– Слава Богу! – воскликнула Кларисса, легко сбегая по лестнице. – Я опаздываю?

– Только самую малость, – ответил он, придерживая для нее дверь. – Вы заблудились?

– О нет! – беззаботно сказала она. Потом покраснела. – Немного.

Его брови весело приподнялись.

– Господи! Должно быть, это ваша привычка.

– Не привычка, сэр, – ответила она в отчаянии. – Недуг.

Он закрыл за ними дверь и улыбнулся ей:

– Это небольшой дом, мисс Финей. Будем надеяться, что вас никогда не пригласят во дворец Бленхейм. Там вы могли бы бродить по коридорам целыми неделями, не достигнув места назначения.

Она рассмеялась:

– К счастью, я не ожидаю, что меня пригласят во дворец Бленхейм – не в этой жизни!

– О, не уверен. Случались и более странные вещи. – Темные глаза заскользили по ней, блестя восхищением знатока. – Кстати, сегодня вечером вы очаровательно выглядите.

Кларисса сделала легкий реверанс. Она не знала, уместно ли ему комментировать ее внешность, но, раз уж он это сделал, она была рада, что он сказал что-то приятное. Она определенно не собиралась говорить мужчине, что думает о его внешности. Он выглядел великолепно. Он переоделся в костюм для верховой езды, но к ее облегчению предпочел утреннюю одежду, а не формальную. В конце концов, ей не надо извиняться за муслин с длинными рукавами. Покрой его сюртука напомнил ей о великолепном джентльмене, которого она видела в табачной лавке в Лондоне. Однако мистер Уитлэч в облегающей одежде выглядел намного лучше, чем тот, другой джентльмен.

Со свойственной ему прямотой, не теряя времени, м-р Уитлэч предложил немедленный набег на кладовую. Она с готовностью согласилась. Ей казалось, что если бы она так не нервничала, то была бы ужасно голодной. Кларисса последовала за мистером Уитлэчем по маршрутy через несколько комнат, переходивших одна в другую, а затем по короткой лестнице спустилась к кухне в задней части дома.

Кухня была безупречна, в ней царил идеальный порядок. Кларисса застыла в дверях, изумленнo цокая языком. Здесь, в западном крыле, угасающий дневной свет лился сквозь высокие окна, освещая поверхности из блестящей стали и меди, полированной эмали и превосходно отшлифованного дерева.

– Ваша миссис Симмонс – сокровище! – воскликнула Кларисса. – Вы сказали, что она ваша кухарка и также экономка?

– Да, но она наняла несколько деревенских девушек для каждодневной помощи.

– O! – Кларисса восхищенно оглядела комнату. – Она, должно быть, требовательная начальница.

Мистер Уитлэч небрежно подскочил и сел на столешницу.

– Может быть. Я – несомненно.

Кларисса покосилась на хозяина дома, расположившегося на столешнице, как будто это вполне естественно для взрослого мужчины. С такой бесстыдной непринужденностью она еще не сталкивалась! Крайне тревожно… Oн продолжал прозаичноe повествование, не обращая внимания на недоумение собеседницы:

– Я могу позволить себе нанять лучших слуг, и как правило, так и делаю. Это упрощает жизнь. Персонал, который не выполняeт задания безупречно, доставляет большое неудобство. Я не собираюсь тратить драгоценное время на повторение задач, Они должны все правильно исполнять с первого раза.

– Осмелюсь сказать, – пробормотала Кларисса, думая о багаже.

– Я очень люблю, чтобы все было безупречно, – объяснил он.

Это исходило от человека, сидящего на столешнице! Она подавила улыбку.

– Да, я это вижу, – вежливо сказала она.

– Я готов платить высокую заработную плату за отличную работу. Думаю, это того стóит – нанять персонал, строго следующий инструкциям. Я хорошо отношусь к своим людям, хорошо плачу им, и в результате у меня преданный персонал, которому не нужно повторять дважды, что делать.

– Полагаю, это еще одно из преимуществ богатства, – заметила Кларисса. – Можно позволить себе быть деспотом.

Cмешок потряс мистера Уитлэча:

– Вы уверены, что не хотите пополнить ряды моего штата, мисс Финей?

О боже, она забыла! Это не случайный разговор. Она проходила собеседование с потенциальным работодателем! Трудно было это помнить, обращаясь к человеку, сидящему на кухонной столешнице. Она поспешно схватила фартук.

– Прошу прощения, – сказала она с достоинством. – Вы правы, упрекая меня, сэр. Я приму более уважительный тон.

– Упрекаю! Боже упаси, – возразил м-р Уитлэч. – Если вы примете уважительный тон, я крепко вас отшлепаю. – Не обращая внимания на вздох Клариссы, он взял ложку и взмахнул ею. – Избавьте меня от приличия, мисс Прим! Я не могу представить себе худшей судьбы, чем оказаться в коттедже с раболепной женщиной.

В смятении она повернулась к нему и ляпнула первoe, что пришлo ей в голову:

– A я не могу представить себе худшей судьбы, чем оказаться в коттедже с бесцеремонным мужланом!

В ужасе от собственной грубости Кларисса зажала руками рот. Но мистер Уитлэч расхохотался.

– Брависсима! – воскликнул он, приветствуя ее ложкой. – Всегда лучше говорить именно то, что думаешь.

– Но это не то, что я думаю! – огорченнo вырвалось у Клариссы. – Прошу прощения, сэр. Должно быть, я очень устала и голодна. Не знаю, что заставило меня говорить такие вещи, да еще после всей вашей доброты.

– Доброты? – На лице мистера Уитлэча снова появилось хмурое выражение. Он отбросил ложку и спрыгнул со столешницы. – Какую доброту я проявил к вам? Не говорите глупостей, Кларисса.

– Вовсе не глупости, – возмутилась она. Она решила не обращать внимания на неоднократное использование джентльменом ее христианского имени. – Вы выказали подлинную доброту, сэр, и я бесконечно вам благодарна. Еще этим утром я была пленницей в доме матери без надежды на побег, кроме чуда. Должна вам сказать, мистер Уитлэч, я много часов молилась, чтобы Бог послал мне такое чудо. – Она занялась завязками на фартуке. – И он послал мне вас.

Кларисса подошла к кладовой и начала осматривать содержимое ее полок.

– Вы любите перец, мистер Уитлэч? – спросила она, показывая ему небольшую коробку. Когда он не сразу ответил, она вопросительно взглянула на него, отметив очень странное выражение его лица. – Знаете, это не красный перец, – неуверенно сказала она. – Он черный.

М-р Уитлэч смотрел на нее. Просто смотрел на нее. Стройная девушка в фартуке, во всем белом, вопросительно склонив голову набок, держала коробку с перцем. Затухающий солнечный свет придал ей золотой ореол и окутал сцену потусторонним сиянием.

Тревор никогда раньше не представлял себя ответом на чью-то молитву. Уничижительный опыт, особенно когда он с дискомфортом сознавал собственные замыслы относительно будущего мисс Финей. Глядя на нее, он испытывал странное чувство – будто наткнулся на какое-то прекрасное дикое существо в лесу: она былa прелестна, грациозна, пленительна и, как дикарка, не сознавала своего очарования. И он, хищник, задумал погубить это доверчивое существо с не бóльшим сожалением, чем испытал бы при отстрелe фазана.

Это была неприятная мысль. Тревор изо всех сил старался изгнать ее. В конце концов, если он не воспользуется шансом, какой-нибудь другой мужчина заполучит ее. Мужчина, который может плохо с ней обращаться и в итоге бросить без гроша в кармане. Она заслуживала лучшего. А кто лучше Тревора Уитлэча? Бессмысленно терзаться сомнениями. Будь проклята совесть! Эта девушка была совершенно неподходящей для брака. Кларисса Финей рождена стать наградой холостяка, и, ей-богу, он собирался стать этим холостяком.

– Делайте, что хотите. Я зажгу лампу, – резко сказал он. Он внезапно обнаружил, что больше не может смотреть ей в глаза, и отвернулся.

Следующие сорок пять минут они вместе готовили еду. Кларисса начала с довольно нервного признания, что ее единственный подлинный талант на кухне – это заваривать чай. Когда стало ясно, что она знает не больше, чем он, как приготовить обед, мистер Уитлэч отыскал хлебный нож и постановил: поджаренный сыр будет отличным решением. Кларисса, обрадовавшись, выразила уверенность, что поджаривание сыра не перегрузит ее кулинарные способности. Она с увлечением начала нарезать хлеб и сыр, отправив хозяина за припасами в кладовую. Он вышел победителем, триумфально неся тарелку с фруктами, другую – с орехами и половину большого яблочного пирога.