Чародейка не хотела их убивать и использовала косу, только чтобы их отгонять, максимум подрезать, но полулюди-полуволки, зажавшие их на платформе, просто вынуждали ее принять более жесткие меры.

– Гера, сзади! – закричал Литвинов.

Позиция у них с Усовым была хорошая, но темнота с единственным постоянно двигавшимся источником света в виде чародейской косы и с геометрической прогрессией густевший от ее излучения туман, практически лишали их возможности прицелиться, и они просто палили по потолку.

– Не отвлекай! Я все вижу!

Чародейка отбросила двоих ликанов, кравшихся сзади. Третий отскочил от нее, как мяч, но четвертый, оттолкнувшись от колонны, сбил ее с ног и, навалившись всем весом, надавил лапой на горло.

– Гера! – одновременно закричали Литвинов и Усов. Заслон удерживал не только ликанов, но их, не давая кроме как пулями пробиться к чародейке.

– Не много… занята… – продавила она откуда-то из тумана.

За заслон к ногам Усова упала ее шляпа. Следом раздался такой рев, что волосы на затылке Литвинова зашевелились, а по спине пробежал влажный холодок.

Это продолжалось от силы секунд десять, перемешиваясь со звуками щелкающих челюстей, скрежетом когтей по полу и мельканием светящихся глаз. Потом стало тихо.

К ногам тихо подкатился фонарик и, выпустив луч, осветил звериную морду огромного зверя с темными глазами с вкраплениями янтаря в них.

Сайга старшего лейтенанта глухо щелкнула пустым магазином, прежде чем он рассмотрел знакомые глаза чародейки.

– Спасибо, малыш! Это именно то, чего мне так не хватало! – саркастично заметил зверь типичным для чародейки невыразительным голосом.

– Гера? – Даже Литвинов выкатил глаза.

– Нет, мамочка твоя! – фыркнула она, разворачиваясь к ним задом. – Просушите штанишки, господа. Мы здесь еще не закончили. И возьмите мою шляпу!

Литвинов опустил Сайгу, в магазине которой еще были пули, и выругавшись про себя, потянулся к дурацкой шляпе чародейки, чисто благодаря его интуиции не получившей от него пулю.

Конечно, ей она бы не навредила, но с другой стороны уж если Вельма умудрилась получить дротиком в зад, то и с пулей мог быть первый раз.

Усов опередил Литвинова и, надев шляпу чародейки себе на голову, перекинул за спину висешую на ремешке Сайгу и поднял фонарик.

На улице светало, когда они вышли из метро. Дикобразные иглы на теле зверя неприятно шумели при ходьбе, и Литвинову было крайне сложно воспринимать ее в таком виде. Усов в ее шляпе выглядел, как клоун, и за Вельмой шел молча с оружием наготове.

Ликаны оставили характерные следы на снегу, и троица легко прошла по ним до площадки, где до переворота собирались строить еще одну станцию метро, только наземного типа как "Девяткино", "Купчино" и "Рыбацкая".

На первый взгляд там был унылый пустырь с давно рухнувшим забором, но Вельма мотыляла массивным хвостом и дыбила свои иглы так, будто перед ней была армия ликанов, а то и похуже.

– Гера, не молчи!

Отсутствие сна и потасовка на станции сделали Литвинова еще более раздраженным, чем обычно, почти вернув его в то время, когда в чародейке его выбесивало абсолютно все.

– Здесь чары, – спокойно ответила она. – Похоже на амбар или что-то вроде этого. Один вход на двенадцать часов. Второй, думаю, сзади.

Литвинов переглянулся со старшим лейтенантом. Ликаны – плохо, амбар под чарами – еще хуже.

– Там не только ликаны, – будто прочитав его мысли, сказала Вельма. – Там же и наш дружок парадемон.

– Кто еще? – нахмурившись, спросил Литвинов.

Ситуация ему в корне не нравилась, и он не знал, как поступить. Простой вызов на несчастный случай уверенно набирал обороты полнейшего чародейского дерьма с Вельмой в главной роли.

Сегодня она доказала, что могла одна заменить спецназ, и у Литвинова не осталось сомнений в том, что она полностью восстановилась, но тех патронов, что остались в магазине Сайги и тех, что были в Макаре было недостаточно, чтобы идти штурмом на амбар. Да и, честно говоря, кому те сраные пули вообще могли навредить? Вампирам разве что. И то – смотря куда попасть. А ему еще нужно было думать про Усова. Не для того он звезду получил, чтобы сдохнуть из-за тщеславия своего майора и упрямства чародейки, в которую был влюблен.

– Тебе список составить? – огрызнулась чародейка, дернув хвостом. – Полно там всяких, как ты когда-то выразился, моих сородичей. И они активно собираются делать ноги, так что рожай уже что-нибудь!

Литвинов до боли сжал челюсти и пристально всмотрелся в пустошь перед ними. Причина, для того, чтобы прикрывать чарами сборище сверхъестественных существ, могла быть только одна: за невидимым заслоном располагалась ячейка подполья – организации террористического характера, вскоре после заключения "мировой" послужившая отправной точкой для создания специальных отделов по расследованию противозаконной деятельности чародеев и сверхъестественных существ.

Если его предположение, возникшее, скорее всего и у Вельмы, было верным, то назревал вполне обоснованный вопрос: как опытный чародейский спецназ, не раз занимавшийся подобными случаями, не вышел на это место?

И, исходя из этого вопроса, не поэтому ли чародейка и даже Усов, паренек далеко не глупый, не предлагали вызвать тот самый спецназ?

– Ладно, – выдохнул Литвинов, проверяя магазин, – сделаем это. Значит, план такой… – Усов с сочувствующей улыбкой подергал его за рукав, указывая на удалявший зад чародейки. – Вельма? – прорычал Литвинов. – Какого х*я?

– Побудьте пока здесь, – кинула чародейка. – Я сначала зачищу там все, а потом вас позову. Окей?

– Ни х*я не окей! – Майор рванул за ней, но врезался в заслон. – Вельма! – Чародейка даже не оглянулась, и Литвинов злобно ударил заслон кулаком. – Ну, что, бл*ть, с ней не так, а? – выругался он.

– Если бы я знал, – не без иронии ответил ему старший лейтенант, тревожным взглядом провожая чародейку, пока она не пропала из вида в амбаре, который они не видели.

Литвинов двинул ни в чем не повинный заслон еще раз и закурил. Чары, скрывавшие амбар или что бы там за ними не было, по-прежнему оставались невидимыми, и только минут через пятнадцать пустошь начала рябить, а еще минуты через три старший лейтенант, опередив майора, с пистолетом в руках уверенно шел ко входу.

– Так, так, так… – Настроение Литвинова из злобно-раздраженного переключилось на мрачно-гомнистое, то есть чисто ментовское. – Ну, что, друзья? Будем знакомиться?

Он обвел взглядом богатый улов Вельмы, помещенный в такие тугие светящиеся сети, а может, и не только сети, что даже парадемону не оставалось ничего, кроме как корчить отвратительные рожицы, да повизгивать.

– Майор Олег Литвинов. Спецотдел. – Литвинов снова закурил и властной походкой прошелся вдоль ряда задержанных ликанов, принявших человеческий вид. – Мой коллега старший лейтенант Антон Усов. Ну, а со старшим лейтенантом Гертрудой Вельмой вы уже познакомились и, надеюсь, достаточно близко, особенно учитывая то, как вы ее разозлили.

Чародейка вздыбила иглы и зарычала. Рыжеволосый парень с кровоточившей в области бедра ногой, которого она лапой прижимала к стене у стеллажа с дешевыми консервами, скривился и отвернулся.

– А вот это вообще жесть!

Литвинов смотрелся в его лицо: то самое, которое висело в каждом участке города, если не страны, с пометкой "Особо опасен".

– Гера, к твоему вниманию Милош Вуйчик, – представил майор, хищно рассматривая парня. – Самый молодой за всю историю после переворота лидер подполья, ответственный за взрыв двухгодичной давности в госпитале для ветеранов. Их останки, мразь, – Литвинов остановился рядом с чародейкой, внимательно слушавшей его, – а также останки посетителей, среди которых были дети, неделю собирали по всему району. Сегодня ты, наконец-то, мой, – добавил он, поглаживая предохранитель на Сайге.

Самосуд Литвинов никогда не одобрял. Когда переворот только начался, он был добровольцем в одной из городских дружин, сформированных с целью соблюдения порядка среди гражданского населения, и собственными глазами видел, как это работало, особенно когда людьми управлял страх и ненависть, и под горячие руки попадали все без разбора, но сейчас он с трудом сдерживался, чтобы не пристрелить ликанскую мразь прямо на месте без суда и следствия.