Город молчал. Его уже давно не трогали ни чьи-то мольбы и стоны. В городе намертво поселилась черная лихорадка.

В первые дни, когда только появились заболевшие, власть еще пыталась как-то бороться. Гвардия наводнила улицы. Сотни патрулей день и ночь вышагивали по улицам города, пытаясь пресечь грабежи и разбои. Виселицы, с раскачивающимися на них труппами, росли с неимоверной скоростью, как грибы после теплого дождя. Гвардия ни с кем не церемонилась!

Однако все было напрасно! Даже стальной кулак опытного гвардейца был не в состоянии бороться с распространяющейся заразой. Вслед за первыми заболевшими появились и вторые, потом третьи.

На пятый день Верховный конклит магов объявил о том, что маги покидают городские улицы. Десятки фигур в черных плащах, расшитых серебряными и золотыми рунами, медленно потянулись в Королевскую академию.

За магами исчезли гвардейские патрули. Город был предоставлен самому себе… Огромные кованные решетки, высекая искры, ударились о камни, наглухо перекрывая беднейшие районы от верхнего города, где жила преимущественно знать. И наступил ад! Умирающие покинули свои дома и вышли на улицы. Сотни и сотни человек валялись на мостовой, потрясая своими язвами, и взывая к милости Митры.

— У-у-у-у-у-у! — пронзительный тоскливый вопль разорвал тишину ночной улицы. — У-у-у-у-у-у!

С противным скрипом распахнулась дверь и через порог, пошатываясь от тяжелой ноши, переступил человек. Он сделал несколько шагов по каменной мостовой и со стоном опустился на колени. Ноша в его руках мягко коснулась холодных камней. Распахнулось белое покрывало и в лунном свете показались заостренные черты женского лица.

— Как же так? Как же так? — негромко бормотал человек, дрожащими руками перебирая женские волосы. — Ну я же все сделал, что ни сказали… Все сделал! Я принес все ингредиенты. Я же принес все эти каиновы ингредиенты!

— Килиан, подожди, — из того же дома вышел высокий старик в черном балахоне. — Оставь ее. Все кончено!

Он наклонился на юношей и осторожно взял его за плечо.

— Ты ей уже ничем не поможешь… Ее уже нет с нами. Она ушла туда, где ничего этого нет.

Килиан со вздохом приподнял голову и с яростью взглянул на старика. Отпустив волосы, руки с хрустом сжались в кулаки.

— Нет, учитель! Ты не прав! — в его голосе звучало настолько непоколебимая уверенность и в тоже время отчаяние, что старик непроизвольно отшатнулся назад. — Никогда, слышишь меня, никогда я не забуду ее. Еще не все потеряно! Я все смогу изменить! Я все изменю! Все будет как раньше!

Он вновь подхватил тело и понес его в дом. Через мгновение, еще недавно отчаявшийся и потерявший всякую надежду человек, превратился в «вихрь». Килиан метался по всему дому, выискивая какие-то, известные только ему, вещи. Тяжелая бронзовая посуда словно живая летела на пол. Глиняным дождем разлетались кувшины и плошки.

— Куда же я засунул этот каинов свиток? — с громким грохотом развалился на части деревянный стул. — Он должен быть где-то здесь?

Вдруг, его взгляд, некоторое время блуждавший по валявшимся в беспорядке вещам, на что-то наткнулся. С радостным воплем Килиан схватил какой-то потемневший от времени кусок бумаги, застрявший в обшивке спинки стула.

— Забыл, кто ты? — неожиданно раздался за его спиной голос. — Ты магистр первого круга и должен знать Правила Великого равновесия. Остановись! Смерть невозможно победить! Она не щадит никого! Ни королей, ни герцогов, ни простолюдинов… С ней невозможно договориться!

Взгляд старика «метал молнии». Бесформенный балахон, распахнувшись на груди, уже не скрывал массивного золотого медальона. Первый магистр Илириус Зенон, глава Верховного Конклина магов королевства, с ужасом смотрел на маленький клочок бумаги.

— Как твой учитель, я последний раз тебя предупреждаю…, - прорычал он, обвиняющие тыча пальцем на юношу. — Даже не думай об этом! Это великая ересь! Ты даже не представляешь себе, какие могут быть последствия!

Узловатые пальцы с удивительной для столь старческого возраста скоростью вцепились в пергамент и вырвали его.

— Смотри, смотри внимательно, вот что будет с каждым, кто хотя бы подумает о проклятом знании! — смятый клочок бумаги на мгновение повис в воздухе и сразу же превратился в огненный шар. — Мерзость! Это страшная мерзость, от которой нужно очистить все вокруг.

Глаза первого магистра словно зажглись безумным огнем, рот началвыплевывать обрывки слов.

— Нет, учитель, нет! — закричал Килиан, в ужасе от надвигающегося огня. — Только не ее! Не трогайте, ее!

Чудовищная сила бросила его к стене, сметая по пути кухонную утварь, и вдавила в камень. Словно пришпиленный иглой жук, юноша дрыгался и тянулся к телу своей любимой.

— Не надо, учитель, не надо! — бормотали надкусанные в кровь губы. — Она моя… Моя!

Небольшая комната вскоре превратилась в пылающий костер, в центре которого лежало бездыханное женское тело.

— Вот и все, — бросая на мостовую Килиана, проговорил старик. — Больше ничего этого нет. Все забыто! Ты меня понял?

Опаленное огнем лицо было закрыто руками и было непонятно, жив ли еще юноша или нет. Вдруг, откуда-то изнутри этого тела раздался глухой лишенный эмоций голос:

— Все кончено, учитель, теперь уже точно все кончено.

Килиан еще долго сидел у догорающих развалин своего дома, устало, смотря на пылающий огонь. В этот момент в нем что-то надломилось. Что-то важное, имеющее жизненное значение, сломалось и это уже было не починить.

Он смотрел и вспоминал, как выглядел этот самый дом еще совсем недавно… Крошечный каменный домишко с облупленной по краям кромкой находился на самом краю Кузнецкого городского квартала. Отсюда до Королевской магической академии было около десяти стадий. Далеко, конечно, но что поделать! Ему, недавнему студенту, с большим трудом удалось наскрести и этот десяток золотых на аренду жилья.

В общем-то, жилье ему сначала не понравилось. Дело было даже не в том, что домик был слишком далеко от академии и на занятия приходилось вставать очень рано. Нет, дело было не в этом! Вся проблема была в соседях! Эта каинова семейка кузнецов, в которой насчитывалось чуть ли не десяток здоровенных мужских душ, практически с самого утра и до позднего вечера со всей дури лупила молотом по железу. По крайней мере, именно так Килиану и казалось….

Чего он только не делал, чтобы уговорить их не стучать хотя бы по ночам. Юный маг и жаловался в городской магистрат на невыносимый шум, иносил подношения старшине кузнецов. В конце концов, когда его терпению пришел конец, Килиан чуть не поджог кузнецам дом, сделав мощный огненный шар. К счастью все обошлось, и пожар удалось во время потушить. Однако проблема не исчезла! Наоборот, после этого случая соседи, воспылав к нему еще большей ненавистью, вообще забыли про сон.

В то утро юный магистр, с совершенно невменяемой головой, шел на занятия. Пробираясь сквозь толпу горожан, он случайно с кем-то столкнулся. Удар был так силен, что оба они, сильно приложившись головами, отлетели в сточную канаву. После того, как Килиан протер глаза и взглянул на своего обидчика, он неожиданно понял, что сегодня уже никуда не попадет. Напротив него, в той же самой канаве, на расстоянии руки сидела девушка…

Тот случай все изменил! Со временем та самая девушка стала его женой и поселилась здесь же. Прежнее холостяцкое жилье приобрело совсем другой вид. Потертые, скрипучие ступеньки накрыл переплетенный камышовый коврик. На окнах повисла яркая ткань, а по стенам домика пополз изумрудный вьюн…

— Мира, почему ты? — он вновь вынырнул из забытья и, словно впервые, рассматривал догоравший дом. — За что, они забрали именно тебя? Почему не я? Почему не все эти людишки? Эти мерзкие и вечно копошившиеся в своем навозе черви лучше тебя? Да?