.

– Вот, что я думаю, детишки, – сказала она, – бомба, которая рванула в госпитале была чародейской, что подтверждается выводами экспертов, работавших на месте.

– А с чего они взяли, что она была чародейской? – спросил Усов.

– С того, – ответил ему Литвинов, – что они не нашли ни одного ее физического кусочка. Только излучение.

– Молодца, майор! Тебе очко! Так вот, я думаю, что та бомба была такой же, как и та, что кинули на амбар. Более того, я считаю, что заказчик тот же, и вот его, дорогого, мы можем выследить.

– Как? – Литвинов с сомнением посмотрел на Вельму.

– Через бомбу из амбара.

– Не понял, – покачал головой растерянный Усов. Литвинов в этом был с ним солидарен.

Чародейскими бомбами занимался исключительно спецназ, и майор понятия не имел, как, но точно знал, что не так, как это сделала Вельма.

– Есть у меня задумка, господа, – сказала чародейка, вытягивая ноги, – подкинутая мне одним другом… Написать в свободное время книгу.

– Какую? – спросил Литвинов.

– Чары для чайников! – делая ударение на каждом слове, ответила она, по очереди обвев его и Литвинова укоризненным взглядом. – Вы столько работаете с чародеями, а толком ни хрена не знаете! – добавила она. – Как вы до сих пор живы?

– Сами не знаем, – улыбнулся Усов.

– Короче, – Вельма поправила вывалившийся из разреза кофты медальон, – чародейскую бомбу с вероятностью в девяносто девять процентов может обезвредить только тот чародей, который ее создал. Спецназ с такими красотками не замарачивается, а просто коллективно замыкает их и дает рвануть. Я же, кстати, можете мне поаплодировать, красотку из амбара поглотила, поэтому у нас остались и чары из нее, и обломки оболочки, на которой был знак очистителей.

– Какая ты у нас особенная, Гера! – восхитился Усов.

– Не подлизывайся! – строго ответила ему Вельма. – Я знаю, что ты настучал Олегу про конверт!

– Кстати, про конверт… – Литвинов поднялся на ноги и посмотрел на чародейку сверху вниз. – Где он?

– Спрятан в надежном месте, – ответила она еще и дерзким взглядом.

Литвинов засунул руки в карманы брюк и, склонив голову на бок, задумчиво посмотрел на ее грудь.

– Не там! – улыбнулась Вельма.

– Отдай конверт! – кратко, но с угрозой потребовал майор.

– Хрен тебе на воротник! – невозмутимо ответила чародейка, демонстративно допивая остывший кофе.

– Эта улика!

– Это вообще не относится к делу, – по-прежнему невозмутимо возразила она.

Желваки Литвинова забегали туда-сюда. У него появилось сильнейшее желание выбить стаканчик из ее рук, причем ногой, и он не без усилий подавил его, напомнив себе, что она вроде как пытаются ладить и работать в одной команде.

– Бл*дь, как ты меня выводишь! – выдавил он, сжав в карманах брюк кулаки.

– Майор, выбирай выражения! – храбро подпукнул Усов. Литвинов не удостоил его даже презрительным взглядом, сосредоточив всю злость на чародейке.

– Что ж, – невозмутимо заметила Вельма, – ты смог признать это вслух. Это большой прорыв, Олег. Мои поздравления, ты на пути к выздоровлению. Держи, – она протянула ему руку, на которой материализовалась всего одна фотография, – презент тебе небольшой.

Литвинов вырвал фотографию и жадно всмотрелся в нее, но кроме убитой Самойловой, он не узнал ни второго человека, ни место, где было снято.

– Ты его знаешь?

– Помнишь, когда мы расследовали дело Климовой, я находила магазинчик, в котором купили кол? – Майор кивнул. – Это его владелец.

– Думаешь, он и есть координатор Самойловой?

Чародейка пожала плечами и поднялась на ноги.

– Нанесем ему визит и спросим. Я сгоняю в дамскую комнату и будем выдвигаться.

Вельма вышла из кабинета. Литвинов выждал несколько секунд и, положив на стол фотографию, подкурил сигарету.

– Сколько было фотографий?

Усов, собиравший с пола бумаги, поднял на майора взгляд.

– Еще три точно было.

Собрав все, он сложил бумаги в папку и прошел к столу Литвинова, чтобы забрать фотографию. Майор прижал ее рукой.

– Если ты так хочешь подлизать ей, – произнес он, в упор глядя на Усова, – то советую тебе найти другой способ это сделать. Будешь и дальше потакать Вельме и нарушать этим объективность следствия, я подам на тебя рапорт за некомпетентность. Это первое и последнее предупреждение, старший лейтенант. Я ясно выразился?

Литвинову следовало отдать своему подчиненному должное: ни одна мышца на его лице не дрогнула. Усов даже взглядом не выдал то, что думал про майора в тот момент.

– Более чем, – ровным голосом ответил старший лейтенант.

Магазин, запомнившийся Гере симпатичными побрякушками, расписанными хоть и дешевой краской, но со вкусом и умением, находился недалеко от центра города.

– Сраные чародеи! – выругалась девушка с намеком на секонд-хендовский гламур, которой телепортированная троица преградила дорогу.

– И вам хорошего дня, дамочка! – не осталась в долгу Гера, сняв шляпу.

Девушка толкнула ее в плечо и поспешила прочь. Чародейка надела обратно свою шляпу и, пройдя несколько шагов, свернула за угол.

Хорошая новость заключалась в том, что магазин был там же, где она и запомнила. Плохая же новость заключалась в том, что разбитые окна витрины были наглухо заколочены досками, а на перекошенной двери висел массивный ржавый замок.