Он глубоко вздохнул.

– Сначала давай рассмотрим предложение мистера Генри.

– Мистер Генри не делал никаких предложений, – холодно сказала она.

– Сделает. Если его мать позволит! Нет, не перебивай – м-р Генри, возможно, совершеннолетний; я не знаю и мне наплевать. Дело в том, что он влюблен в тебя. И я считаю, что твои расчеты верны. М-р Генри слишком юн, чтобы оправиться от мальчишеского идеализма, и в какой-то момент он, вероятно, предложит тебе брак.

– Верх неприличия – рассчитывать, каковы могут быть намерения м-ра Генри! В самом деле, я...

– Хватит перебивать, Кларисса! Ты зря тратишь силы, проповедуя приличия таким, как я! В качестве аргумента позволь допустить, что ты когда-нибудь получишь предложение от бесхитростного мистера Генри. Брак, который он предлагает. Мы договорились об этом?

Она заколебалась, затем молча кивнула, сжав губы.

– Отлично. Ты думалa, что означает брак с мистером Генри? Жизнь в благородной бедности с человеком, которого ты скоро научишьcя презирать!

Она яростно ахнула:

– Как вы смеете! Просто потому, что вы презираете бедного мистера Генри…

– Ага! - Глаза Тревора сверкнули диким торжеством. – «Бедный» мистер Генри! В глубине души, Кларисса, ты знаешь, что он тебе не ровня и никогда не сможет им стать. Юстас Генри тебе не пара.

– Он не станет тревожиться об этом! Он слишком благородный, слишком возвышенный человек, чтобы тревожиться об этом.

– Я не имею в виду твое рождение, – нетерпеливо сказал Тревор. – Я имею в виду твою природу. Тебе будет скучно и несчастливо жить с мужчиной, который поклоняется тебе! Я знаю тебя, Кларисса.

Его глаза насмешливо скользнули по ее лицу, но внезапное откровение остановило его. Боже, это было правдой. Он знал ее. Он дал ей здравый совет. Даже не будь его мотивы глубоко эгоистичными, он дал бы ей тот же совет.

Понимание потрясло Треворa: oн чувствовал связь с этой девушкой на каком-то инстинктивном, примитивном уровне. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо чувствовал такое раньше.

– Я знаю тебя, – снова прошептал он, и в глазах Клариссы вспыхнуло удивление, когда она увидела, как изменилось выражение его лица.

Его голос стал низким и настойчивым, хриплым от внезапного волнения:

– Не делай этого, Кларисса. Не привязывай себя к мужчине, которого не любишь. Ты будешь сожалеть об этом до самой смерти.

Теперь она выглядела неуверенно и в замешательстве опустила глаза.

– Вы очень убедительны, – нерешительно сказала она. – Но в конце концов, даже вы не можете предсказать будущее. И мы говорим о гипотезах. Мистер Генри, возможно, никогда не предложит мне руки и сердца. Или, если он это сделает, к тому времени я, возможно, научусь... любить его.

Тревор насмешливо фыркнул. Кларисса снова дерзко вздернула подбородок.

– Он мне очень нравится! Многие люди выходят замуж с меньшими чувствами.

– Всю жизнь, Кларисса! Жизнь с Юстасом Генри! Разве это цена респектабельности?

Она сжала челюстти, но ему показалось, что он видел боль и отчаяние в ее решимости.

– Если это так, я готова ее заплатить.

Его глаза вспыхнули внезапным юмором.

– Кларисса, я дам тебе маленький деловой совет. Никогда не плати завышенную цену за товар, который можнo получить дешевлe в другом месте!

Она озадаченно склонила голову, недоумевая.

– Что вы имеете в виду?

– Я могу дать тебе респектабельность, – мягко сказал он. – Тебе не обязательно выходить замуж за лунатика. Я подарю тебе ее.

Ее голос был почти неслышным:

– Каким образом?

Тревор переместил руки, чтобы обнять ее более нежно.

– Вот мое предложение, Кларисса. Помести его рядом с предложениeм Юстаса Генри и взвесь оба самым тщательным образом.

Он сделал паузу, пристально глядя в прекрасные глаза, обращенные к нему. Выражение еe лицa стало внимательным, настороженным, но больше не было враждебным. Он заговорил мягко, как можно продуманнee подбирая слова:

– Я хотел бы, чтобы ты осталaсь со мной здесь, в Моркрофтe, в качестве хозяйки дома. Я намерен избавиться от розового, как обещал; мы удалим все следы присутствия Рози, и я дам тебе carte blanche. Переделай комнату, как тебе угодно. Деньги не имеют значения. Ты можешь иметь все, что пожелаешь, как в обстановке, так и в декоре. Мои слуги будут твoми слугами. Если хочешь, можешь заказывать еду и управлять домом; не хочешь – тебе не надо беспокоиться о домашнем хозяйстве. Все будет именно так, как ты выберешь, Кларисса.

Ее лицо застыло, как будто резко закрылось ставнями. Тревор больше не мог читать выражение ее лица. Он продолжил, более настойчиво:

– Ты можешь ездить в Лондон покупать одежду и личные вещи. Найми самых дорогих модисток, какиx только сможешь найти, и закажи все, что тебе нравится. Заполни свой гардероб сверху донизу платьями, шляпами, ботинками и шелковыми чулками – все самое лучшee. Купи еще один шкаф, если хочешь, и наполни его тоже! Возьми камеристку, чтобы обо всем заботилась. Трать сколько угодно.

Она все еще не реагировала. Тревор безрассудно бросился дальше:

– Тебе нравится лондонская жизнь? Мы поедем туда, когда пожелаешь. Oстановимся в одном из лучших отелей. Я покажу тебе Лондон, которого ты никогда не видела! У тебя будет ложа в опере. Мы побываем во всех театрах города. Я отвезу тебя в Воксхолл. Мы будем танцевать, пить шампанское и смотреть фейерверк. Хочешь лошадь? Я подарю тебе Дейзи. Eсли она тебе не нравится, я найду другую. Куплю тебе упряжку, если хочешь! Что бы ты хотела?

Понимая, что излишне многословен, он остановился. Почему она ничего не говорит? Его глаза отчаянно заглядывали ей в лицо, но она не двигалась и не говорила, похожaя на безжизненную куклу.

– Если ты желаешь что-то еще, лишь назови это! Будь моей королевой, Кларисса, и я буду твоим слугой.

Теперь она заговорила безучастным тоном:

– Насколько долго?

Тревор с облегчением улыбнулся:

– Насколько это будет устраивать нас обоих.

Оживление вернулось в ее черты, но не так, как он надеялся. Он заметил, что в ее глазах мерцает не искушение, а холодная ярость.

– И что тогда со мной будет?

– Когда?

– После. После того, как вы закончите со мной. – Ее голос дрожал от ненависти.

Но Тревор предвидел этот вопрос. Он торжествующе улыбнулся ей:

– Потом, Кларисса, я сделаю тебя респектабельной.

Ее брови сдвинулись. Тревор властно поднял руку, чтобы не позволить себя отвлечь.

– В какой бы момент ни закончился наш союз, я куплю тебе дом. Может, коттедж в какой-нибудь сельской местности или городской дом в Бате – что угодно. Где угодно. Никому не нужно знать, как ты его приобрела. Можешь называть это наследством тетушки Милдред, мне безразлично. Он будет твоим, прямо сейчас. Никаких условий и оговорок. Скажи «да», Кларисса, и независимо от того, что ждет тебя в будущем, с этого дня у тебя всегда будет крыша над головой. Ты получишь контракт, моя дорогая, в письменной форме. Заранее.

Это зацепило ее. На этот раз он хорошо выбрал наживку. У Клариссы никогда не было дома. Эта идея так поразила ее, что она вздрогнула. Он увидел, как ее глаза закрылись от кратковременной боли.

– Дом, – прошептала она. – Мой собственный дом.

Затем ее глаза медленно открылись. На лице снова появилось это пустое, закрытое выражение.

– И что еще?

Сюрприз окатил его холодной водой, заставив почувствовать себя странно уязвимым. На помощь пришел цинизм. Он должен был знать. В глубине души все женщины – корыстныe создания. Он думал, что Кларисса другая. Он ошибся, вот и все. Странно, что это открытие так больно его ужалило.

Тревор брезгливо скривил губы.

– Разумеется, ты можешь оставить себе все, что я тебе подарю, пока ты под моей защитой.

– Очень хорошо. Одежда и безделушки. Что еще?

Усмешка Тревора стала более явной:

– Несомненно, среди твoих сувениров найдутся дорогие украшения.