- Когда узнают, захотят меня сжечь на костре. Помнишь, мы собирались завести дистанционку? Костя из медотдела ездил в Москву договариваться?

По новым медицинским стандартам врачи каждые пять лет должны проходить аккредитацию, куда, в частности, входит теоретический курс по специальности, очный или дистанционный. Разумеется, платно. И вот «Альтермедика» планировала посадить себе под крышу регионального представителя одной московской конторы, которая этим занималась.

- Ну и?

- Ну и вот теперь я региональный представитель. А кто-то может рвать волосы на попе. Кстати, я сама записалась к ним на дистанционный курс. Буду квалифицированным организатором здравоохранения. Как тебе?

Максим посмотрел на меня совершенно обалдело.

- Ааа… офигеть. А офис тебе зачем? – спросил он. – Можно же дома.

- Нельзя, - отрезала я. – Дома я уже работала. Фигня это. К тому же я буду разрешать тебе принимать здесь частных пациентов. Кстати, какие у тебя планы?

- Пока мне надо отработать все пропущенные смены в академии. И добить контракт, он в мае заканчивается. А там можно или полный подписать и только оперировать, или…

- А помнишь, мы насчет клиники говорили? Фокин, ты же министр-администратор, тебе скучно будет только оперировать.

- Нужен бизнес-план, чтобы найти инвесторов, - задумался Максим.

- До мая у нас есть время, - я обняла его. – Успеем решить, нужно это или нет.

Как-то в начале марта я пила утром чай и читала материалы по своей учебе. У Максима был выходной, но он встал рано, вместе со мной. Вышел на кухню, взял со стола блистер с таблетками и спросил:

- Нин, а что ты скажешь, если это будут последние?

Я посмотрела на него не без скепсиса.

- Фокин, а может, мы сначала поженимся, а потом уже будем размножаться?

- Как хочешь, - усмехнулся он. – Тогда давай так. Вечером пойдем в какое-нибудь приятное место, и я тебе сделаю настоящее предложение. Все как положено. А завтра подадим заявление. Идет?

- Не идет, - вздохнула я. – То есть предложение сделай. В приятном месте. А заявление как-нибудь попозже. Я завтра в Москву еду. По всяким важным делам.

- Блин! – Максим схватился за голову. – С кем я связался?

- Ну ты же сам говорил, что мы похожи. Ты трудоголик, я… видимо, тоже. И, кстати, у меня есть еще кое-какие гадкие думки. Если получится, наши бывшие коллеги совсем взбесятся. Приеду и буду кое с кем разговаривать. Только тебе я пока не скажу, ладно? Пока не буду знать точно. Но мне нужна будет твоя помощь...

год спустя, 19 апреля

- Ванечка, будь хорошим мальчиком, угомонись и дай твоим бестолковым родителям спокойно пожениться.

Я положила руку на живот, и тут же в ладонь прилетел ощутимый пинок. Максим пристроил свою руку рядом с моей и тоже получил приветствие.

- Да уж, Маруся, успокойся, - сказал он. - Ты не представляешь, сколько усилий потребовалось твоему бестолковому папе, чтобы притащить в загс твою бестолковую маму. Ей все было некогда. Хорошо, что успели до твоего рождения, а то пришлось бы тебя удочерять еще.

- Усыновлять! – поправила я.

- Нина, если б ты не упрямилась, как коза рогатая, мы давно бы уже знали точно, что это Маруся. И купили бы ей миллион платьев. И кукол, и прочих зайчиков. А ты купила железную дорогу и вертолет. Наверно, сама играть будешь.

- Потому что и так знаю, это Ваня, - я неуклюже повернулась, чтобы сесть поудобнее. - И пусть будет сюрприз.

- Л – это логика, - повторив мое обычное, Максим покачал головой. – Я знаю, что это мальчик, но пусть будет сюрприз. Ну и ладно. Была охота спорить. Через шесть недель убедишься, что я прав.

Мы сидели в коридоре загса и ждали своей очереди на регистрацию. Неторжественную. Что-то там в недрах бюрократии затормозилось, и образовалась пробка. Перед нами было еще две пары.

Официальное предложение Максим сделал мне больше года назад, в тот самый день, когда спросил, не закончить ли с таблетками. В костюме, с розами и с настоящим колечком. Где? Странный вопрос, разумеется, в «Хачапури и вино». Можно было, конечно, пойти в более приличное место, но мы оба относились к тем, кто упорно лепит на понравившееся стикер «наше».

На следующий день я уехала в Москву, уладила все вопросы с дистанционкой, которых оказалось как грязи, а когда вернулась, началось самое интересное. Увод пусть и не слишком большого, но стабильного дохода мне, разумеется, не простили. Запрет на контакты с нами распространился на весь персонал офиса.

Открыто пренебрегал им только Юрик, который прекрасно знал, что уволить за подобное не имеют права. Он был нашим с Максимом юридическим консультантом – и по дружбе, и за небольшой частный гонорар, поскольку оформить его в штат нам пока было некуда. Остальные разделились пополам. Одни здоровались и разговаривали с нами, сливая инсайд, но лишь когда рядом никого не было. Другие четко исполняли приказ и делали вид, что нас не знают. Особенно я действовала на нервы Кристине, с которой сталкивалась за день по несколько раз.

Утверждать, что после нашего ухода «Альтермедика-групп» плавно пошла ко дну, я бы не стала – это было бы неправдой. Потому что, с административной точки зрения, Максим наладил все так, что сеть могла работать по инерции еще долго, и довольно успешно. Вот только поддерживать все это на должном уровне было безумно сложно. И всему новому составу административного отдела приходилось впахивать еще побольше, чем нам. Вот уж точно, я им не завидовала.

Максим дорабатывал свой контракт в академии. Мы решили, что следующий он подпишет такой же, ограниченный. Курс взяли на свою клинику, разумеется, ортопедическую. С прицелом на эндопротезирование по государственным квотам. Вся эта система уже была опробована, как говорил Максим, на кошках – в клинике репродукции, где ЭКО тоже делали бесплатно, по квотам. Составить бизнес-план нам тайно помогли, кроме Юрика, сочувствующие из медотдела и маркетинга. Двоих инвесторов мы нашли в Питере, третьим стал… Алик. Ну а что – кто б ему запретил? Его позиция осталась прежней – без разницы, во что вкладывать деньги, лишь бы была прибыль.

Через год клиника уже находилась на стадии бодрого строительства, и мы рассчитывали открыть ее в середине следующего. А я, чтобы время зря не терять, нашла себе еще одну работенку. Ту самую, о которой говорила Максиму, что она окончательно взбесит бывших коллег. И которая лишила меня последних остатков свободного времени. Это были хорошо знакомые медпункты в садоводствах. Полтора десятка. Только по иному принципу и более легальной схеме.

Я нашла другую медицинскую сеть, конкурента «Альтермедики», проигравшую в свое время тендер на обслуживание по ОМС. Нашла богатые садоводства, которые вполне могли содержать медпункты за счет членских взносов. И – та-дам! – свела их вместе. Фактически взяла всю организацию на себя.

Со стороны подобное должно было выглядеть как нечто кошмарное и тяжелое. Мама, к примеру, пришла в ужас. Но когда знаешь, как делать, все оказывается хоть и непросто, но уж точно не тяжело. А я всего за полгода работы в офисе узнала столько – и из своего опыта, и от Максима, - что даже диплом организатора здравоохранения мало что добавил. На самом деле это была просто бумажка, которой я могла подтвердить то, что не с улицы забежала. Как и фактом работы в крупной медицинской сети в прошлом.

Теперь мы с Максимом виделись только дома и в моем офисе, когда делали что-то по будущей клинике. Или когда он принимал там своих частных пациентов. Меня это немного огорчало, потому что хотелось снова работать вместе. Но все это было впереди. Зато дома мы просто отлипнуть друг от друга не могли. А уж в постели… Хотя, казалось бы, куда еще лучше. Ну что ж, нет предела совершенству.

А вот подать заявление у нас времени катастрофически не хватало. Если Максим был свободен, не могла я. Если удавалось выкроить момент мне, он был занят. Причем мы даже не могли записаться заранее через Госуслуги, потому что график рабочий у нас был совершенно непредсказуемый. В конце концов в июле я просто не стала покупать очередную упаковку таблеток, не сказав ничего Максиму. Втайне надеясь, что две полоски на тесте дадут нам волшебного пенделя в сторону загса.