Кира вздохнула, вынужденная признать правоту собственного фамильяра. В том, что Виктор Ивашин слов на ветер не бросает, она уже неоднократно убедилась.

— Ладно, постараюсь не собачиться, быть милой, ласковой и покладистой, — обреченно вздохнула девушка. — Это сложно, но надеюсь, что у меня получится.

— Не переигрывай, — фыркнул от смеха Фил, пихнув ее лапкой. — У тебя это получится не лучше, чем у разъяренного оборотня — закосить под хомячка. Лучше сделай вид, что обиделась, надуйся, как мышь на крупу — более правдоподобно выйдет. Маг скорее всего оставит тебя в покое, чтобы ты остыла, тут-то мы и сделаем ему ручкой.

— Ты прав, — подумав, согласилась Кира. — И что б я без тебя делала?

— Наслаждалась интересным и познавательным сидением в тессеракте, разумеется, — скромно констатировал факт Фил. От такой заманчивой перспективы и хозяйка, и фамильяр дружно рассмеялись.

— Тогда я продолжаю до самого вечера строить из себя недалекую обиженную капризулю, а ты, как самый умный и знающий, проработаешь детали нашего сумасшедшего плана по попаданию в иномирную тюрьму, — резюмировала довольная девушка. Глаза обоих провокаторов загорелись надеждой и азартом.

Весь остаток дня злая на весь мир и обиженная как минимум на сорокалитровый кислородный баллон зеленоглазка безвылазно проторчала в спортзале, объявив Ивашину полный и безоговорочный бойкот. Время от времени контролирующий ее Виктор с легкой усмешкой наблюдал на расстоянии из офиса за тем, как девчонка из протеста и детского упрямства до изнеможения тренировалась в боевой зоне, с остервенением измолотив все имеющиеся снаряды. Кого она представляла на месте несчастного спортивного оборудования, Высшему было ясно, как Изначальный Свет и неимоверно его забавляло. Слава всем Богам, что выпустить Силу девчонка не решалась, иначе от спортзала в особняке уже осталась бы только светлая память. Мешать малышке маг не стал, рассудив, что выплеснуть злость и спустить пар в спортзале ей будет только полезно. А если физическая нагрузка окажется недостаточной, ночью он успокоит свою обиженную девочку другим, намного более приятным способом. "Успокаивать" Киру маг готов был хоть всю ночь, и успокоительных средств в его арсенале было предостаточно.

Фил, беспокоящийся за хозяйку, проявлялся в спортзале трижды, пока в него не полетели грозный испепеляющий взгляд заплаканных зеленых глаз, боксерские перчатки и весьма оригинальное проклятие с эротическим уклоном, после чего черный фамильяр, по-видимому, опасаясь остаться без второго крыла, разумно ретировался в кабинет. Вконец измотавшись, упрямица свалилась на маты, сложенные стопкой в углу спортзала, и долго ревела, перемежая всхлипывания виртуозной забористой бранью, посрамившей бы даже главного инженера компании "Строй-Лидер". Устав плакать и ругаться, девчонка крепко заснула здесь же, на матах, и магу стоило огромных волевых усилий не послать все к демонам, чтобы забрать ее оттуда, раздеть, искупать и уложить в нормальную постель, укрыв уютным пушистым пледом. Пробормотав неразборчивое проклятие, мужчина оставил спортзал в покое и переключился на текущие дела. Девчонки девчонками, а работа сама себя не сделает.

Покончив с делами, Виктор направился домой. Маг торопился и на пределе гнал "космолет" через подпространство, намереваясь взашей вытолкать вредную девчонку из спортзала, в котором она, по-видимому, уже в пику ему собралась жить. А чтобы сгладить последствия утреннего разговора и скомпенсировать "кнут" "пряником", по пути заехал в салон сотовой связи и приобрел для нее мобильный телефон — "раскладушку" одной из последних моделей, с полифонией и цветным экраном — мечта любой девчонки. Тем более, что он обещал и давно собирался это сделать.

Но выгонять Киру из спортзала не пришлось. Когда маг припарковался и вошел в дом, непривычно тихая и молчаливая девушка что-то сосредоточенно писала в кабинете — либо, смирившись, готовилась к экзаменам, либо опять набрала подработок. На кухонном столе он обнаружил вполне съедобный суп, тарелку бутербродов с сыром и записку, гласящую:

"Еда не отравлена, не заклята. Это компенсация за спортзал — он требует магической чистки и небольшого косметического ремонта. Я занимаюсь и с наследниками драных штанов не разговариваю.

P.S. Совсем-совсем не разговариваю!

P.P.S. И телепатически тоже!"

— Ну-ну, — хмыкнул Виктор, прочитав записку. — Что ж, детка, занимайся, отвлекать не буду. Все равно с наступлением ночи в спальню придешь. А не придешь сама — отнесу, через плечо и в "авоське" будет даже интереснее. Там и помиримся, моя маленькая…

Состояние спортзала маг решил проверить позже.

Но из кабинета девушка не вышла ни через час, ни позже. Над городом давно взошла Луна, озаряя заснеженные улицы рассеянным, неверным светом. Решив выкурить из кабинета упрямую девчонку, похоже, решившую свить там гнездо, мужчина распахнул двери и обомлел. Девчонки в кабинете не было. Как и ее фамильяра. Лишь ветер, врывающийся в открытое окно, яростно трепал тяжелые занавески и играл бумагами, беспорядочно разлетевшимися по полу. Круглая, как некоторые идиоты, Луна насмешливо заглядывала в окно выщербленной наглой мордой.

— Вот же пакость глазастая! — невольно восхитился маг. Так нахально из-под носа у него еще никто не уходил.

Весь день Кира чувствовала себя, словно на сцене. Или под прицелом — для контроля со стороны Высшего никакое расстояние не преграда, как и ее смешная защита. А еще она боялась. Боялась, что не справится, выдаст себя, что проницательный Виктор считает ее планы или догадается о них, что Филу не хватит Силы, что их в последний момент остановят. А больше всего — что они с Филом опоздают.

Пытаясь взять себя в руки и заодно отвлечь от себя внимание мага, девушка приготовила ужин и отправилась в кабинет с самым чистым намерением заниматься. Но заниматься у нее получалось еще хуже, чем притворяться — даже несмотря на угрозу считки, мысли раз за разом возвращались к планируемой спасательной операции, тщательно избегая всего связанного с универом. Решив по возвращению из Обители любым способом добиться от Ивашина наработки мыслеконтроля и экранировки, она выбросила запретные мысли из головы и принялась рисовать.

Разрисовывание тетради по сопромату всем, что придет в голову, хорошо помогло справиться с навязчивыми мыслями и скоротать время. За этим нехитрым занятием, со стороны неотличимым от интенсивной подготовки к экзаменам, незаметно пролетело больше 3-х часов. И когда в кабинете с самым беззаботным видом возник Фил, девушку уже обжигала стальным взглядом из тетрадки почти оконченная карикатура на Ивашина. Фамильяр заглянул в тетрадку через плечо хозяйки и фыркнул в усы: рисунок оказался удивительно схож с оригиналом.

Нарисованный маг, словно на троне, с самым величественным видом восседал на унитазе, небрежно забросив ногу за ногу и облокотившись на бачок. Драные штаны висели на нем клочьями, и бахромой могли посрамить стиляг и индейцев. По обе стороны от унитаза, словно знаменитые питерские львы на Кронверском проспекте, возлежали мантикоры, отгоняющие от Высшего похожих на истребители мух зажатыми в хвостах опахалами. В руках маг держал скипетр и державу. Только держава как-то слишком уж напоминала пузатую бутылку виски.

— Знаки власти местами перепутала, бутылку в левую руку надо было, — отсмеявшись, заметил Фил.

— Учту на будущее, — ответила Кира. — Готов?

— Аки пионер, — кивнул Фил, запрыгнув на подоконник и распахнув окно. — О да, сегодня чудесная, поистине сказочная лунная ночь, идеально подходящая для того, чтобы сесть в тюрьму. Прошу, мадам!

Фил сверкнул хитрющими глазами и галантно протянул девушке лапку. Немного взволнованная, Кира коснулась мохнатой черной лапки, и мир вокруг перестал существовать, превратившись в бескрайнее скопление нитей Силы. Одни нити, тонкие, как волос, проволока или пряжа для вязания, оплетали другие, толстые, напоминающие канаты или трубопроводные сети. Все нити гудели и светились мертвенно-голубоватым светом, но с разной интенсивностью: одни сияли так, что было больно смотреть, другие еле-еле тлели, подобно гнилушке. Все пространство вокруг было заполнено этими нитями, и сориентироваться здесь казалось абсолютно невозможным. Но беспорядочно перепутанными нити казались лишь на первый взгляд. Присмотревшись внимательнее, девушка скорее почувствовала, чем увидела во всем этом странную гармонию — чуждую, жутковатую, не имеющую никаких аналогов, но от этого не менее прекрасную своей иной красотой.