Она должна была понять, что была лишь мимолетным видением в моей жизни, что не стоило привязываться к такому как я. Хищник никогда не щадит жертву. Я знал, что оставлю ее, а она догадывалась об этом, но все равно заплакала, когда за мной захлопнулась дверь. Девушка с по-детски невинными глазами не остановит меня. Она мне не ровня и ей нет места в моем мире.

    Я давно нашел лазейку из города и в конечном итоге все равно бы ушел, но почему-то от этого легче не становится. Когда мы посетили человеческий аттракцион ужасов, я понял, что лучшего шанса убраться у меня долго еще не будет. В конце месяца они должны были сворачиваться и по частям перевезти оборудование с декорациями, что заняло бы несколько дней.

     И теперь, через несколько часов я могу стать свободным, уехав с группой организаторов и основной частью декораций. Незаметно забраться в грузовик не составит труда и все должно получиться как нельзя кстати. Шум от перекатывающейся и ударяющейся друг о друга бутафории не позволит охотникам уловить сердцебиение незваного пассажира, а сильный запах краски и резины манекенов скроет мое присутствие.

    С силой сжимаю кулаки. Не стоит разменивать свою свободу на теплые руки человека, я не комнатная собачка.

     Через неделю я уже не вспомню огромные шоколадные глаза и алеющие, искусанные от волнения губы. Уберу с лица непривычную для меня кривую усмешку, сотру из воспоминаний нелепые поддразнивания. Потираю до боли переносицу и обращаюсь в пустоту: «Кто из нас теперь жертва?»

    Не сразу замечаю, что оказываюсь на центральной улице, и прохожие теснят меня к проезжей части. Никто не любит тех, кто не следует течению, даже если это движение в толпе. На тротуаре рассыпаны желтые листья, от которых пахнет пожухлой травой и прелостью, прохладный ветер разгоняет их по сторонам, заставляя цепляться за обувь прохожих и забиваться в щели витрин. Раньше для меня не имело значение время года, но сейчас, кажется, я полюбил осень. Новый порыв ветра приносит с собой едва ощутимый, но смутно знакомый запах.

     Мимо проходит пожилой мужчина, от него веет старостью и неопрятной одеждой пропитанной дешевым спиртом.  Походка пьяницы неустойчива и развязна, но есть что-то еще, что я не могу уловить пока не втягиваю воздух сильнее. Почти выветрившийся аромат с ярким цветочным оттенком. Запах того, с кем пьянчужка недавно контактировал. Я чувствую, как внутри просыпается волк, он скалит зубы и предупреждает об угрозе, но я не могу понять, в чем причина.

    Неожиданно приходит вспоминание о ночи, что я провел, сидя у кровати девушки. Ее комната напоминает безжизненную камеру: пустые стены, пара пыльных стеллажей, кровать и стол, а по голому полу тянется почти неразличимый шлейф цветов. Я будто просыпаюсь от сна и вдыхаю воздух полной грудью.

    Смутная тревога будоражит спутанные мысли. Лилии. Запах цветов, ночные кошмары, черная фигура возле открытого окна.

    Собрание Совета после, которого меня решили вернуть в личный ад, что там обсуждали? Сжимаю виски до боли, пока в голове не появляются знакомые голоса: «необходимо урегулировать данный инцидент», «опасность раскрытия мира вервольфов». Почему?

    Резко останавливаюсь, заставляя идущего позади человека врезаться в мою спину. Нападения свободного вервольфа. Помешанный на кодексе и чистоте расы он вырезает ночных бабочек, что обслуживают сверхъественную клиентуру. Его не смогли отследить из-за отсутствия индивидуального волчьего запаха. Единственная зацепка – сильный цветочный запах на истерзанных телах, который возможно оборотень использует для прикрытия собственного.

     Достаю из кармана кожаной куртки телефон и несколько секунд смотрю вглубь темного экрана. Знаю, что нужно положить его обратно и забыть о глупом совпадении, но волк внутри слишком насторожен. Я помню ее номер наизусть, но, ни разу прежде не набирал его. Я всегда был рядом с ней и мне не нужен был какой-то мобильник.

    Долгие гудки без ответа виснут в воздухе. Мира. От нее пахнет мной. Мой запах на хрупком человеческом теле - приговор.

Глава 28. Мирослава

Мой ночной кошмар превратился в реальность – темный силуэт и искаженное гримасой лицо. Губы, которые медленно расплываются в нервной усмешке и выносят приговор: «Здравствуй». Я мечтаю проснуться, чтобы мое сердце бешено колотилось в груди, а легким не хватало воздуха, в холодном поту, но с легкой душой потому, что Шторм стоит у изголовья кровати и говорит, что это был лишь сон.

 «Пожалуйста, проснись…»

Высокая мужская фигура перешагивает через порог и захлопывает входную дверь, замок щелкает. По его довольному лицу можно сказать, как долго он предвкушал эту встречу. Бежать не куда, и он это прекрасно знает.

- Я наблюдал за тобой, - недовольно цокает мужчина языком и делает шаг навстречу, - каково это соблазнять мой народ?

Подошва разбитых ботинок глухо отдается от пола, заставляя почувствовать насколько близко он сейчас.

Проклятый лениво окидывает взглядом помещение, хищник загнавший жертву в тупик. Он сосредотачивается на открытой двери, которая ведет в комнату Шторма, правый глаз убийцы неприятно подергивается, и он потирает его большим пальцем, оттягивая серую кожу.

- Не заперла дверь, потому что ждала его? – лицо говорящего ожесточается, и рука дергается в судороге, сжимая кулак, - хотя это не важно. Тогда бы я просто ее выбил.

Мужчина давится истеричным смешком.

Делаю шаг в сторону открытой двери, но он замечает мое движение и бросается вперед. Успеваю заскочить в комнату и схватиться за ручку двери, но проклятый оказывается рядом, хватая рукой дверной косяк. Сердце бешено колотится, отдаваясь болью в груди, я изо всех сил пытаюсь удержать дверь, но мои дрожащие пальцы скользят по металлической ручке. Он словно обезумевший просовывает свои тонкие пальцы сквозь узкую щель проема.

Мужчина дергает дверь на себя, и я отшатываюсь в сторону, когда деревянная поверхность с грохотом ударяется о стену. Комната все еще сохранявшая аромат Шторма наполняется зловонным смрадом, исходящим от проклятого. Пятясь к кровати, я стараюсь создать хоть какую-то преграду на его пути, опрокидывая прикроватную тумбу, но это лишь веселит убийцу. Думая, что загнал меня в угол он ухмыляется и вытягивает грязную руку вперед, но мне удается запрыгнуть на кровать и, перекатившись через нее выбежать в коридор.

- Беги, беги!

Голос позади заставляет содрогнуться. Руки не слушаются, от страха я не могу провернуть замок входной двери, вмиг он становится маленьким и скользким. Ладони дрожат так, что даже двумя руками не получается сдвинуть его с места.

Меня с силой хватают за волосы и оттаскивают от входной двери. Первый удар приходится по лицу, так что голову откидывает назад, резкая боль пронзает висок. Прежде чем у меня темнеет в глазах, я вижу удовлетворенную ухмылку проклятого. Грубыми пальцами он сжимает мой подбородок и приподнимает кверху, чтобы я могла видеть его болезненно-бледное лицо с дерганой полуулыбкой и черные глаза, налитые кровью.

В горле хрипит и булькает. Я давлюсь собственными слезами и беспомощными всхлипами. Нет сил дать отпор или хотя бы закричать, тебя, словно затягивает в вязкую паутину с паралитическим ядом, все, что ты можешь – это наблюдать как твое тело, удар за ударом, превращают в кровавое месиво.

Звук слетающей с петель двери заставляет проклятого вздрогнуть и убрать руки. Я безвольно падаю на пол, оказавшись без поддержки, и голова тяжело ударяется о прохладное покрытие. Но даже почти в бессознательном состоянии я отчетливо вижу огромного волка с горящими желтыми глазами. Он бросается вперед.

Глава 29. Шторм

Некогда солнечные, выкрашенные в желтый цвет стены коридора запачканы алыми каплями. Запах крови режет обоняние и вызывает внезапную тошноту, я не ощущаю ничего кроме этого тяжелого металлического шлейфа вокруг. Девушка лежит на полу, неестественно подогнув руку под себя, ее лицо напоминает окровавленную маску из «Дома ужасов». Знакомые черты стерлись и лишь рыжие волосы, говорят, что этой действительно она, а не искареженный манекен.