— Для начала можно попытаться просто поговорить, — Сол вытерла глаза рукавом. — Но не с подпольщиками вроде Греты и Хенрика, а с настоящим правительством. С теми, в чьих руках сосредоточена власть. Не нападать, нет. Но силу нашу продемонстрировать. Пусть увидят. Тогда, может быть, будет результат.

— Если наши парламентёры смогут добиться аудиенции на высшем уровне. Если их словам поверят. Если…

— Если мы не предпримем решительных действий, — перебила Сол, — а продолжим заниматься мышиной вознёй с этими гуманитарными грузами, то Йорфс мы не спасём! Наша так называемая "помощь" — капля в море! Нужно действовать иначе. Более радикально.

— И ты предлагаешь заручиться поддержкой официальных властей, — Альтаир хмыкнул.

— Почему ты настроен так скептично? — воскликнула Сол.

— Да потому, что я знаю Йорфс куда лучше тебя! Я жил здесь, изучал их культуру, религию, мифологию, философию, историю! Ты хоть представляешь, кем мы выглядим в их глазах? Злобными пришельцами, мечтающими захватить их планету, устроить апокалипсис, истребить население, — в лучшем случае, сделать их своими рабами.

— Тебя послушать, так на Йорфсе сплошь религиозные фанатики, не способные отличить выдумку от реальности, — ехидно вставила Сол.

— По большому счёту, так и есть. Они оперируют совсем другими понятиями. Тебя вводит в заблуждение наше внешнее сходство. Да, генетически и физически мы похожи, но психологически, духовно и ментально они слишком сильно отличаются от нас, — и этого не изменить парой задушевных разговоров или демонстрацией технических достижений, которые для них будут выглядеть почти магией.

Сол прерывисто вздохнула. Слёзы — уже было высохшие, вновь покатились по щекам.

— Не плачь.

Он стоял близко. Непозволительно близко — для человека, который не был ей ни отцом, ни братом, ни мужем.

— Ещё не всё потеряно. У нас ещё есть время. Мы что-нибудь придумаем. Обязательно что-нибудь придумаем. Мы справимся, Сол. Я обещаю.

Сол не заметила, как разделявшее их расстояние сократилось до нуля. В тот момент окружающая её действительность сосредоточилась только на биении его сердца и обжигающе горячих прикосновениях его ладоней.

— Ты мне веришь?

Когда невероятное хитросплетение самых противоречивых чувств успело съёжиться настолько, что волшебным образом превратилось в короткое: "Верю"? Она не знала.

Но в тот момент это было неважно.

…Небо, расцвеченное яркими мостами радуг от многочисленных водопадов, кажется осязаемым: протяни руку и почувствуешь его бархатистую мягкость. Покрытый пышной растительностью склон террасами уходит вверх, а снизу, с самого дна ущелья, доносится мягкое журчание говорливого ручья, берущего начало далеко за линией снегов, у векового ледника, сияющего первозданной синевой…

Ощущая небывалый прилив сил, Сол стремительно летела вдоль ущелья, то подныривая под очередную радужную дугу, то пронзая растрёпанные клочья облачной ваты, то вонзаясь спиралью в узкий просвет между отвесными скалами. Шустрый флаер послушно отвечал на её мысли, и управлять им, будучи примой, было одно удовольствие…

— Ну, в чём твоя ошибка?

— Не справилась с управлением и свалилась в штопор, — угрюмо промямлила Сол.

— Нет.

— Разве?..

— Подумай.

Она задумалась, воскрешая в памяти аттестационный полёт на симуляторе. Ущелье, гроты, водопады, лавирование между скалами, потом — поворот направо, склон, круто уходящий вниз, земля, вмиг оказавшаяся далеко внизу… Сначала всё шло практически идеально, но потом…

— Туман, — прошептала Сол. — Там было много тумана…

Если бы не туман, она бы вовремя заметила небоскрёб, выросший словно из-под земли, и смогла бы увести флаер в сторону.

— Но… на такой высоте не может быть тумана.

— Ну, ну!

— Если только…

Стоп. На такой высоте не могло быть и небоскрёба. Иначе он был бы высотой с гору и упирался в стратосферу.

— Если только это не было иллюзией, — закончила она.

— Наконец-то! Итак, в чём твоя ошибка?

— Я приняла увиденное за реальность, не усомнившись в её реалистичности.

— Во-от! Наконец-то! Ты не должна идти на поводу у своих эмоций, запомни это. Учись обуздывать их, управлять ими. Пусть подсознание первично, но руководить им должно сознание. Уяснила?

— Да, — она торопливо закивала. — Давайте ещё раз.

Опять горные вершины, острыми пиками царапающие небо, опять поросшие диким вереском скалы, опять каменные своды, арки и головокружительные виражи…

Это всё нереально. Это — лишь тренировочный симулятор, качественная голограмма высокого разрешения и полётный тренажёр, в точности повторяющий внешний вид и панель управления стандартного "Дамселя". Гиперзвуковой флаер. Атмосферный.

Пока — только такой. До космических полётов ещё надо дорасти.

Заслужить.

— Почему ты не вышла из пике? У тебя оставалось в запасе достаточное расстояние.

И опять инструктор отчитывает её за очередную оплошность.

— Не успела…

— Что значит "не успела"?! Ты — не обычный человек, Сол! Ты — прима! Тебе дано несравнимо больше, но с тебя больше и спрос. До сих пор ты пользовалась своими способностями неосознанно, но сейчас пришла пора учиться делать это сознательно. Твой мозг способен на большее, так задействуй его полностью!

— Я пытаюсь! — сердито ответила Сол.

— Не "пытайся"! Делай!

Снова стремительный полёт, на сей раз — почти у самой границы стратосферы, солнце — то вверху, то внизу, и нет никакой возможности ориентироваться по его положению, потому что воздушный поток крутит флаер как морской шторм — утлую рыбацкую лодчонку, и единственный выход обуздать строптивую стихию — стать с машиной единым целым, слиться с ней, распахнув сознание навстречу нескончаемому потоку электрических импульсов…

Возможно, это голограмма. А, может, и нет, — система тренировочных полётов построена так, что в каждый отдельно взятый полёт ты не знаешь, чем управляешь в данный момент: настоящим флаером или симулятором, в точности копирующим окружающую реальность вплоть до последней дождинки. Момент старта изымается из сознания стажёра — для того, чтобы на симуляторе он вёл бы себя в точности так же, как в реальной жизни.

…А в ушах всё звенят и звенят суровые слова инструктора: "Пока не освоишь планетарные полеты, Кеплер, и думать не смей о чем-то большем"…

* * *

Грэйсон Райт был мрачен как туча. Он выглядел таким измученным и несчастным, что при одном взгляде на шефа даже у Сол пропало всяческое желание куражиться.

— Ты сегодня сама на себя не похожа, — шепнул Гейзер. — Случилось что?

— Случится. С тобой, — уточнила Сол. — Если не перестанешь нести чепуху.

— Хорошо бы шефу поторопиться, — зевнул сидевший с ними Таррен. — Мне совсем не улыбается лететь на Аргент на голодный желудок.

— С этими уплотнениями в расписании я вообще перестал понимать, ночь сейчас или день, — капризным тоном пожаловался Эллионт. — И вообще, какой сейчас месяц.

Райт вещал что-то о новых правилах, о нехватке пилотов, о пересмотре расписаний в сторону уплотнения, сокращении выходных и дополнительных премиях за сверхурочные. Слушать это было невероятно скучно, впрочем, как и нудные рассуждения об усиленных мерах безопасности.

— Говорят, Гильдии Первой и Пятой префектур вновь инициируют исследования генома прим, — зевнул Майрус.

— Надеются научиться превращать в прим обычных людей? — Эллионт хохотнул.

— Да ну. Зря они это затеяли.

— Вроде бы у них есть успехи, — возразил Берн. — Ради этого власти даже внесли поправки в закон о запрете генетических экспериментов на людях.

— А я уверен, ничего у них не выйдет, — со знанием дела заявил Зингер. — У меня есть знакомый прима, работает в НИИ генетики. Да-да, не удивляйтесь, космос его мало привлекает. Так вот, он мне рассказывал, что эта тема поднимается примерно раз в сто лет. И каждый раз всё как по накатанной: появляются энтузиасты, начинают бить себя в грудь и доказывать, что ещё немного — и всё получится, лоббируют финансирование… А в итоге одно и то же: полное фиаско, деньги на ветер, результат нулевой. Потом это дело пытаются замять, несколько человек обязательно увольняют — надо же кого-то сделать козлом отпущения, и вся эта история благополучно забывается. А примерно через сотню лет всё начинается сызнова.