В течении следующих нескольких часов им попалось много достаточно любопытных вещей, одна из которых даже удостоилась самого пристального внимания со стороны Петра. Как только он увидел это позеленевшую от времени штуковину, валявшеюся в самой дальней части подземелья.

— Вот это дело! — с загоревшими глазами Петр попытался ее приподнять. — Пушечка-то, оказывается тяжелая! Это сколько же там бронзы?! Пуда три — четыре будет наверное.

Присевший рядом с ним, Килиан с интересом стал наблюдать за своим командиром, который с увлечением, позабыв обо всем на свете, натирал свою находку какой-то ветошью. Через десять минут энергичного растирания пушечка стала, наконец-то, обретать свой первоначальный вид. Это был небольшой и продолговатый цилиндр, с полукруглым отверстием с одного конца. По всей его длине в нескольких местах протянулись выступающие кольца.

— А это, чтобы не разорвало пушечку-то при выстреле, — заметив пристальный взгляд, пояснил Петр. — Кольца такие специальные… У нас на заводе целых две таких в музее стоят. Михайло Иванович рассказывал, что такие пушечки даже на корабли устанавливали. Эх, даже жалко! Вот бы и эту штуковину в нашей заводской музей!

Однако, главная находка была сделана ими лишь в самом конце, когда ониуже окончательно выбились из сил. Килиан, переполненный впечатлениями, брел из последних сил. Сейчас ему хотелось лишь одного: сесть и вытянуть гудящие ноги около жаркого костра.

— Слышь, командир, думаю на сегодня хватит с нас этих подземелий! — проговорил он в спины Петру, который продолжал деловито обшаривать пещеру. — Давай, передохнем. Никуда оно от нас не денется! Выспаться надо нормально, а потом уж и все тут досмотрим.

Петр, даже не обернувшись, бросил в ответ:

— Потерпи немного. Нюхом чую, что здесь что-то еще осталось… Давай-ка, глянем вон в том закоулке!

Махнув рукой, командир направился к естественному закутку в дальней части пещеры. По мере их приближения к стене свет высвечивал все более и более любопытные вещи, аккуратно сложенные на каменном полу.

— Ну и нюх у тебя! — в восхищении присвистнул маг, жадным взглядом оглядывая сложенные в два ряда деревянные сундучки. — Мне бы такой!

— Это у меня наследственное, пробормотал в ответ тот, присаживаясь около одного из находок. — Кажется… дуб.

Осторожно постучав кулаком, он стал вслушиваться в звук. Несколько ударов и его губы растянулись в улыбке.

— Вещь! — оценил Петр, оглаживая плотно подогнанные друг к другу деревянные плашки. — Это, Кирюха, если ты еще не понял, моренный дуб. Ему, считай, сносу совсем нет! Он и сто, и двести, и триста лет простоит, как новенький…

Сундучки, действительно, выглядели настоящим произведением искусства. Примерно с локоть в длину и столько же в ширину, они совершенно не производили впечатление массивных или грубо сделанных. Скорее даже, наоборот, в каждой плашке, в каждом бронзовой детальке чувствовалась рука мастера. Между деревянными досочками, было невозможно просунуть лезвие ножа, в чем сразу же убедился Петр. Бронзовые накладки даже по прошествии стольких лет не утратили своего очарования. Неизвестный мастер смог уместить на них не просто силуэты людей и сказочных животных, но и изобразить целые сюжеты с ними.

Килиан с искренним восхищением всматривался в живописное плетение металла, пока Петр с присущей ему бесцеремонностью не прервал его:

— Хватит пялиться на железки, лучше помоги мне сбить замок.

Повернувшийся маг увидел, как его товарищ, сопя от напряжения, пытался взломать лежавший рядом сундук. Однако, изделие оказалось довольно прочным и, похоже, так просто не собиралось сдаваться.

— Вот, черт! — с досадой пробормотал Петр, выпуская дужку замка. — Подцепить даже нечем! Хоть ногтем ковыряй! Киря, хватит лыбиться! Может у тебя лучше получиться.

Замок, действительно, был сделан на совесть и без ключа его открыть было довольно сложно. Однако все, что сделано руками человека, им может быть и разрушено. Килиану хватило несколько минут, чтобы замок, жалобно вякнув, распался на части.

— Ого-го! — протянул Петр, с изумлением держа в руках развалившийся на части механизм. — Силен, брат! Силен!

Улыбающийся маг, мысленно ругал себя всеми известными ему ругательствами. «Каинова отрыжка, совсем ополоумел! — бурлил изнутри он. — Не мог как-нибудь по проще открыть этот драный замок!». Он, наверное, еще долго бы поносил себя, если бы рядом не раздался радостный вопль. Вздрогнув, маг обернулся и увидел, как всегда спокойный и невозмутимый Петр восторженно отплясывает около раскрытого сундучка.

— А-а-а-а-а! — орал он, стуча ладонями по своим коленям. — Золото! Братишка, это же настоящее золото! Смотри. Видишь!

Через растопыренные пальцы золотистым водопадом сыпались маленькиекругляши. С мелодичным звоном они рассыпались по полу, и вскоре вокруг них был целый ковер из золотых монет.

— Что ты застыл? — недоуменно смотрел Петр на него. — Это же настоящее золото! ЗОЛОТО! Это сытость! Это большой, нет, огромный дом! Это красавица жена! Это…

Создавалось впечатление, что он сейчас задохнется от восторга. Его просто распирало от переполнявших эмоций: хотелось кричать, радоваться, бегать… Килиан не раз наблюдал такую реакцию, и всерьез начал опасаться, что его товарищ не выдержит. Люди, долгое время испытывавшие крайнюю нужду, сходили с ума, едва узнавали о неожиданном богатстве. Поэтому, когда уставший Петр сел прямо у своего сокровища и начал агрессивно посматривать по сторонам, маг неожиданно ударил его прямо в лицо. От сильного удара тот сразу же потерял сознание

Дневник наблюдений Гомельской метеорологической станции № 4 за 1940–1941 гг.

… Запись от 3 сентября 1941 г. Младший метеоролог И.В.Кузьмин. Примерно в семь часов утра в районе поселка Барановичи было зафиксировано необычное метеорологическое явление — сухая электрическая буря. Данный термин, хотя и не принят в метеорологической науке, но по моему мнению, наиболее точно отражает сущность наблюдаемых атмосферных процессов.

По словам очевидцев с самого утра небо затянулось черными свинцовыми тучами и поднялся сильный, переходящий в ураганный, ветер. Не смотря на все признаки начинающегося сильного дождя, ни каких атмосферных осадков зафиксировано не было. После этого, ближе к восьми часам, от туч к земле протянулись многочисленные электрические разряды (молнии). Как отмечает, С.Ф.Емельянцев (житель села Козловка, расположенного в тридцати километрах от поселка Барановичи), «в воздухе сильно запахло озоном».

Сухая электрическая буря продолжалось около пяти часов. О ее мощности можно косвенно судить по масштабам аварийного отключения света в районе. Электрического освещения в Барановичах не было около двух суток.

Примечание: запись от 3 сентября 1941 г., сделанная рукой младшего метеоролога И.В.Кузьмина, осуществлена на оккупированной территории, что позволяет поставить под сомнение ее достоверность.

— Не дрожи, как баркан, — ласково, почти по отечески, проговорил Зенон, кладя руку пленнику на плечо. — Тебе совершенно не нужно бояться, хотя ты и плохой человек. Так ведь?

Капрал, унимая бившую его дрожь, замер.

— Плохой, конечно плохой! — уже уверено произнес магистр, с некоторой укоризной качая головой. — Помнишь, кого ты убивал? Душил? А? Девочку с косичкой, не забыл, наверное? Маленькая такая девочка. Глазки у нее большие, большие были. Все плакала, плакала, а ты смеялся…

Пленник расширенными от ужаса глазами смотрел старика, рассказывающего о том, что никто и знать то не должен был. Он раскрыл дрожащий рот и испуганно пробормотал:

— Там же никого больше не было. Никого! Ни единой души! Как ты про это узнал?

— Узнал, все узнал! — печально произнес старый маг. — Но ты все равно не бойся… Я же обещал тебя отпустить, а маги держат свое слово. Запомни это, тварь в человеческом обличье.