— Прости, мне пора, — говорю, убирая телефон.

— Демид? — спрашивает подруга, но я качаю головой.

Она теперь подозрительно прищуривается. Хмурится. Отмахиваюсь, что это по работе, предлагаю Оксане пока не горячиться и не уезжать, а на неделе сходить в клуб. Я надеюсь взять Демида с собой, и даже появляется мысль познакомить Оксану с Глебом. Он вроде бы не женат, она тоже, выходит, не обременена отношениями, так почему бы и нет?

Выхожу из квартиры со странным ощущением. Я довольна своим выводом, но внутри нарастает тревога — помню, каким взглядами смотрели друг на друга Глеб и Демид. И хорошая идея становится не такой уж славной.

У подъезда уже стоит серый внедорожник, с неба срывается дождь и Астахов предлагает сесть в машину, чтобы документы не намокли. Просьба абсолютно логична, но когда я занимаю место на пассажирском сидении, чувствую себя неуютно.

Глеб передаёт мне пакет документов, который нужен мне завтра, я его тут же просматриваю, а после кладёт сверху папки буклет. Беру его в руки, рассматриваю.

— Выставка, посвящённая реставрационному мастерству?

— На днях состоится, приходи. Там будут и мои работы. Никакой скуки, которую ты себе представляешь, думая о подобных мероприятиях, всё по-современному, хоть и с налётом старины, — Глеб мягко улыбается. — А после состоится вечеринка участников. Действие пройдёт в «Женаве», — называет он место, это заведение действительно славится громкими вечеринками. Видя моё замешательство, Глеб добавляет: — Будет весело.

По привычке хочу отказаться, но внезапно вспоминаю про Оксану, и что давно хотела выбраться куда-нибудь с Демидом. Поэтому возвращаюсь мыслями, как тогда снова кажется, к замечательной, идее.

Я внимательно рассматриваю Глеба, когда её озвучиваю, замечаю, что он немного поникает, но вслух говорит, что совершенно не против.

— Тебя подвезти? — спрашивает Астахов, но я не вижу в этом необходимости. И так неловко себя чувствую, что сижу у него в машине.

— Возьму такси, — отрезаю, чтобы не последовало уговоров, и смотрю так, что Глеб просто кивает.

Мне нравится, что он никогда не настаивает, не идёт напролом. Вот например Демид полная противоположность Глебу, он как раз безапелляционно озвучивает решения, и в муже меня эта черта как раз покоряет, невольно отмечаю, что дружить с Демидом я бы точно не смогла. А ещё ловлю себя на мысли, что намеренно стараюсь думать о муже в присутствии Глеба, видимо, срабатывает защитный механизм.

Именно в разгар этих мыслей приходит сообщение от Демида, он как будто чувствует, что я о нём думаю.

«Ты у Оксаны?»

«Да, скоро буду дома».

Пишу и спешно прощаюсь с Астаховым. Выхожу из машины, даже не понимаю, когда Глеб успевает обойти машину, он помогает мне выбраться, касается рукой моей ладони, еле уловимо задерживает её в своих руках и тут же отпускает.

— Спокойной ночи, Лика, увидимся, — говорит он, но я внезапно перевожу взгляд за его спину, и сердце падает в пятки.

Позади внедорожника Астахова стоит другой джип. Чёрный, гладкий. Глеб его не видит, а вот я — да.

Мне становится так неловко, что даже сдвинуться с места не могу. Потому что за рулем совершенно точно Демид.

— Пока, — шепчу одними губами, взгляда от мужа не отводя. Я не слишком хорошо вижу его в темноте, но свет фонаря освещает часть лица и даже отсюда замечаю, как Демид хмурится.

Глеб уезжает, а я так и стою, словно прикованная к месту.

Дурацкая ситуация.

Ночью начинается ливень, молнии сменяются раскатами грома, звук прокатывается эхом отбиваясь от стен, и комната снова мерцает. Может показаться, что наступает конец света, но тогда я ещё не знаю, что мне не кажется. И совсем скоро смогу в этом убедиться.

Только мир под угрозой личный. Мой. Внутренний. Да и внешний разорвётся в клочья, но сейчас опасность лишь за окном, она стучится громко, небрежно, вызывает волнение, постепенно переходящее в тревогу. Я переворачиваюсь на бок и обнимаю Демида со спины, прижимаясь так крепко, что чувствую себя в относительной безопасности.

Он сейчас отвёрнут, и я могу лишь слушать его размеренное дыхание, вдыхать аромат геля для душа, прикасаться губами к гладкой коже. Вчера я всё ему объясняю, говорю про выставку, уверяю, что мы приглашены: и он, и я, и также замечаю, что хочу взять Оксану.

Демид задаёт вопросы, обозначая, что он не доволен, хмурит лоб, но больше молчит. И это даже угнетает. Демид за всё это время, что мы вместе даже в ссорах не особо на меня злится, а сейчас не договаривает, не просит оправдаться, а как будто сам ждёт моих слов. И хоть мы даже не ссоримся, но всё равно миримся, как только входим в квартиру. И по обыкновению это происходит бурно.

Теперь растягиваю губы в улыбке.

Всё хорошо, Лика. Всё хорошо. Ты напрасно переживаешь.

Так и лежу, слушая его дыхание, но сон теперь не идёт.

Тянусь за телефоном, он на тумбе, спросонья беру не свой, впрочем не важно, я просто хочу убедиться, что до рассвета ещё много времени, но то, что я вижу на экране, тут же затмевает всё прочее. И теперь бестолково зависаю на сообщении, которое, видимо, пришло ещё вечером, но Демид его ещё не просмотрел. Некоторое время так и пялюсь, пытаясь уговорить себя, что это какая-то ошибка.

«Давай снова встретимся. Лика ничего не…» — сообщение обрывается, и чтобы дочитать до конца, необходимо его открыть, но и то, что сейчас видимо, светится так ярко, что мне кажется, прямо сейчас ослепну.

А ещё понимаю, что практически не дышу. Спокойно, Лика. Контакт явно не записан. Да, я не сомневаюсь в муже, но делать из себя дуру тоже не позволю. Не мешкая, набираю на телефоне комбинацию из цифр, чтобы снять блокировку. Но меня ждёт неудача и учащённый пульс.

Пароль, который я знаю, не подходит. А значит, Демид его зачем-то сменил.

Будить мужа для выяснения отношений прямо сейчас я, конечно, не буду, и даже рада, что у меня есть немного времени, чтобы успокоиться. Иду в кухню, варю кофе, долго сижу в темноте, просто пялясь перед собой. И слушаю гром, который вскоре вообще становится фоном. Я в силу профессии знаю, сколько жён даже не подозревают об изменах мужа.

Но также осознаю, что есть другая статистика, где жёны себя накручивают, и сами того не ведая, разрушают брак. А все подобные совпадения в итоге можно объяснить, как бы очевидны они на первый взгляд не были.

Пытаюсь включить здравый смысл, хоть объективность сейчас даётся мне очень тяжело. Всё же задаю себе вопрос, который своей формулировкой заставляет нервы вытянуться в струну: а я бы заметила, если бы Демид меня обманывал?

Та часть, которая навсегда утонула в кареглазом взгляде смеётся в ответ, уверяя, что это даже звучит нелепо. Мой муж меня любит и не променяет наши чувства на какую-то интрижку. А вот внутренний скептик ухмыляется и молчит.

Всё-таки иду спать, ложусь рядом, но теперь не обнимаю Демида, просто не могу. Я хочу поговорить с ним и выяснить, что становится причиной смены пароля. Мысленно представляю диалог, но в какой-то момент засыпаю.

И когда открываю глаза в комнате пусто. А в квартире тихо. Здесь только я и барабанящий по стеклам дождь.

Лекцию сегодня провожу, сильно сбиваясь с мысли, хоть и собираюсь в итоге, а всё равно по венам расползается тянущее чувство тревоги. Я звоню Демиду, но он всё утро на переговорах и толком поговорить не удаётся, я уж молчу о выяснении отношений. Прислушиваюсь к интонации и ругаю себя, что пытаюсь выхватить на слух, что происходит там, в его окружении, прямо сейчас. Вот он едет в машине.