Десять дней, которые ушли на сборы военного совета, Ричард потратил на инспекцию гарнизонов Яффе и Иерусалима, общение с Папой и бывшей женой, Беренгарией Наваррской, посещению тамплиерскому НПО[43], которое из земляного форта уже превратилось в роскошный замок на северо-западе Яффе и испытание их новинок. Новинки порадовали. Особенно ручные гранаты в ребристом чугунном корпусе с начинкой из нитрированного хлопка. Пока с фитильным запалом, но бензиновые зажигалки редкостью уже не были. Хоть на рынке они и стоили по цене золота на вес, гренадиров снабжали ими как необходимой экипировкой. Бертолетову соль синтезировать, хоть и в малых количествах, уже получилось, значит недалёк уже день получения более совершенных взрывателей, капсулей и, самое главное, спичек.

Папа, Целестин III, хоть и принял Ричарда радушно, довольно толсто намекнул, что ему сейчас не до гостей. Он готовит модель Вселенной, в которой Земля не является её Центром, и на это уходят все его старческие силы. Успеть бы до смерти закончить этот труд, так что для досужей болтовни времени просто нет. Кстати, новый календарь в целом одобрили и определили дату перехода на него, 1200-й год начнётся с первого января, а продолжится двенадцатым. И никакого насилия, никакого скандала (при этом Папа укоризненно глянул на короля-бродягу), точно так-же нужно вводить и новую концепцию модели Вселенной (ты, конечно умный, но всё равно дурак, тебе лишь бы мечом махать, так что слушай старших). Ричард указал на ещё две планеты Солнечной системы, которые в современный телескоп заметить было невозможно, отобедал со стариком в греческом ресторане Иерусалима, получил от него благословение для своих воспитанников-пажей, особенно важное для Людовика Капетинга и отбыл в Яффе на большой военный совет.

– Итак, милорды, все мы знаем, что в Аравии голод. Сарацины сожрали уже не только лошадей, но и верблюдов. Мы контролируем не только все основные оазисы и колодцы на севере Аравии, но и Аден – ключ к Йемену и Оману. Наличные у нас морские и сухопутные сила могут завершить операцию за месяц. Но есть одна проблема – я не хочу вырезать сарацин. Думайте про меня что хотите, но я считал, и продолжаю считать, Салах ад-Дина настоящим рыцарем, хоть и другой веры. Его сын, аль-Афдаль, возможно, заслуживает смерти, но не те герои, которые сражались под его победоносным знаменем. Им нужно предложить выход, не нарушающих понятия о чести воина. Поэтому говорить мы сегодня будем не как обычно, передавая слово от младшего к старшему, сегодня мы планируем не военную, а политическую операцию. Представляю вам графа Абу Мансура. Он, помимо своего, уполномочен говорить слова Хорезмшаха и Великого султана Конии. Все названные мной, не являются сторонниками и вдохновителями войны против Детей Книги[44], которая является прямым нарушением заповеди Пророка. Мусульмане готовы встать с нами в общий строй, чтобы покарать неверных в своих рядах. Сарацины и арабы слишком обнаглели, даже в глазах своих единоверцев. Но мне всё равно не хочется устраивать резню. Хоть мусульмане и считают меня «Гневом Аллаха», а христиане Дьяволом. Ни славы, ни чести, нам такое деяние не принесёт. Граф Абу Мансур – сегодня ваше слово первое.

– Благодарю тебя, «Гнев Аллаха». – Старец горы встал и почтительно поклонился – Я, теперь граф Абу Мансур, вы знаете по прежним временам как Старца Горы, уполномочен мусульманами доверить свою судьбу величайшему из великих, знающему будущее, но скрывающимся пока от верующих Пророком. Так и было предсказано. Махди должен пожить среди нас простым смертным, пусть даже и королём, заявив о себе только в момент критической опасности для всех нас, Для всех Для всех Детей Книги. К меня нет никаких предложений по вопросу ведению военной компании. Я не считаю себя достойным советовать Избранному, но двенадцатитысячное войско мы ему готовы предоставить по первому требованию. Среди них не будет ни одного предателя, иди труса, клянусь в этом своей жизнью.

– Благодарю тебя, Старец Горы. – если Ричард и скривился, то только мысленно – Военных сил у нас давно хватает, хотя твоих воинов мы обязательно задействуем. Ты ничего не ответил на мой вопрос – что делать с сарацинами. Их ведь там тысяч триста…

– Они в полной твоей воле «Гнев Аллаха». Раз они до сих пор не смогли разглядеть Пророка, значит слепы. А зачем жить слепцам? Только мучиться. Я, недостойный принимать решения, просто убил бы их всех.

– Net uzh nahuy! Fanatiki chyortovy… – пробубнил себе под нос Ричард – Нам нужны лояльные имамы для контроля над Святыняи. Кому попало, я их доверить не могу. Предупреждаю сразу, что за малейшее проявление нелояльности – буду сразу без суда рубить им головы. Я не собираюсь осквернять ваших Святынь. И в Мекке, и в Медине будет категорически запрещено появление христиан. Святыни мы возьмём под контроль, туда мне нужны только правильно настроенные имамы. Но и от твоего войска я не отказываюсь, оно очень пригодится графу Лестеру для покорения Испании и Мавритании. Я думаю, будет справедливо, разделить мусульманские святыни между суннитами и шиитами. Поскольку ты здесь, выбирать город тебе, граф.

– Я выбираю Мекку.

– Да будет так отныне и во веки веков! Граф де Блуа, нас ожидают какие-то сложности?

– Жара, Сир. Сейчас такое пекло, что лишний шаг сделать лень.

– Не думайте, Людовик, что это только для нас проблема. Сколько воинов вам предоставил император Эфиопии?

– Он готов выделить тысяч десять, но воины они дерьмовые, Сир.

– Зато к жаре привычные. Берём всех. Негус мне давно задолжал, пусть расплатится, хотя бы частично. Чем они вооружены?

– Старьём, Сир. Кольчуги, гладиусы и скутумы снятые у нас с вооружения.

– Годится. Их задачей будет только обеспечение водой Аравийского легиона, инженерного корпуса и орудийных расчётов. Граф Людовик де Блуа!

– Я, Сир.

– Признаю вас герцогом Йемена и Омана по праву меча. Пустынную Аравию, а так-же Мекку и Медину я забираю к коронный домен. Написанный Фатимой Коран будет выставлен для поклонения паломниками в Мекке. В новый римский сенат войдут не только христиане. Сенаторами достойны стать Старец Горы, Великий султан Конии, Хорезмшах и мой начальник штаба, еврей Ицхак Левит, пока граф Савойи.

– А я? – растерянно спросил герцог Бургундии.

– Вы, вне всякого сомнения, Эд. Бургундия заслуживает место в Сенате, даже без учёта Карфагена и Туниса, но я уверен, что вы и его завоюете. Кроме того, в числе сенаторов будут все пять Пентархов. Я буду первым принцепсом Сената, но не долго, пока Спящий Леопард не закончит свою миссию на Руси.

Он будет для вас и Принцепсом и Цензором.

– А вы, Сир? – голос Рауля де Лузигьяеа прозвучал довольно смущённо.

– А я буду писать мемуары, брат мой. Кроме них учебники и пособия. Этого, кроме меня, никто сделать не сможет. Кстати, Рауль, поздравляю вас с рождением наследника. Бабы – это Вселенское зло, но кроме них никто не может рожать нам наследников. Итак, Мекку и Медину занимаю лично я, во главе Строительного легиона и собственной свиты. Граф де Блуа берёт под свою руку Йемен и Оман, а также эмираты на восточном берегу Аравии. Герцог Бургундии, которому придаются сила графа Абу Мансура, занимает Тунис, или, как раньше выражались – Карфаген. Кстати, герцог, вам давно пора жениться и представить нам наследника.

– Я подожду, пока дозреет до брака Мария Монферратская, Сир.

– Зачем вам этот ни к чему не пригодный Монферрат? – искренне изумился Ричарл.

– Мария – ваша приёмная дочь. А Изабелла, уж простите, но она настоящая королева. Породниться с Плантагенетами – для меня большая честь, Сир.

– За Марию я кроме Монферрата ничего не дам, Эд.

– Вы уже дали мне шанс завоевать Тунис, неужели вы думаете, что я ничего не понимаю, Сир. Марию я готов взять в жёны даже без Монферрата.

– Не ожидал от вас такого, герцог, но если хотите – ждите, конечно… Невесте пока и семи лет не исполнилось. Помолвить мы вас можем, но до законного брака пока далеко.