— Держите — он протянул кусок пергамента и перо. — Напишите имена всех молодых дворян, пришедших к вам накануне и после убийства.

— З-зачем?

— Делайте, что велено, и чем больше имен будет вписано, тем больше вы продержите голову на своей жирной шее. Вам понятно!

— Д-да. да! Я сейчас. Сейчас!

Имен было не много — 14 человек, все из мелких и средних дворян. Было, конечно и несколько знатных имен — двоюродные племянники лордов-советников.

— Вас отпустят, отныне вы будете сообщать о каждом новоприбывшем и о том, что они говорят. Какие у них мысли, какой длинны у них члены. — Канцлер вложил в руки трясущегося толстяка мешочек монет. — Пока ваш рот раскрыт, голова остается на плечах, помните об этом.

Следующим привели жреца языческой общины — бородатый сутулый северянин. Мердок хлопнул в ладоши про себя — вот он-то точно что-то знает. Однако, на удивление, канцлер разговорил с ним куда добрее и его даже не приковали, не смотря на то, что от этого-то исходила реальная опасность.

— Вы многих спасли во время беспорядков.

— Как и корона — жрец взглянул на Мердока и поклонился, как только позволяла его сидячая поза. — Принц.

— Вы знаете, зачем вы здесь?

— Догадываюсь. Либо вы решили всех убрать, либо из-за канибалов.

— Из-за второго.

— Они не с нами. Поедание плоти карается смертью. Даже у наших мертвых богов.

— Но не у Дананн.

— У меня только полукровки, и они напуганы больше всех.

Канцлер развернул пергамент с изображением криво нарисованного тонкого силуэта с вороном над головой:

— Морриган и ее вестник. — Коротко бросил жрец.

— Ворон? — Чуть ли не вскрикнул Мердок. — Так вот значит!

— Ворон — ее вестник.

— Морриган проповедовала вечную войну, не так ли? — Спросил Канцлер.

— Вы знаете богов Дананн. Что похвально, но вот только ей не поклоняются. Ей поклоняются лишь изгнанники, а их орды на севера, за хребтом и в восточных степях. Среди моих прихожан их нет.

— И никто не упоминал, что надо бы начать войну, пришло время вернуться к старым богам?

— Постоянно.

Мердок чуть ли не лопнул:

— Так вот кого надо было ловить, а я вас защищал.

— Мы это помним, милорд, и все мы в долгу перед вами. Об этом говорят лишь пьяный молодняк, но дальше мордобоя у них дело никогда не заходит.

— Но…

— Верно! — Резко перебил канцлер. — Поэтому, во имя вашей памяти и благодарности прошу вас доложить, если кто-то все — таки возьмется за нож.

— Конечно.

— Вот так просто! — Вскрикнул Мердок, когда жреца вывели. — Одна беседа и все вам докладывают.

— нет, они были поставлены мной, по приказу вашего отца еще, ну и вашего брата. Не напрямую, конечно же, но мы следили, чтобы сектами руководили нужные люди.

— Тогда зачем все это?

— Хотел посмотреть, все ли еще они такие какими были. Не поддались ли на власть более сильного.

— Ворон не сильнее нас…

— Разве?

— Он хитрее.

— А это не сила?

— Ваша, но не моя.

«Слишком горяч, горяч и безрассуден».

На удивление Мердока с глашатаями бунтовщиками канцлер даже разговаривать не стал, лишь отдал приказ от имени принца выпороть прилюдно и пропустить через позорную тропу. Он признал, что это было довольно умно, закидав дерьмом и грязью, развеселевшая толпа потеряет всякое уважение даже к тому, кому они доверяли еще вчера как собственному отцу. А вот от глашатая восточных беженцев канцлер, видимо, решил спросить по полной. Двое сержантов усадили дергающеюся тело за окованный стул, с силой приковали руки. Один даже на последок двинул кулаком под дых. Пленник плюнул в след, но тут же получил пощёчину кожаной перчаткой от самого канцлера.

— Итак, ваше имя Лиф…

— Лиф сын Леннета, восьмого всадника вождя Нордха. — гордо вскинул голову пленнник. Выглядывающие маленькие голубые глаза под сенью трещин и шрамов на обветренной коже глядели песьей ненавистью на своего тюремщика. — Лиф лишь для друзей.

— Ну так, сын Леннета, как поживают степные гости?

— Шутите, вы же гоните нас из города.

— И вы, наверное, злы.

— Ты издеваешься, ублюдок!

— Ходят слухи, что вы готовили бунт?

— Не было такого.

— Разве? Несколько нападений на стражников, нападение на добропорядочного купца Эльсвейта, воровство.

— Ублюдок Эльсвейт изнасиловал нескольких беженок со своими людьми!

— Вот как?

— Раз мы остались без дома, то можно нас пинать.

— Почему же без дома? Степи, восточный скелет остался не тронутым.

— Вы там были? Мор все пожрал. Мор и те, что с ним.

Мор добирался через восточные ветра и в Рейн. Парвда, только с севера, что странно. Как знал канцлер, эпидемии распространяются лучше в городах, когда люди гадят друг другу на голову.

— Те, что с ними? Вы имеете ввиду орду?

Он рассмеялся:

— Орда так же передохнет…те, кто пирует на костях. — С его лица пропала ухмылка. — Стервятники, вороны, пожирающие мертвечину.

— Кто они?

— Боги. — коротко бросил он.

«Ясно, радикальная секта с востока» — понял Эревард.

— Они пришли сюда с вами?

— За нами и за вами.

— Их люди среди вас! — Ударил по столу Мердок. — Если вы их боитесь, выдайте!

— Вы меня не услышали! Они не снами, мы бежим от них.

— Поэтому вы стали покидать столицу.

— Я видел, что бывает после их нашествия. От города не останется ничего, только залитые кишками и кровью улицы.

— Ты имеешь виду резню в Кроне?

Он молча кивнул:

— После этого мы двинулись в Рейн. Мы готовы примириться даже с вами и стать вашими рабами, лишь бы быть подальше от них! Но они идут. Нам не уйти. — Он замолчал, на глазах появились слезы.

«Больше от него мы ничего не добьемся» — подумал канцлер.

Канцлер даже не подкупил его, он был самым бесполезным для него и в то жде время самым информативным за весь вечер.

— Так что же мы узнали? Этими пустыми расспросами?

— Не пустыми. — Возмутился канцлер. — Теперь мы точно знаем, что наши враги пришлые, и что против них весь город.

— Но так и не узнали кто они?

— разве? По-моему сын Леннета ответил нам на этот вопрос — боги. — Усмехнулся канцлер.

Мердок протянул старику стакан с вином:

— Вы еще можете шутить?

Канцлер сделал глоток:

— Это секта, очень старая и очень жестокая, пришла с востока. Видимо они пользовались благосклонностью орды, что и позволило учинить ми резню в Кроне. Вы о ней слышали?

— О кроне? Да…

— Город табунщиков и шахтеров далеко на востоке, в марке Вольных. Почти год назад…год назад там были заброшены шахты, до Рейна дошли ужасные слуши о демонах, вырвавшихся из подземелья. После чего табунщики и воины орды прирнесли слухи о жестоком воинстве, что вырезает все на своем пути, что дружим с демонами, ну или богами, это как посмотреть. — Канцлер осушил стакан. — Корона послала туда своих шпионов.

— Видел их, хорошие ребята, умелые. — Поднял наполненный кубок Мердок.

— Да…Город был вырезан подчистую, все шахтерские семьи перебиты, даже лошади были выпотрашены и объедены. А самое значимое, что город не брался штурмом. Видите ли, прочие города вольных обычно не окружаются крепостями, в основном небольшой вал или частокол, но Крон был обнесен каменной стеной, вернее, его центр. Жители восточного скелета частенько бились с ордой, хоть и были в основном союзниками, когда дело касалось о набегах на наши или Иллирийские границы. И старнность в том, что крепость не штурмовали. Всех перерезали внутри, перерезали и обгладали.

— Проклятье! И вы об этом знали?

— Это всего лишь слухи. Наши мечники прибыли туда через месяц после предполагаемой даты резни. Все тела ращложились, их не убирали, никого не хоронили и никто не вернулся. Шахты теперь в том месте пустуют.

— Нужно выловить их. — Мердок встал, допил. — Сыро здесь, вы уходите?

— Да. Как можно выловить богов. — Прошептал он, допивая вино.

— И еще, все это представление, долгие допросы невиновных, все ради сведений о которых вы уже знаете? И чтобы приструнить всех, показать свою силу.