Все местные газеты писали одно и то же, а центральные сообщали о перебоях с поставками продовольствия в некоторые города, в связи с разгулом преступности на местах, которая грабит купцов и наживает неисчислимые состояния на возросших ценах на продовольствие. Потом, позже, историки, конечно, сопоставят всё напечатанное, и вычислят главного интересанта, но это будет потом, когда дело уже сделается. Возможно, они даже обвинят Принцепса в жестоком обращении с бандитами, которых вместо того, чтобы привлечь к справедливому суду, морили голодом и травили взбешёнными горожанами, но это будет потом, а на потом, Ричарду было наплевать с самого высокого этажа отеля Ицхака Левита. Всем всё равно не угодишь. Поэтому, делай, что должно, и будь, что будет.

Кроме избрания новых магистратов, в города были переведены монахи (а каждый из них теперь был воином) из глухих провинций, а возле приговорённых к зачистке городов, начали строить свои замки рыцари Ордена Святого престола. Строить неторопливо, и (на самом деле) не замки, а, по заранее согласованному плану, будущие промышленные предприятия: металлургические и механические заводы, ткацкие фабрики, фабрики производства строительных материалов, не требующих больших энергозатрат (вроде паркета, стенных панелей и клееного бруса для перекрытий). Всё было заранее рассчитано, и их труды точно не пропадут даром. Всё выкупит казна. Ицхак (вернее, его люди) всё оценят, выкупят, достроят, запустят производство, а потом продадут с аукциона. Покупатели найдутся. Ещё пять лет назад, такие покупки могли себе позволить только сенаторы, три года назад – некоторые патриции, год назад, начали (разумеется, с подсказки) образовываться общества из сословия всадников, и вот, наконец, дошла очередь и до плебеев. Предприятия разрешили выкупать городам. Вернее, избранным народным трибунам, но только для своих избирателей, по их желанию. Как и в Римском праве, народный трибун обладал иммунитетом против любых преследований. Даже если он объявит себя Принцепсом, или Римским Папой, до конца его полномочий к этому следовало относиться с пониманием. «Dura lex sed lex»[115] Только не было в числе избранных трибунов таких идиотов. Избранный трибун сразу зачислялся в сословие всадников, с выплатой ценза в банк Принципата за счёт казны, получал свою долю от монополий и меньше всего хотел вернуться обратно, в плебейский круг, а то и в трудовую армию. И избраться ведь мог любой! Любой честный горожанин. Теоретически, конечно. Социальный лифт вроде есть, но в него длинная очередь. А в этой очереди запросто могут и убить, но риск ведь благородное дело…

Выкупить весь урожай у крестьян, Ицхак, разумеется, не смог. Слишком много развелось собственников – производителей сельхозпродукции. Без внимания осталась всякая мелочь, но именно она и сняла сливки с трёхкратного (это пока) повышения цен. Впрочем, идиотам деньги всё равно не впрок. На будущий год они, засеют втрое больше, от простой, природной, человеческой жадности, и… прогорят при продаже. На следующий год планировались массированные поставки зерна в Европу из Египта и Месопотамии, где сейчас зерно перегоняли в топливо. Благо, налаженное производство бочек из жести, снимало с повестки дня вопрос хранения. Нефть уже тоже добывали в значительных объёмах, но использовали её пока только как топливо, для опреснения воды. Ричарду было очень интересно – изменится ли климат, благодаря озеленению пустынь, и Аравия была первым «подопытным кроликом», благо, нефть там чуть ли не сама из земли сочилась. Если получится, то со временем, дойдут руки до Сахары, а потом и до Атакамы. Туда нефть придётся возить, но чего только не сделаешь, чтобы мир стал хоть чуточку лучше.

Операцию по наведению конституционного порядка закончили двенадцатого ноября 1204 года. Города покинули сорок семь тысяч бандитов, и ещё две тысячи арестовали на месте. Это не последние преступники, «работников ножа и топора», «романтиков с большой дороги», в каждом поколении рождалось немало, но теперь они будут искать более безопасные места, для своей деятельности. Ту же армию, например, или наёмничество к Чингисхану, который почти вдвое поднял расценки, рассчитывая привлечь ветеранов. А лучше, и то, и другое – четыре года службы, и ты уже востребованный высокооплачиваемый специалист. В Китае всё заварилось надолго, как минимум до смерти Великого хана, а ему ещё и пятидесяти не исполнилось.

Всех арестованных разбойников приговорили к двадцати годам трудовой армии и отправили на строительство нового Суэцкого канала. Такого, каким он был в другой истории. Никого из них в колонисты не определили, всё-таки опасно собирать вдали от метрополии большое количество профессиональных преступников.

Те же Саксонские мятежники, как не крути, это обычные плебеи, всю жизнь жившие честным трудом, а преступление совершили всего одно, да и то, можно считать, вынужденно. А многие и вовсе неосознанно – все пошли, и я пошёл. Кейптаунские рабовладельцы и вовсе не считали свои деяния преступлением. Да, в Принципате рабство запретили, но они то считали, что дикой южной Африки эти запреты не касаются. Словом, все они просто ошиблись, а значит заслуживали снисхождения.

Городские бандиты-рэкетиры – совсем другое дело. У них уже сложилось параллельное общество, со своими обычаями-законами, заповедями, культурой и даже языком. Причём, не замкнутое в стенах города, следствие показало, что была устойчивая связь между бандами по всему Принципату, и даже проводились ежегодные съезды авторитетов, то есть имелся свой, криминальный сенат. Таких к нормальной жизни уже не вернуть, они и в колониях будут сбиваться в разбойничьи стаи, так что лучше пусть они до конца жизни работают, стимулируемые кнутами надсмотрщиков. Двадцать лет – это пожизненный приговор, учитывая, в каких условиях им придётся трудиться.

В колонии же поедут нормальные люди. Добровольно поедут. Как только наладится регулярное сообщение, чтобы это не воспринималось как путешествие в один конец, без возможности вернуться. Как только в колониях наладятся привычные товарно-денежные отношения и начнёт развиваться цивилизация. Налог на торговлю с метрополией никого не отпугнёт, он компенсируется отсутствием подоходного налога, даже для желающих торговать с Принципатом, а ведь будет ещё внутренняя торговля. Это сейчас там аналог военного коммунизма, а все отношения строятся на бартерной основе, но это возможно только до определённого момента развития. Десятью тысячами ещё можно управлять подобным образом, а сотней уже нет, тем более, миллионом.

На какие средства будут развиваться колонии, при отсутствии подоходного налога? Пока промышленного производства нет – на дотации, а как только появится, производители будут оплачивать лицензии и акцизы. Нет никакой нужды забирать у крестьян, или рабочих часть заработка, если есть возможность получать те же деньги с продаваемого им товара. Ещё и довольны все будут: «Да, у нас всё подороже, но зато мы налогов не платим».

Ещё одним важным достижением 1204 года стало установление телеграфного сообщения. Пока только с Сингапуром и Сокотрой, но лиха беда начало. Производство развивалось и совершенствовалось, специалисты готовились, лет через пять телеграфные станции появятся уже во всех крупных городах и колониях, тогда это станет уже прибыльным бизнесом. Бизнесом лично его, Ричарда, все разработки в области радиосвязи он очень щепетильно финансировал из своего кармана. Приглашал в долю Ицхака, но тот отказался. Не потому, что не поверил, поверил, конечно, просто в этом деле он стал бы настоящим нахлебником, а у короля Нового Сиона были принципы, да и денег хватало, в подачках он не нуждался.

Двадцать пятого декабря 1204 года, накануне открытия восьмой сессии сената, по традиции собрались посвящённые. На этот раз в отеле короля Запада Европы и Африки, Роберта I Бомон. Резиденция главного «Демона войны» была точной копией отеля Ицхака I Левита и Филиппа I Фальконбридж, третьим бриллиантом в короне Вечного города.