— Если они искали ответы, думаешь, знали, кто ты?

— Да. — Это его удивило. В её глазах сияли сожаление и горе. — Думаю, да. Когда я была ребёнком, порой злилась из-за того, что отличалась. Я хотела быть нормальной.

— Это понятно. — Коналл не мог представить, как рос бы без таких, как он, вокруг. — Твои родители были людьми. Если бы ты росла в стае, не чувствовала себя другой. Тебя приняли бы. Но я не говорю, что твои родители не принимали тебя.

— Я понимаю. И ты прав. Я хотела быть как родители, быть человеком. Когда мне стукнуло двенадцать, незадолго до… их гибели, я оттолкнула подругу с траектории летевшего бейсбольного мяча, который вырубил бы её. Он летел с большой силой, но я приняла удар, зная, что мне не будет больно. Вот только игру смотрели многие, и я не могла запутать головы всем свидетелям. В школе тогда было много шума, и папа разозлился, сказал, что я не могу спасать всех людей от плохого, потому что так раскрою себя и меня заберут. — Её голос стал сухим: — Я много плакала — мне не нравилось, что я не могла даже спасти подругу. А родителям не нравилось, что я страдала. В ту ночь мама сказала то, над чем я часто задумывалась, что, когда мне будет восемнадцать, я смогу принимать решения сама, смогу узнать, кто я, и тогда сама решу, как использовать эту информацию. И я смогу выбирать, что делать со своими способностями. Я не знала тогда, что она имела в виду…

— Они знали, — решительно ответил Коналл. — Они узнали, кем ты была, Тея.

Он увидел её кивок краем глаза.

— И я так думаю. Но теперь мы не узнаем.

— Одно ясно: Эшфорт думает, что знает, кто ты. — Коналл вспомнил препарат, вредящий Тее. — То вещество? В нём чистое железо?

— Нет. Но я немного слышала, когда была его лабораторной крысой. Он думал, что я была без сознания, потому что забрал у меня много крови, но та восстанавливается быстрее, чем у людей. Намного быстрее. — Она повернулась к нему. — В нашей крови есть железо, верно?

— Да.

— А с ним кислород. Как руда. Может, потому-то на меня и не действует. В еде тоже есть железо. Это меня не беспокоит. Я слышала парня из лаборатории, которого Эшфорт нанял для анализов, и тот объяснял, что вводил мне добавку с железом, и это перегружало тело, пока кровь пыталась окислить её. Это не чистое железо, которое, наверное, парализовало бы меня сразу. Этот… препарат жжёт. Он словно огонь по венам. И когда я была слабой от комнаты с чистым железом, моё тело не могло исцеляться так быстро, как обычно.

— Потому не сработало, когда я его тебе дал. — Он вздрогнул, вспомнив, что причинил ей боль. — Ты сильнее вне комнаты. Твоя кровь окислила препарат за час.

— Точно.

И тогда Коналл понял, как сильна Тея. У неё была одна слабость. Одна. Было что-то утешающее в том, что Тею Квинн было так сложно убить. Истинная бессмертная.

Она была одна так долго из-за того, что никому не доверяла. Но доверилась Коналлу. Поведала историю и раскрыла слабость. Коналл должен ответить тем же.

— Ты должна знать, что препарат притупляет мою способность выслеживать тебя. — Она молчала миг. Когда он взглянул на неё, её лицо было пустым. — Я не знаю, почему. Я знаю лишь, что моя способность работает только на разумных существах.

— Разумных? — Тея нахмурилась. — На животных тоже?

— Да. Когда Калли была младше, она заставляла меня искать пропавших питомцев, увидев объявление о собаке или коте. Один раз заставила искать морскую свинку.

Тея захихикала. Коналл улыбнулся от звука.

— Весело.

— Да, такая вот Калли.

— Расскажи о ней больше. — Он хмыкнул от того, что разговор повернулся к его семье. — Что? Я хочу знать, кого спасаю.

От напоминания, что он отдаст Тею Эшфорту в обмен на сестру, в груди вспыхнул гнев, и Коналл силой притупил его.

— Она вспыльчивая, — сказал он, решив, что должен ответить. — Как наша мама. Калли тоже альфа, и была главным воином стаи до болезни.

— Скоро она снова будет сильной.

Коналла рвало на части. Он хотел увидеть Калли здоровой, но боялся жертвы.

— Да. Она упрямая, у неё на всё своё мнение, и она самый пронырливый волк из всех, кого я знаю. — Он ухмыльнулся, вспомнив, сколько раз она вмешивалась в любовную жизнь их стаи. Порой побеждала, порой злила остальных. Его ухмылка увяла. — Она за всех переживает. Даже слишком.

— Слишком? Разве так можно?

— Да. Калли до всего есть дело. Не только до нашей стаи и земель, но и до всех во Вселенной. Она постоянно кому-то помогает. Порой дело личное, например, друг из университета, умирающий от рака, порой нечто большее, касающееся всех. Например, торговля людьми, изменение климата, жестокость по отношению к животным. — Он посмотрел на хмурящуюся Тею. — Ей от этого больно. Я вижу, как такая забота обо всём причиняет ей боль.

Тея печально улыбнулась ему.

— Ты восторгаешься ею.

Коналл кивнул, горе сдавило горло, и он повернулся к дороге. Мир будет тёмным местом без Каледонии МакЛеннан.

— Так переживать — смело, Коналл. Я рада, что могу спасти такую, как она. — Он сильнее стиснул руль, а боль ножом пронзила грудь. — Ты хочешь, чтобы она была с Джеймсом, когда исцелится? — спросила Тея. Он фыркнул, обсуждать личную жизнь сестры как-то неловко. Тея рассмеялась, звук был хриплым, слишком чарующим. — Видимо, нет.

Коналл вздохнул.

— Это не нет. Джеймс хороший. Их пара необычна, он — бета, а она — альфа. Альфа-самец часто спаривается с женщиной рангом ниже, но самка обычно ищет равного или сильнее. Но у них всё получается. Он… любит её так, как она заслуживает.

— Хорошо. — Коналл ощущал взгляд Теи, быстро взглянул на неё и заметил задумчивый вид. — Ты сказал, что никогда не любил. Не было никого, с кем ты хотел… как там у вас? Спариваться?

В мыслях Коналла появилась Сьенна Канид, и он чуть не съехал с дороги, вздрогнув.

Твою мать.

Сьенна.

Он забыл.

Сьенна. Помолвка.

И прочее.

Вот же чёрт!

— Прости. Это личное?

Грудь Коналла сдавило, и он понял, что дома его ждала помолвка. Перед тем, как уехать из Торридона, мысль о помолвке не задевала, а успокаивала, ведь он обеспечивал будущее стаи. Теперь… он был в тупике.

Чёрт.

— Коналл?

Он нетерпеливо взглянул на Тею. Она всё портила.

— Нет, — выдавил он. — И спаривание отличается от брака. Многие волки женятся, но найти истинную пару — редкость.

— Редкость?

Он решил, что объяснение жизни стаи неплохо отвлекало, и ответил:

— Да. Мои родители были истинной парой, но единственной в нашей стае за век. Это необъяснимая и редкая связь, нечасто можно увидеть, как такая пара распадается. Любовь пары сильна в конце так же, как в первый день. Отношения моих родителей доказали это. Но многие волки, как люди, любят отношения и браки. Некоторые браки в стае по договорённости из-за финансовых или политических причин, особенно, если стая богатая. — Коналл должен рассказать Тее о Сьенне, но слова застряли в горле. Он откашлялся. — Но для многих оборотней брак, как и для людей, по любви.

— Браки по договорённости? Звучит как что-то допотопное.

Он вновь вспомнил Сьенну. Сдержанную и послушную. Она даже понравилась Коналлу, и его влекло к ней. Но теперь от мыслей о ней становилось холодно.

— Да, порой это срабатывает. Порой — нет, особенно если один находит истинную пару.

— Браки по договорённости похожи на катастрофу.

— У многих людей такие браки.

— Не спорю. — Он почувствовал её взгляд. — Как волк узнает, что нашёл истинную пару? Летят искры? — пошутила она.

Он фыркнул.

— Нет, насколько я знаю. Отец говорил, что это сложно объяснить. Он просто понял, когда встретил маму, что это она. Просто был уверен, и никто не мог его переубедить. Когда истинная пара впервые занимается сексом, их запахи переплетаются, и другие волки понимают и не лезут. — Он улыбнулся от возмущения Теи. — Это работает в обе стороны. И мужчина отмечает женщину, и женщина — своего мужчину. Порой даже сильнее.