— Хороший маг создаст трещину между мирами когда и где угодно, котенок, — тепло ответил Виктор, сжав маленькую ладошку. — А бездарному никакие идеальные условия не помогут. Но что-то в этом есть, время действительно пограничное, хрупкое. Я уже и забыл давно, какими бывают закаты.
— Почему? — удивленно обернулась к нему девушка.
— Из офиса заката не увидишь, — хмыкнул мужчина. — А для межмировых переходов мне это давно не нужно.
Девушка замолчала, задумавшись. Почему-то ей вдруг стало жаль этого сильного, умного, могущественного мага. Жить исключительно категориями необходимости, эффективности и целесообразности? Никому не доверять, играть роли, все и всех постоянно контролировать, руководить людьми, нести огромную ответственность, общаться с теми, кто не нравится, потому что надо? Знать столько, что в мире практически не остается тайн и становится скучно жить? Кошмар, да и только!
Кире пришла в голову интересная, заманчивая идея — тоже показать ему другой мир. И неважно, что порталы открывать она пока не умеет, и даже переход в подпространство для нее — запредельно сложная задача. Зато у нее есть коллекция травяных чаев, бабушкино земляничное варенье, любимые книги, ароматный липовый цвет, шалфей и мята, собранные своими руками, гитара, заснеженная рябина под окном и целый ящик переложенных ватой елочных игрушек — старых, стеклянных, напоминающих о детстве. А еще заснеженные горки, с которых так здорово съезжать на пакете или картонке, любимые тайные местечки в городе, полянка подснежников в месте Силы, случайно обнаруженная в лесу, и просто восхитительная крыша ее многоэтажки — плоская, просторная, ощетинившаяся в небо иглами антенн, с которой открываются такие закаты, что захватывает дух! Весна совсем скоро, осталось зачетную неделю пережить да сессию продержаться. А дубликат ключа от чердака она уже давно сделала.
Закрывшись на всякий случай щитами, чтоб до поры утаить от спутника свои мысли, Кира снова удобно устроилась на его плече. Любитель телепатии продолжал обнимать ее, сидя на террасе и любуясь догорающим закатом, как будто впервые.
От ночного моря тянуло свежестью и прохладой. Язычки пламени лизали смолистые дрова, отбрасывали вокруг отсветы и изменчивые тени, словно изнутри озаряя лица мужчины и девушки, сидящих у огня. На коленях у девушки лежала гитара.
— Не виноватая я, она сама появилась! Я просто так подумала! Я не подготовилась! Ни за что! — слабо сопротивлялась Кира. — И вообще, мне дракон на ухо наступил. Сразу на оба! А потом еще василиск проехался. Поэтому трезвая пою я только в ванной!
— Вино белое, красное, полусладкое, сухое, эльфийское? Виски, коньяк, абсент, гномий самогон, ракетное топливо? Или сразу ванну? — изогнул бровь мужчина. В глазах мага полыхали отблески пламени.
— Даже за ванну с шампанским — нет!
— Покажу, как соединять в одно заклинание противоположные Силы! — хитро прищурился Виктор. — Например, на стихиях Огня и Воды…
Девушка задумалась. Лицо ее отражало мучительную внутреннюю борьбу. Петь перед магом она стеснялась еще сильнее, чем на школьных и университетских мероприятиях. Почему-то это казалось чем-то очень личным.
— Ладно, только заклинание — сегодня! Утром деньги, вечером стулья! — наконец решилась Кира.
— Даю Слово, — согласился маг.
— Принимаю. Тогда, пожалуй, эльфийское — нельзя упускать шанс попробовать такой эксклюзив, — вздохнула девушка, бросая на мага хитрый взгляд и пробегая пальцами по струнам. — И не жаловаться — сам напросился.
— А почему не гномий первак? — заинтригованно поинтересовался Виктор, откупоривая только что телепортированную бутылку темного стекла, оплетенную на манер корзины.
— Не в тему, мне кажется, — пожала плечиками Кира. — Вот сессию сдам, тогда. Ну, начнем, благословясь — чего ради науки не сделаешь, на какой позор не пойдешь!
Девушка коснулась струн тихим перебором и запела:
— Я вижу небо, в нем тишина.
Я поднимаюсь к небо, еле дыша.
И вдpyг понимаю — это во мне душа.
Странное дело — это моя душа.
Как нелепо: жить вниз головой,
Когда такое небо есть надо мной,
И, кажется, звезды можно достать рукой.
Я и не ведал, что этот мир такой…
Мир вокруг затих, глядя на двоих у костра мерцающими глазами бесчисленных звезд. Лишь потрескивание костра и мерное дыхание моря сплетались с женским голосом и звуками музыки, возможно, вообще впервые раздающейся под небом этого мира.
— …Но что-то всерьез менять,
Не побоясь в мелочах потерять,
Свободно только небо над головой моей*
(А. Иванов, "Боже, какой пустяк" — прим. автора)
Песня закончилась, оставив после себя терпкое послевкусие и ощущение недосказанности. Маги еще долго сидели, глядя на огонь и думая каждый о своем. Затем Кира встряхнула головой, словно пытаясь проснуться, и протянула гитару Виктору.
— Ну, теперь твоя очередь, хранитель модного наследия. На концерт я не подписывалась. Знаю, умеешь же!
— Ладно, уговорила, моя сирена и по совместительству стажер элитного бутика Ивашиных, — ухмыльнулся наследник. — А что ты хочешь услышать?
— Да что первое в голову придет, то и пой, — ответила девчонка, щурясь на огонь. — Здесь так хорошо, что готова слушать под гитару учебник сопромата. И даже сама его на музыку положить!
Мужчина слегка задумался, перебирая струны. Вскоре надо побережьем зазвучала уже другая песня.
— Я хотел бы вернуться в дом —
В дом, который я потерял,
Чтобы вновь за моим окном
Кто-то ждал меня и встречал.
Я хотел бы мой дом опять
Потревожить дверным звонком,
Нежно женщину ту обнять,
Что осталась во времени том*
(М. Шелег, "Дом" — прим. автора)
Голос у мага оказался шикарный — мягкий баритон с едва заметной бархатной хрипотцой. И дракон по ушам ему точно не топтался! Девушка слушала, словно завороженная. Мир снова умолк, а время растянулось в бесконечность и снова сжалось в точку.
— Я хотел бы, чтоб был сентябрь,
Чтобы полон был дом гостей.
Ну, уж коль не друзей, то хотя б
Всех знакомых разных мастей…
Киру не покидало ощущение неправильности, нереальности происходящего. По всей видимости, выбор песни оказался далеко не случайным, а как раз глубоко личным? Как и у нее? А может, ей просто кажется? Тогда стоит вспомнить обережный знак от галлюцинаций и осенить им свою головушку, которую, похоже, напекло солнышко, а не придумывать разную чепуху. В самом деле, кто она такая, чтобы Высший перед ней открывался?
— Я хотел бы вернуться в дом,
Где любил я и был любим.
Я бежал бы к нему босиком,
Только дом превратился… в дым.
Мужчина взял последний аккорд, не глядя на Киру, передал ей гитару, подбросил в костер пару поленьев, перед этим разрубив их надвое Силой, чтоб лучше горели, и снова повернулся к девушке. Серо-стальные глаза, отражающие пламя, смотрели спокойно и ясно, а мысли или эмоции мага считать было невозможно — идеально ровная, словно зеркальная, без единого всплеска аура одного из Сильнейших не давала на это ни единого шанса.
