— Возьми клинок, ученик! — торжественно проговорил некромант, протягивая ритуальный предмет. — Великий Некрос ждет от тебя жертвы! Это клинок последнего посвященного — Верховного стига, который владел половиной этого каинова мира! Лишь кровь, живая кровь откроет тебе твое новое имя! Только через кровь ты станешь посвященным и одним целым с Великим Некросом! Возьми и сделай! Давай!
Расширенными глазами, Килиан смотрел на клинок и ни как не мог его взять в руки. Только сейчас до него стал доходить весь ужас происходящего. «О, Светозарный Митра! — ошеломленно думал Килиан. — Что же я наделал? Как же я мог? Я — некромант?! Нет! Нет! Нет! Я же хотел не этого!».
Не заметив заминки или не придав ей значение, Керн подошел ближе и сам вложил клинок в руку ученика.
— Не бойся, Килиан, — легонько направляя его руку к горлу жертвы, прошептал некромант. — Эта жертва необходима… Ей не будет больно.
Острие слегка коснулось шеи, заставив девушку побледнеть. Рубиновым ожерельем на белоснежной коже, выступила кровь! Воздух вокруг магов неожиданно уплотнился и превратилось в густой кисель… Стало трудно дышать. Потом зашипела кровь, покрывающая пол и стены. Крошечные голубые молнии наполнили пространство.
— А-а-а-а-а! — неожиданно закричал Килиан, отталкивая учителя от себя и бросая клинок в сторону. — Нет! Никогда! Прочь от меня! Я не хочу быть некромантом!
— Стой! Не прерывай ритуал! — словно безумный заорал некромант, бросаясь за летящим клинком. — Ты убьешь нас всех!
Его слова потонули в мощном взрыве, буквально разметавшем как кегли человеческие фигурки. Проломивший своим телом стену, Килиан сразу же вскочил и понесся как угорелый прочь от этого места.
— Не уйдешь, не уйдешь, — хрипел Керн, выплевывая густую кровь. — От меня еще никто не уходил. Всех подниму на ноги! Все в каиновом городе будут искать тебя, чтобы сжечь на костре! Стража, гвардия, маги… Ха-ха-ха-ха!
Свою угрозу Керн воплотил в жизнь уже к полудню…
Неприметный гонец в сером балахоне, крепко держа холщовую сумку, устремился в верхний город. Его целью был высокий особняк, раскинувшийся на четверть квартала.
— Господин Илириус Зенон никого не принимает, — даже не глядя на постучавшего в ворота, внушительно произнес привратник. — Все вопросы к секретарю королевской академии.
Бросив это, он попытался закрыть ворота.
— Нарушены правила Великого равновесия! — негромко проговорил посланник, придержав створку. — Килиан Барторий.
— Что?! — удивленно переспросил привратник, переходя на шепот. — Нарушены правила Великого равновесия?! Этого не может быть! Некромантов же не осталось!
Несколько мгновений он переводил взгляд с посланника на протянутое им письмо и не шевелился.
— Лучезарный Митра! — пораженно проговорил он, хватая письмо. — Надо срочно сообщить первому магистру!
Глава 6
Из услышанного на рыночной площади…
Худолицый глашатай покраснел так, словно его при всех собравшихся уличили в чем-то особо противоестественном. Сначала щеки, потом лоб и даже подбородок приобрели ярко красный цвет. Руки, державшие пергамент слегка дрожали.
— Все собрались, — толкнул его в грудь посланник в расшитой золотом ливрее. — Начинай!
— Жители и жительницы Китона, благородные и простые, — наконец-то собрался с мыслями глашатай и вновь развернул пергамент. — Слушайте и передайте тем, кто не услышал! Послание Верховного конклита!
Рыночная площадь, за мгновение до этих слов исходившая зудом любопытства, громко охнула и вся превратилась в одно большое ухо. Ни разу за последние полтораста столетия Верховный конклит не обращался к простым жителям…
— Жители Китонского королевства, за противоестественное занятие магией некроса разыскивается магистр первого круга огненной стихии Килиан Барторий! Любому, кто сообщит сведения о его местонахождении или приведет оного мага на суд Верховного конклита, королевское казначейство выплатит пятьдесят полновесных золотых монет.
По толпе прокатился еще один вздох, в котором можно было угадать целый сонм эмоций — от ужаса перед некромантами и их деяниями и до восторга перед столь огромной суммой.
— Ой, что же теперь будет с нами? — взвизгнула, вскинув руками, торговка рыбой. — Куды же теперь податься?
— Молчи, дура, — буркнул на нее сосед. — Куды, куды?! Стой на месте и торгуй своей рыбой! Никто не даст магу долго гулять на воле…
— Ведут! Ведут! — стал быстро растекаться крик по узким улочкам города.
Горожане, позабыв про свои заботы, напряженно всматривались в темную громадину столичной тюрьмы, угрюмой скалой возвышавшейся над кварталом.
— Где же они? Куда же запропастились? — приплясывал от нетерпения румяный булочник. — Может гвардейцы мимо ратуши пошли… Так, там дальше получится.
— Да, нет! — прервал его размышления стоявший рядом кузнец. — Тута пойдут! Здесь до дворца один шаг…
— А я слышал почтенные, — вмешался в их беседу маленький как гном старичок, до этого настороженно зыркавший по сторонам. — Его (при этом он многозначительно поднял палец к верху) могут освободить. Да!
Булочник, выпучив от удивления глаза, зафыркал, как рассерженный барсук.
— Не может быть! — отдышавшись, возразил он. — Наша гвардия никогда не допустит этого!
— Гвардия! — презрительно сплюнул на брусчатку, кузнец. — Гвардия уже давно не та. Они только и горазды, чтобы подолы бабам задирать. Вот я помню во времена Кусконского вторжения.
— Да вон же они! — заорал кто-то прямо под ухом. — Ведут!
Из-за угла здания показалась четверка гвардейцев. Закованные с ног до головы в сталь белоснежных доспехов, они казались существами иного мира. Массивные алебарды, по слухам, выкованные из небесного металла, были опущены вниз, словно вот-вот раздастся яростный вопль и атакующая толпа ринется вперед. Следом за ними мерно вышагивали маги, своими плащами сметавшие дорожную пыль. На лицах, традиционно излучавших высокомерие и презрение ко всем окружающим, на этот раз поселился страх. Длинные тонкие пальцы судорожно сжимали боевые посохи, кристаллами направленные на пленника, а губы непрерывно повторяли защитные магические формулы. В самом хвосте вдобавок двигался конный отряд гвардии, с обнаженными мечами.
При приближении процессии люди в толпе замолкали. Казалось, ужас не только поселился в душах солдат и магов, но и охватил всех собравшихся горожан. Дородные мамаши, боявшиеся сглаза, прятали за широкими юбками своих младенцев, а детям постарше закрывали глаза. Почтенные бюргеры, толпившиеся у самой края дороги, старательно отводили глаза и шептали слова молитвы. Лишь молодежь — девицы и парни — поднимались на цыпочки и высматривали того, кого вели на казнь.
Главный виновник этого переполоха шел с высоко поднятой головой, словно он не всеми презираемый преступник, а предводитель всего шествия. Бесформенный черный балахон, расшитый магическими формулами принуждения и повиновения, хорошо скрывал его фигуру. Правда, позднее, кое-кто из юных горожанок шепотом будет рассказывать о горящих небесным пламенем глазах, иссиня черных волосах, небрежными прядями ниспадавших на плечи…
Двигавшийся в полном молчании отряд остановился около высоких ворот, ведущих на дворцовую площадь. Трое гвардейцев, вышагивавших первыми, нерешительно топтались на месте, пока высокий сержант осторожно приоткрывал створку ворот.
— Господин капитан! — вдруг крикнул он. — Вы должны это видеть…
Один из конных рысью пролетел расстояние, отделявшее его от сержанта.
— Что за остановка? — прорычал капитан, снимая шлем с роскошным плюмажем.
Спрыгнув с коня, он раздраженно оттолкнул сержанта от ворот и открыл их настежь.
— О, лучезарный Митра! — раздался его возглас. — Всем назад!
Гвардейцы, ощетинившись железом, стали медленно отходить назад. Всё пространство, известное каждому столичному жителю как дворцовая площадь, было заполнено людьми, что-то яростно выкрикивавшими.
