— Нет, мы с женой только выбираем мебель. Вчера вот приехал диван…

В общем, Ахмед сделал нам царский подарок, разрешив жить в его новенькой квартире, сколько душе угодно. Ну, хотя бы этой ночью не придётся возвращаться в отель, от которых и у меня и у Влада уже мурашки шли по коже. Хотелось передохнуть и расслабиться, а в отеле у нас бы этого не получилось.

— Это наша ночь. — Негромко проговорил Влад, когда за Ахмедом захлопнулась дверь и мы остались одни. Я промолчала, хотя услышала… просто не знала, что ответить на столь красноречивую фразу. Вместо этого прошлась по квартире, которая дышала предвкушением чего-то нового. Мы с Владом готовились переступить черту, и меня слегка потряхивало. Я игнорировала его намеки, те взгляды, которые случайно ловила на себе, но как закрыть глаза на то невероятное притяжение, что зыбким маревом повисло между нами? Нас тянуло друг к другу огромным неодимовым магнитом, и с такой же силой отталкивало. Что же нам теперь делать? Поддаться искушению или запретить себе чувства? Да пошло все к черту! Я, в отличие от Влада, уже переступила свой Рубикон, признавшись ему в любви. И сейчас неслась, закрыв глаза, двести по встречной, ночью. Без шансов на спасение… ведь он так и не ответил на мое признание.

— Красота, скажи? — Я остановилась в шаге от приоткрытой двери в спальню. Да, тут кроме огромной комнаты — гостиной, пряталась еще уютная спальня, оформленная в бежевых тонах. На окнах еще не было плотных штор и легкой тюли — только стекла окон от пола до потолка, напоминающие мне о наготе. В спальню еще не привезли шкаф, комод, кушетку… тут на полу лежал лишь толстый пушистый ковер и стояла огромная кровать с кованой спинкой. И больше ничего. Я вошла, ощущая босыми ногами теплый ворс однотонного бежевого ковра, и зачарованно покосилась на кровать.

— Красота. Только я смотрю не по сторонам. А на тебя. — Вдруг услышала я за спиной, и ощутила жар ладоней Влада, что легко легли на мои обнаженные плечи. Тонкие бретельки платья совершенно не мешали этим прикосновениям, от которых в моем животе запорхали бабочки. Глупое определение, слизанное из мелодрам, но… оно оказалось удивительно верным.

— Влад… — Дыхание стало прерывистым, когда его ладони чуть крепче сжали мои плечи, притягивая ближе, а его губы прочертили цепочку легчайших поцелуев на моей шее.

— Ш-ш-ш. Молчи. — Прошептал он мне на ухо, и я закрыла глаза, тая, когда его дыхание обожгло мне мочку уха. Я не сдвинулась с места, желая только, чтобы он не останавливался… я хотела хотя бы таким образом убедиться в том, что Влад что-то чувствует ко мне. Не словами, а действием…

«Соблазни меня!» — Мысленно умоляла я его. — «Я умираю от желания быть с тобой, неужели ты не видишь? Я хочу растворяться в твоей любви, я хочу тонуть в твоих поцелуях, и слышать твой голос, говорящий о том, что ты никогда меня не покинешь… обмани меня, но покажи мне, насколько сильно я тебе нужна! Солги мне, но скажи, что ты любишь меня… ответь хотя бы три ничего не значащих слова на мое признание. Всего лишь три слова: «и я тебя тоже…»

Эта ночь длилась для меня вечность. Я бы отдала за нее жизнь, если бы потребовалось. Я не верила в Бога, но той ночью готова была поклясться — именно Он дал мне Влада. Каждое касание, каждое движение с ним было в унисон. Вплоть до биения наших сердец… мы любили друг друга всю ночь напролет, но я никак не могла отделаться от ощущения на периферии сознания, что мы видимся в последний раз. Наверное сработали глубинные инстинкты. А может я просто с детства усвоила истину: «счастье не может длиться вечно». Мой лимит счастья был практически исчерпан… но тогда я еще не знала об этом. Я упивалась близостью с Владом, пока он снова и снова терзал поцелуями мои распухшие губы. Мы не могли насытиться друг другом, мы не могли отпустить друг друга даже под утро, засыпая… словно боясь, что кто-то из нас исчезнет, словно призрак, с первыми лучами солнца. Я долго не могла уснуть, любуясь, уже провалившимся в сон Владом, его классическим профилем и мускулистым телом, на которое он набросил легкую простыню. А потом он вдруг застонал, и с его губ слетело чужое имя. Имя девушки, которая по-прежнему занимала его мысли, даже во сне. Я вздрогнула и резко отвернулась. Как оказалось, это больно. Еще полчаса назад, Влад покрывал каждый миллиметр моей кожи поцелуями, но все равно думал о ней? На моих ресницах заблестели слезы. Я не видела полной картины прошлого Влада. Только несколько осколков из его памяти, ранящие зазубренными краями:

«Прости, сегодня годовщина смерти моей жены и дочери…»

«Хватит! Я уже был женат один раз! И больше в эту петлю не полезу…»

И как связать воедино все эти нити? Я тогда еще не знала…

— Ты плачешь? — Иногда мне казалось, что Влад таинственным образом связан со мной. Как объяснить то, что стоило мне отвернуться, а душе моей сжаться от боли, как он проснулся, и потянулся ко мне?

— А как ты думаешь? — Я не стала скрывать слез, по-прежнему катящихся по щекам, и резко сбросила его руки со своего тела. — Сложно конкурировать с призраком, Влад.

Это прозвучало жестоко. Влад дернулся и побледнел, сев на кровати, пожирая меня потемневшими глазами.

— Что?!

— Ты назвал меня ее именем. — Просто проговорила я бесцветным голосом, чувствуя, как потихоньку теряю силы. — Однажды мы с друзьями поехали «на край света» ко льдам. Сделать классные фотки, повеселиться… но природа в очередной раз показала, кто там хозяин. Во время бесшабашного веселья один мой знакомый поскользнулся, стоя в опасной близости от обрыва. Все весело смеялись, делая селфи на фоне обрыва, никто не обратил внимания на то, что он скользит все быстрее… и только обернувшись на его отчаянный крик, мы поняли, что уже не успеем. Помочь, спасти, подать руку. Всего доли секунд, и он сорвался с обрыва. Его тело унесло ледяное течение, и нашли в нескольких километрах от места происшествия. У меня такое ощущение, Влад, что сейчас — я на его месте. Я уже поскользнулась.

Влад молчал, стиснув челюсти. Было видно, что внутри у него происходит борьба. Я молчала тоже, с каждой минутой теряя надежду. Я не сказала ему то, что мечтала сейчас об одном — чтобы он протянул руку и удержал меня над пропастью. Не дал сорваться.

«Говори, Влад! Сейчас моя судьба зависит только от того, что ты мне скажешь…»

— Я не буду извиняться за то, что сказал. — Негромко начал он. — Я спал, и… черт, я пытаюсь оправдываться? Не буду. Я не сделал ничего плохого. Я ничего не обещал тебе.

— О, да, Влад. — Мой голос сочился ядом. — Тут ты прав. Это только я протянула свое сердце тебе на ладони, а ты не совершил такой ошибки. Ты все продумал, ты не сказал мне и лишнего слова, не подал надежды… твоя сыграна, как по нотам. Расслабься, мальчик. Я не собираюсь тебя винить в собственной дурости. А знаешь… Мне тебя даже жаль. Помнишь сказку про Снежную Королеву? Вот уже десять лет — ты в ее шкуре. После смерти твоей жены ты возвел ее на пьедестал, и теперь никто и никогда не дотянет до идеала Светы, которая до сих пор приходит к тебе во снах. Очнись! Мы делили с тобой постель, хочешь сказать, это ничего не значит для нас обоих? Ты просто не даешь себе шанса полюбить снова, открыть свое сердце другой женщине!

— Да что ты знаешь обо мне! — Сверкнул глазами Влад, приходя в бешенство. — Легко сидеть тут сейчас, и заниматься чертовым психоанализом! У тебя на руках не истекала кровью та, которую ты обещал любить и беречь до конца! И вот он, конец, совсем близко, а ты бессилен что-то изменить! Ты не летела по шоссе ночью, под проливным дождем, когда в метре уже ничего не видно, и не думала только о том, чтобы доехать до врача! Ведь стоит добраться до больницы, и все будет хорошо! Врачи помогут! Ты не сидела в холодной приемной несколько часов кряду, и не молилась всем богам, в которых ты не веришь! Ты не слышала страшных слов от хирурга: «мы не смогли ее спасти… ребенок оказался слишком…». И да, ты не понимала впоследствии, что именно он, тот самый «желанный» ребенок убил твою жену, и ты, прекрасно осознавая риски и опасность, разрешил ей забеременеть! Вопреки запретам врачей. Это ты, именно ты — истинный убийца, и тебе с этим жить!