Наталья Михайловна не удержалась и погладила его по голове.
— Ладно уж, — странным голосом произнесла она, — никаких инспекций. Кажется, Асю не сильно угнетают на службе.
— А будешь хорошей девочкой, я покажу тебе, где цыплята живут, — пообещала Ева.
21
— Дружелюбие и спокойствие, — твердила Ася, неотступно следуя за Адамом по лестнице.
— Да-да, я все понял, — нетерпеливо отозвался он и неожиданно остановился. Ася тюкнулась подбородком о его макушку.
— Что? — встревожилась она.
Адам повернулся к ней.
— Этот галстук точно подходит к рубашке?
— С чего вы вообще решили надеть костюм? — спросила его Ася, поправляя узел.
— Откуда я знаю? Для надежности. Чтобы наверняка.
— Чтобы наверняка — используйте дружелюбие и спокойствие. Все, вы готовы, вперед.
— Точно? — Адам пригладил волосы. — Я пошел?
— Идите!
И Ася плюхнулась на ступеньку, совершенно вымотанная этими проводами.
— Что с начальником? — спросила ее Вика, изящно опускаясь рядом.
— Встреча с бывшей.
— Я — его бывшая!
— Вы новая бывшая. А это старая бывшая, — и Ася кивнула наверх, где Ева смотрела мультики.
— Да лааадно! — охнула Вика.
— Вот-вот.
Они помолчали, размышляя каждая о своем.
— Она приехала за девочкой? — шепотом спросила Вика.
— Нет, надеюсь, что нет. Они должны обговорить все детали.
— Вот дела! Нет, все-таки я не понимаю женщин, которые…
— О, ради бога, — Ася немедленно пришла в раздражение. — Все как попугаи говорят одно и то же! Мужчины пачками бросают своих детей и заводят новые семьи. И все всё понимают! Но стоит женщине поступить ровно так же — так общество сразу обрушивается на нее в едином порыве ханжеского осуждения. Я вам так скажу: все люди одинаковы, вне зависимости от того, что у них между ног.
Вика смотрела на нее с любопытством.
— Почему вы всегда не на той стороне? — спросила она.
— На какой еще не на той? — изумилась Ася, сползая с метафорического броневичка.
— На неожиданной. Когда я вам сказала, что рассталась с Адамом, вы приняли мою сторону и посоветовали высказать ему все, что накипело. Сейчас вы на стороне Лены, хотя у вас нет никаких причин для этого.
— Я ни на чьей стороне. Я как Фемида, на моих глазах повязка… с единорогами.
— Ася! — программист Сережа поднялся к ним, бережно неся в руках крохотную чашечку. — Вот, — гордо провозгласил он.
— Что это? — она дернула носом.
— Декофеинизированный кофе!
Ася засмеялась и, торжественно склонив голову, приняла дар. Понюхала.
— Ты купил его специально для меня?
— Пойдем на свидание, — выпалил Сережа.
— О как, — развеселилась Вика.
— На дружеское, — смутился он, — я понимаю, что в твоем положении не до… романтических приключений.
— А что не так с моим положением? — удивилась Ася.
— Мы просто поужинаем в хорошем ресторане, — бедный Сережа стал совсем пунцовым. — С вкусными десертами. Ты же любишь все сладкое?
— Я тоже с вами хочу, — заявила Вика.
— Эй, это мое свидание! — возмутилась Ася. — На свидания втроем не ходят!
— Оно же дружеское, — напомнила Вика.
— Дружеское свидание! Не корпоратив!
— Значит, ты согласна? — просиял Сережа.
— Разумеется, я согласна. Любой бы на моем месте согласился. Ты же принес мне декаф! — и Ася с чашкой в руках направилась наверх.
Ева, обхватив руками колени, сидела на полу перед телевизором и смотрела про мамонтенка. Этот ребенок научился выходить на ютуб с телевизора и искать нужный мультик, не умея писать и читать.
Как она это делает?
Ася осторожно поставила чашку на стол и села рядом, разглядывая сумрачное лицо. девочка была еще более тихой, чем обычно, и снова почти перестала разговаривать. И хоть взрослые при ней не обсуждали ничего такого, она будто считывала всеобщий невроз прямо из воздуха.
— Мне подарили кофе, в котором нет кофе, — сказала Ася, — правда, смешно?
— Калатаоа, — ответила Ева.
— Что?
— Лораминатирапа.
— Ты придумала новый язык, — восхитилась Ася.
— Дамаропа, — и Ева вскочила с места, пронеслась сквозь игровую комнату и забралась на кровать, накрывшись с головой одеялом.
Хорошо хоть не в шкаф.
Ася легла рядом с ней, прижав к себе ком из одеяла и переживаний.
— Знаешь, — сказала она, — давным-давно, в жаркой-жаркой стране, которая называется Африка и где с утра до вечера все едят бананы, родился один мальчик с очень длинным именем. Его звали Джон Рональд Руэл Толкиен. Представляешь, как долго приходилось его папе звать его к завтраку? «Джон Рональд Руэл, пора есть овсянку», — кричал он по утрам.
Одеяло чуть-чуть сползло вниз, обнажая одно маленькое ухо.
— Когда Джон Рональд Руэл только начинал ходить, то его укусил паук. Это был огромный и злобный паук по имени Тарантул, который днями и ночами мечтал о том, как цапнет за пятку какого-нибудь малыша. У Тарантула было множество ног и множество глаз, а его укус был ядовит.
Ева торопливо подобрала ноги.
— И когда яд уже проник в кровь Джона Рональда Руэла, и его жизнь была в смертельной опасности, то… знаешь, кто его спас?
Показалось, что Ева кивнула под одеялом.
— Правильно, его няня. Она появилась из ниоткуда, как супер-герой, и выпила весь яд. И с ней ничего не случилось, она даже стала веселее, чем прежде, а Джон Рональд Руэл выздоровел и прожил до глубокой старости. И тоже придумал свой собственный язык, как и ты, детка. Не такой красивый, но все равно хороший. Мальчик вырос без мамы и без папы, но стал самым великим сказочником всех времен и народов. И в каждой своей сказке снова и снова побеждал огромного паука. Раз за разом, как будто все время сражался со своими детскими страхами. Когда ты маленький и тебе страшно, то тебя, конечно, защитит твоя няня. Ведь няни только для этого и существуют. Но когда ты становишься взрослым, то учишься побеждать сам.
— Аполдара.
— Конечно, ты не понимаешь, — вздохнула Ася. — Это история больше годится для твоего папы, чем для тебя. Ему сейчас тоже немножко страшно.
Ева выползла из-под одеяла и обняла Асю, крепко прижавшись к ней.
— Я никуда не уйду, пока ты не вырастешь и не научишься побеждать пауков сама, — пообещала Ася.
— Ларикола.
— Договорились.
Адам вернулся ближе к вечеру.
— Где вы так долго шлялись? — набросилась на него Ася.
— Гулял, — ответил он, — думал.
— И что надумали?
Адам не ответил, стянул с себя галстук, сбросил пиджак и сел рядом.
Ася с Евой собирали паззлы, и казались еще более сплоченными, чем обычно. Его дочь то и дело поворачивала голову, чтобы посмотреть в лицо своей няни, но оно было безмятежным и сосредоточенным.
Самая невозмутимая женщина в мире.
— Что вы собираете?
— Гегмнатар.
— Что?
— Ева разговаривает с нами на придуманном языке. Я думаю, это шифр. Но я пока не могу его разобрать, — пожала плечами Ася.
Адам едва не застонал от отчаяния.
Почему именно сейчас?
«Потому», — ответил ему Асин взгляд.
Ну разумеется.
— Ева, — Адам потрогал её кудряшки, — тут такое дело… Кое-кто приехал совсем ненадолго и очень соскучился по тебе. Ты не хотела бы немного повидаться?
Ева молчала, опустив голову.
— Я говорю о твоей…
— Лидураминарапасата! — крикнула вдруг она. — Васимбалара!
— Ева, — сердито и растерянно откликнулся Адам. — Говори нормально! Что за глупости!
— Тише, — Ася взяла его за руку. — Тише. Я думаю, она не хочет с нами разговаривать. Она думает, что мы ее не понимаем.
— Конечно, не понимаем. Потому что она несет тарабарщину.
— Это вы несете тарабарщину! Ева, посмотри на меня. Иди сюда, — Ася обхватила ее лицо руками. — Мы не будем тебя заставлять. Мы сделаем, как ты захочешь. Если ты не хочешь видеть маму, то ты ее не увидишь. Если захочешь — то побудешь с ней немного, ладно? Если хочешь, мы пойдем с тобой. Я и твой папа, мы будем рядом. Но твоя мама не сможет остаться и не сможет тебя забрать, понимаешь? Ее дом в другом месте, на другом конце света. Ты останешься жить с нами, правда, Адам?
