Он ухмыльнулся. – А ты притворяешься?

Я покачал головой. – Не думаю.

- Ты не думаешь или не притворяешься?

- Я…эм, - пробормотал я.

Он усмехнулся. – Шарлотта, ты счастлива?

Я с трудом сглотнула. – Прямо сию секунду? Да. Но как насчет …

Он сжал мои губы большим и указательным пальцами. – Прекрати эти «но» и «если». Если ты всегда ждешь, что тебя ударят в живот, то это все, что ты когда-либо получишь. Будут взлеты и падения, милая. Но не позволяй плохому затмить все хорошее. У тебя сегодня был хороший день, да?

- Да, - пробормотала я сквозь его пальцы.

Его чертова сексуальная улыбка росла в геометрической прогрессии. – Вот и отлично! Тогда наслаждайся этим. Сегодня, у нас есть все. И мы, черт возьми, заслужили каждую секунду этого счастья. – Одна его рука легла мне под ноги, а другая – на спину.

Я обхватила руками его шею, полагая, что он хочет посадить меня к себе не колени.

Но он этого не сделал.

Он поднялся на ноги, держа меня на руках.

- Ты должна принять хорошие моменты, иначе плохие всегда будут подавлять тебя. Когда ты через год вспомнишь сегодняшний день, я не хочу, чтобы ты помнила последние тридцать минут страха. Я хочу, чтобы ты помнила, как смеялась и жила в свете с людьми, которые тебя любят. – Ухмылка тронула уголки его рта. – А может быть, еще и плавала.

Мои глаза широко распахнулись, когда он сделал шаг к пруду.

- Портер, не надо! – умоляла я, извиваясь в его руках. – В этом пруду водится рыба.

- Но ведь это не пираньи. – Он засмеялся, а этот сексуальный крысеныш просто продолжал идти.

- Ну, пожалуйста! – взвизгнула я.

- Это так реально, как только может быть в жизни, - сказал он, останавливаясь на краю.

- Если ты бросишь меня в эту воду, то пожалеешь, что не притворялся, - огрызнулась я, но потом рассмеялась, когда он начал раскачивать меня в сторону пруда. – Стой! У меня нет сменной одежды. – Я захихикала, цепляясь за его шею.

- Как ты себя сейчас чувствуешь, Шарлотта?

- Как будто собираюсь убить тебя.

Он рассмеялся. – Но ты ведь не боишься, правда?

- Ради твоей же безопасности? Да, - резко ответила я.

- Через год ты об этом вспомнишь.

- Прямо из тюремной камеры!

- Скажи, что любишь меня, - приказал он.

Я подняла глаза и увидела, что все прекратили свои занятия и теперь смотрели на нас, улыбаясь. – Я люблю тебя! – не то прошептала, не то прокричала я. – А теперь опусти меня.

Он дернулся, как будто собирался меня бросить. – Громче.

- Портер! – прошипел я. – Люди смотрят на нас. – Я взвизгнула, когда он снова меня обманул.

- Громче.

- Прекрасно. Я люблю тебя! – закричала я, уткнувшись лицом ему в шею, и мои щеки вспыхнули от смущения.

- Хорошо. Тогда тебе не составит труда простить меня за это.

- Нет! – закричал я, но было уже слишком поздно.

Он прыгнул в воду, крепко прижимая меня к своей груди.

Смеясь под водой, я отчаянно старалась не думать о том, что рыба может задеть мою ногу, и вместо этого сосредоточилась на Портере.

Может быть, он и прав. Мы прошли через ад. Если когда-либо и были два человека, которые заслуживали счастливого будущего, то это были мы. Счастье – это состояние души, а не то, за что нужно держаться из страха, что оно никогда не вернется.

Но для таких людей, как мы, жизнь не была ни кислой, ни сладкой.

Это больше походило на то, будто мы падали в самые глубокие ямы отчаяния и возносились выше седьмого неба.

И когда моя голова вынырнула из воды, я поняла, что была не права, предположив, что меня все еще не было в той яме.

Портер

- Трэвис! – крикнул папа, когда я вынырнул на поверхность, и улыбка появилась на моих губах.

Панический тон его голоса пронзил меня, как стрела. Находясь в воде, я развернулся, когда Шарлотта появилась рядом со мной.

Она невольно рассмеялась. – Я собираюсь убить …

Ее прервали полные ужаса крики моей мамы.

- Хватай его! Томми, хватай его!

- Какого черта? – выдохнул я, когда мой шестидесятилетний отец нырнул в пруд.

Мой пульс резко участился, когда разум попытался собрать воедино всю ситуацию. Я ничего не видел. Но, возможно, это было самым красноречивым. Пристань, где только что стоял мой сын, теперь была совершенно пуста.

- А где Трэвис? – спросила Шарлотта рядом со мной, ее голос слегка дрожал.

А потом мир понесся с неизмеримой скоростью. Моя жизнь в быстрой перемотки ринулась вперед, в то время как я остался совершенно неподвижным, не имея возможности ее нагнать.

Рука отца выскочила из воды и зацепилась за деревянную балку в углу причала. Безжизненное тело моего сына в его руках.

- Помогите мне! – взревел он.

Внезапно моя грудь воспламенилась, и меньше чем через секунду мое тело взорвалось.

В моей жизни был ровно один раз, когда я так быстро размахивал руками, так отчаянно дрыгал ногами или так усердно молился.

Время двигалось мучительными темпами, пока я снова вел войну с водой в этом гребаном пруду. Я не мог вспомнить, дышал ли я на протяжении всего пути, но, несмотря на это, мои легкие были на грани срыва, когда я, наконец, добрался до них. В любом случае, они были бесполезны для меня, потому что я умирал тысячу смертей, видя своего сына без сознания и неподвижно лежащего на руках у отца.

- Какого хрена произошло? – рявкнул я, обнимая Трэвиса за плечи и притягивая его спиной к себе. Я заключил бы сделку с любым Богом, только, чтобы Трэвис вдохнул или начал смеяться, будто это была какая-то больная шутка.

Но он был совершенно спокоен.

- Я… я не знаю, - ответил Папа. – Он ловил рыбу и просто упал в воду.

Наконец Шарлотта появилась в воде прямо перед нами. Ее лицо было бледным, а руки дрожали, когда она пыталась нащупать пульс. – Он не дышит. Мы должны вытащить его отсюда. Сейчас же!

- Я пытаюсь, - ответил я, пытаясь поднять его безвольное тело на причал, но оно было слишком высоко, чтобы я мог справиться с этим.

Крошечная доля облегчения появилась во мне, когда прибежал Таннер.

- Отдай его мне! – крикнул он, падая на живот и свешиваясь с пирса.

Мой живот скрутило, а мышцы напряглись, когда я перекладывал сына на руки, а затем поднял его так высоко, как только мог. Таннеру удалось подхватить его под мышки и вытащить из воды.

В любой другой ситуации это означало бы безопасность.

Но вытащить его из воды – это только первое препятствие, с которым нам придется столкнуться.

Как только он покинул мои объятия, Шарлотта схватила меня за локоть. – Помоги мне подняться!

Ее глаза были дикими, но она не замедлила воспользоваться моим телом, чтобы взобраться на причал вслед за ним.

- Звони девять-один-один! – Таннер кричал на всех и ни на кого, когда отошел с дороги Шарлотты.

- Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пусть он будет в порядке, - напевал я себе под нос, карабкаясь вверх и порезав ногу о расщепленный край дерева. Но боль даже не ощущалась среди агонии в моей груди.

Таннер отошел в сторону, и мы вместе помогли отцу подняться.

- Трэвис. Малыш. Ну, пожалуйста! – воскликнула Шарлотта, слезы капали с ее подбородка, когда она начала делать массаж сердца.

- Что я могу сделать? – спросил я ее, опускаясь рядом с ними на колени и убирая его темно-каштановые волосы со лба.

- Не мешай! – крикнула она, прежде чем начать делать искусственное дыхание.

Я поднял руки в знак капитуляции и упал обратно на задницу, когда мой кошмар разыгрался передо мной.

Вокруг нас царила суматоха и оживление. Но мои глаза не отрывались от Трэвиса.

Я постарел, по меньшей мере, на пятьдесят лет, наблюдая за ее лихорадочными попытками оживить нашего сына, но ничего не получалось. И по мере того, как секунды превращались в минуты, я все больше и больше паниковал, что этого никогда не случится.