– Знакомься, браток, – сказал Дэн. – Это каган Вераша.

– Здравствуйте, – неуверенно произнёс Тэйсе. Его знание курса истории подсказывало, что что-то не так с идентификацией этого господина: каганами назывались правители Шаржанского Каганата, государства, которое прекратило своё существование после Войны. В современном мире этот титул был абсурдом. Его размышления прервал их виновник, который повёл себя необычно: он как-то весь вытянулся в струнку, и, по-особому скрестив перед собой руки, громко и резко прокричал:

– Эваш Сюрери ли!

Тэйсе растерялся, осознав: он видит перед собой настоящего последователя диктатора… При мысли об этом Тэйсе стало не по себе, и в то же время он испытал какую-то болезненную гордость: кому рассказать – никто не поверит, что у него теперь есть такие вот знакомые…

– Сделай так же, – буркнул ему на ухо Дэн, подтолкнув его в спину. Тэйсе замешкался. Повторять приветствие Кагны?.. «Глупостей не натвори», – вспомнилось предостережение Дэна. Глупости… Отказаться выговорить несколько слов, которые нужны, чтобы не обидеть какого-то фанатика, с которым дружит человек, пытающийся тебе помочь, – это, наверное, и есть глупость. Это же только слова.

Шипящие звуки шаржанского языка не хотели даваться. Но бритоголовый, казалось, был удовлетворён. Он одобрительно кивнул – точнее, отрывисто дёрнул головой и, развернувшись, направился к ангару…

– Прогуляемся? – Дэн мотнул головой вослед ему. – Хочу познакомить тебя кое с кем.

– Они же нацвозы! – прошептал Тэйсе.

– Не нацвозы, – резко оборвал его Дэн. – А патриоты.

Под полукруглой разрушенной крышей ангара вокруг отдельного костра, в стороне от реконструкторов, сидела довольно большая компания, состоявшая из мужчин разного возраста и нескольких девушек. Многие были в серо-красном. Один из пацанов, выглядевший ещё младше Тэйсе, длинной палкой мешал похлёбку, булькающую в котелке.

– Эваш Сюрери ли! – Крикнул Дэн, подойдя, и Тэйсе, поколебавшись, повторил кагновское приветствие. От костра им навстречу поднялся рослый бритоголовый мужчина в такой же форме, какая была на кагане Вераше.

– Эваш Сюрери ли! – Поприветствовал он их, похлопал по спине Дэна и остановился перед Тэйсе.

– Халок Такша, это Гром, – представил Дэн парня так, как его называли обычно «земляне». И они пожали руки.

Они подсели к костру, Дэн тут же встрял в какую-то беседу между несколькими мужчинами постарше, а на Тэйсе первое время никто не обращал особого внимания, поскольку паренёк-кашевар начал разливать по мискам похлёбку. Тэйсе же слушал и смотрел. Первое, что он сразу понял – халок Такша был здесь главным. К нему относились не то чтобы с благоговением, но было между ним и всеми остальными нечто такое, что заставляло думать – его слово для других означает приказ. Ну, а каган Вераша… Судя по всему, он был ещё важнее, чем халок. Он держался особняком и общался с халоком и Дэном. К Дэну здесь относились с уважением. Не было ни одного парня среди собравшихся вокруг костра, с которым он не перемолвился бы словом. А с главными он и вовсе разговаривал долго, по-свойски, в стороне от всех. Тэйсе подумал, что Дэн никогда не говорил о том, что у него есть шаржанские корни, он был эрром. Почему же он так дружит с нацво… С патриотами?

Говорили вокруг, впрочем, не по-шаржански, а на всеобщем имперском, и даже без какого-либо характерного шипящего акцента. Правда, имена были сплошь шаржанские: Гагжа, Апажа, Обрыга, Какаба, Шакака… Тэйсе с содроганием представил, как в такой компании назовёт своё имя… Вспомнил всё, что он знал о Кагне, и занервничал. Родители умудрились назвать его типично ламбитским именем – когда он родился, была мода на всё ламбитское. А ведь как раз ламбитов последователи Кагны ненавидели больше всего!

– Эй, привет! Ты ведь друг Дэна, да? Это не тебя, часом, отметил на стрельбах каган?

Перед Тэйсе стоял пацан-кашевар и протягивал ему миску похлёбки.

– Моё имя Такша, – сказал парень, открыто улыбнувшись. – Да, знаю, за этим обычно следует вопрос «какой». Вот когда я был ребёнком, у нас было четыре Такши в семье. А у соседей – семь, – он подмигнул. Тэйсе вспомнил, что имена у шаржа действительно не отличаются разнообразием. Часто в целях сохранения идентичности рода всех в семье зовут одинаково. А имя Такша стало нарицательным для шаржа – до того оно распространено в Шаржане.

– Поэтому обычно все зовут меня Большой Жёлудь, – сказал паренёк. – На. Раздели с нами нашу пищу перед богами! – Закончил он патетически.

Тэйсе хотелось спросить, как же патриоты получают белок, идентичный филе рыбы, в походных условиях, но, почуяв запах еды, тут же забыл о любопытстве, поняв, насколько проголодался после тренировки. Он тут же набросился на горячее варево.

– Спасибо, – он пожал руку Большому Жёлудю. – А я Гром.

– Гром… Звучит, – одобрительно кинул кашевар. – Подходящее имя для сподвижника революции. А ты откуда?

– Из Анвера, – не стал врать Тэйсе, думая, стоит ли опровергать идентификацию себя как сподвижника революции.

– Ух ты, – тем временем воскликнул Большой Жёлудь. – У нас тут многие из Анвера. Вон, Апажа, Какаба и Гагжа тоже оттуда. А я из Накавы.

Об этом можно было догадаться: парень будто сошёл с иллюстрации каких-нибудь шаржанских былин. Пухловатый, румяный, сероглазый, Большой Жёлудь был одним из немногих в компании, чья голова не была выбрита, и волосы у него были светло-русые – внешность типичного шаржа.

Тэйсе глянул на паренька с уважением: ну надо же, младше его, а уже успел повидать мир, вон, через пол-Эрендера скакнул.

– Эк тебя занесло, – буркнул он.

– У меня родители умерли, – пояснил мальчишка. – Я остался без дома, без средств…

– То есть? – Не понял Тэйсе. – А Имперская социальная служба? Тебе что, не подыскали приёмных родителей?

– Не-а, – мотнул головой шаржа. – Да, конечно, по закону они обязаны искать семью, которая согласится взять сироту, всё это устроить… Задействовать ТРИП, поднять на уши специальные форумы… На самом деле, в реальной жизни всё по-другому. Всем плевать.

– Ты хочешь сказать – социальная служба отказалась тебе помогать? – Ужаснулся Тэйсе. Ему не верилось, чтобы в Империи ребёнок мог оказаться на улице. – И даже не назначили профессионального опекуна?

– Ха! – Юный кашевар как-то очень не детски усмехнулся. – Ты всё ещё думаешь, что Империя заботится о людях? Да прямо! Власти только и делают, что о цветочках заботятся. Чтобы экология ни в коем случае не нарушалась – а не то от Соседей достанется. Империя охраняет природу, охраняет лес, охраняет животных. Охраняет благополучных граждан – тех, что крутятся, как винтики в системе. Если ты оказался за бортом системы – ты неблагополучен. А не благополучен – значит, не нужен… И даже мешаешь. Да. Меня просто выставили, если хочешь знать. Мне пришлось жить на улице, а потом в лесу – охотился, чтобы с голоду не помереть. Так вот и стал вне закона.

Тэйсе был в ужасе. Он никогда не слышал ни о чём подобном и даже представить себе такое не мог. Такое могло произойти на Земле или на какой-нибудь ещё отсталой планете, такое было реально в «Инферно» – но никак не в Империи! Никак не в реальной жизни. Его воображение рисовало мальчишку, стреляющего птицу на шаржанских болотах… Прячущегося в дуплах деревьев от егерей…

– Пропал бы, если бы халок меня к себе не взял, – продолжал парень. – Я счастлив, что служу ему! Теперь словно старые времена возвращаются! Когда благородные халоки ездили на битву с дружиной. А каган наш – и вовсе великий человек. Ты ведь читал его книгу?

– Книгу? – Тэйсе замялся, но тут же вспомнил о какой-то книге, упоминал Дэн, когда рассказывал о какой-то секретной литературе про Войну. – Жаль, не читал… Дэн рассказывал мне о ней, очень хочу прочесть.

– О, вот это дело, – закивал Жёлудь. – Если ты – умный человек, то ты просто обязан это прочесть! Каган говорит такие вещи, которые открыли глаза даже тем, кому Империя совсем запудрила мозги.