До запланированной точки вылазки не меньше четырехста метров. Близко, если ты на прогулке в парке и идёшь кормить уточек в пруду. Другое дело, когда это же расстояние ты протираешь животом и коленками. Хорошо, что она не фанатка рваных джинс, иначе ноги уже давно истёрлись бы до крови. Локти к середине пути уже горели огнём. От близости черноты сознание путалось, голова кружилась, а перед глазами трава теряла цвет и расплывалась. Слёзы текли непроизвольно против воли. По десять раз за минуту она собиралась с мыслями и ползла дальше.

"Надо быть сильной, — шептала Ника и прикладывалась к спасительному пойлу, — надо быть сильной." В какие-то моменты бессильно утыкалась лицом в землю, утиралась, отплёвывалась и ползла дальше. Там впереди два самых близких человека. А она еле-еле ползёт на выручку. Стало досадно и обидно за себя. Вот она, нимфа, как говорят, самая опасная иммунная Улья, полуживая, грязная, жалкая и никчёмная. Мысленно Ника накручивала себя снова и снова. Очнулась злость, а следом открылось второе дыхание. Ладони загребли в пучки траву и вырвали стебли из земли. Руки и ноги заработали в быстром темпе.

Совсем рядом послышались возгласы. Ника замерла. Два бойца возле кабины медведя обсуждали загрузку огромного кластера на другом конце поля. Она проскользнула за машину и сделала большой глоток живца перед делом. Рюкзак скинула здесь же.

"Эй, вы," — шепнула Ника, сняв поводок с дара.

Два довольных лица с блаженными улыбками синхронно показались из-за кабины. Глаза бойцов широко раскрылись не то от удивления, не то от вожделения, оба застыли на месте.

— Сюда идите! — шикнула Ника.

— Ага, да, — опомнился боец с длинным острым носом и подбежал к Нике. Из-за его плеча выглядывал рыжеволосый паренёк в потрёпанном бушлате, заглядывая девушке в рот.

— Тут есть два иммунных, один тварей убивает руками на расстоянии, второй — силач. Где они?

— Охраняют наставников, больше никому не позволено к ним приближаться. Возле УАЗика палатка разбита.

— Избранные, — мечтательно добавил второй.

— Лучших забрали, сволочи! — прошипела Ника. — Куда вы едете? Что в машинах?

— Едем в новую церковь, — хвастливо заявил второй.

— Не церковь, а орден! — поправил носатый. — В машинах всё, что требуется: еда, оружие, взрывчатка…

— Что? Зачем взрывчатка?

— Слышал, — боец покопался пальцем в носу, — местность горная пойдёт впереди, проход подрывать надо будет, а то машины не пройдут, а громила, как его?..

— Вепрь вроде, — фыркнул малой.

— Да, Вепрь, будет валуны раскидывать. Мне бы такой дар!

Нику начало это раздражать. Вот так запросто легенду Улья можно подрядить в качестве рабочей силы? Расчищать дорогу этим отбросам, мурью? А самое поганое заключалось в том, что кваз это понимает своим умом и пытается хоть как-то противостоять управленцам в отличии от этих марионеток.

— Второй что? — голос ее дрогнул. — Что он будет делать?

— Как всегда — тварей будет мочить. Это ж какая экономия БК.

— А вы спораны с горохом будете собирать? Так? — губы сжались и побелели.

— Ну да, — криво улыбнулся рыжий.

— Ненавижу, — слово по слогам протиснулось через зубы.

Двоица отшатнулась назад, бойцы захлопали глазами. Пальцы скользнули в карман и достали пакетик. На ладонь выкатилась первая попавшаяся красная жемчужина и рука немедленно направила её в рот. Живец больше не обжигал горло и не просился наружу. В эти секунды не существовало разницы между противным и приятным. Было никак. Было плевать. На себя, на муров и на фанатиков. Она пойдёт и вырвет своих людей из позорного рабства.

Пистолет покинул кобуру, рукоять приятно охладила ладонь. Уверенной походкой, не таясь, Ника вышла из-за грузовика на поляну:

— Ну что, не ждали?!

— Японский стаб! — у мужика рядом выпала сигарета изо рта и он с корточек плюхнулся на зад.

В одну секунду живую картинку поставили на паузу — поляна стихла и замерла, слышно было лишь потрескивание дров и бурление варева в котелках. Все уставились на девушку.

Немую сцену прервал звук откинутого полотнища двери палатки. Вышел Вепрь и встретился взглядом с незванной гостьей. Но это был не тот простоватый весёлый здоровяк, каким она знала его раньше. В тусклом взгляде не было ничего кроме укора и тоски. Кваз опустил голову и Ника рассмотрела на нём пояс смертника. Следом вышел мужчина в черной рясе, встал справа и выставил вперёд ладонь с дистанционным пультом управления. Ника наставила на него пистолет.

— Ты же догадываешься, что это за кнопка? Мины на груди Вепря имеют функцию направленного взрыва — внутрь.

— Не думала, что придёт, — из палатки выплыла девушка и улыбнулась, — твой друг почти не управляемый! Замаялась я с ним, только так и удаётся сдерживать. Не то, что со вторым: идеальный охранник, стоит всех этих муров вместе взятых.

Из-за спины показался Ник и встал рядом, сложив руки в замок. Каменное лицо не выражало никаких эмоций.

— Ник? — позвала девушка.

Молчание.

— Я запретила ему разговаривать, — отрезала брюнетка.

— Какая насмешка Улья, ты не можешь управлять своим любимым!

— А тобой? — нимфа усилила дар и толпа муров с сияющими лицами подсела к ней ближе.

— Зря стараешься, я такой же изгой, как и ты. Наши дары не воздействуют друг на друга, — вкрадчивым голосом проговорил незнакомец, — жизнь нимфы, будь то женщины или мужчины — это путь одиночки. Мы не с того начали наше знакомство. Позволь представиться, я — Ворон, это Лилит. Меня когда-то изгнали братья Ордена за мой дар — сёстры не смогли совладать со своими чувствами. У меня есть к тебе предложение. И Ник и Вепрь безусловно вернутся к тебе.

— Что вам надо?

— Мы создадим новый Орден. На Севере множество заблудших душ. Есть крупные стабы-города и богатые кластеры, мы направляемся туда. Все вот эти люди уже приняли веру и служат богу Стикса. Нам не хватает такой, как ты. Вступи в наши ряды и со своим любимым будешь жить в вечном благоденствии, — почти промурлыкал Ворон.

— Приняли веру?! Да вы долбанные фанатики! Убийцы! Принудили всех против воли! Хочешь полный комплект кукловодов вокруг себя собрать? Чёрта с два! — выпалила Ника, мельком осмотрела преданных зрителей и мысленно прошептала "взять Ворона на прицел!"

Со всех сторон залязгали затворы, защёлкали курки и предохранители. Мужик рядом принялся набивать пустой магазин калаша. Ника сама не ожидала такого эффекта от дара. Видимо, жемчуг разогнал этот скрытый навык.

— Впечатляет. Не слышал про бессловесное управление нимфами. Но дорогу знаю только я, — улыбнулся Ворон, — убьёшь меня и сгинете в этой мозаике кластеров.

— Что ты скажешь на это? — дуло пистолета уставилось на Лилит.

— Видел бог Стикса, мы хотели по-хорошему, — вздохнул фанатик и кивнул спутнице.

Лилит бросила хищный взгляд на муров: один за одним бойцы стали разворачиваться и наставлять оружие на Нику. Невидимая волна прокатилась по толпе, поглощая довольные лица и стирая улыбки, делая мужчин хмурыми и озлобленными. Одновременно с этим соседний кластер окончательно перезагрузился и принёс чёрные грузные тучи. Налетел холодный ветер и огромное свинцовое одеяло стало накрывать кластер. Сверкнуло. Раз, два, три — раскат грома больно ударил по перепонкам, заставив вздрогнуть.

— Вы свободные люди! — объявила Ника, усилив дар.

Муры опустили стволы и стали беспомощно переглядываться.

— Она врёт, — прошептала Лилит и окропила отступников ментальными каплями, вызвав ненависть и недоверие.

— Я пришла всех спасти! — выкрикнула нимфа, выкрутив дар на максимум.

Красивое лицо кукловода исказилось, напряглось и стало угловатым, пальцы быстро заиграли, вызывая ледяной ливень на несчастных, полностью парализуя волю. С одной стороны стояла хозяйка, от одной мысли об ослушании которой пробегал мороз по коже, а с другой прекрасная светлая незнакомка, просто ангел во плоти. Какофония голосов в головах несчастных переливалась и сливалась в омерзительный хор. Противоречивые приказы вводили в диссонанс, воздействие одновременно двух даров стало вызывать сбои сознания. Муры, находящиеся посередине поляны, стали вдруг странно себя вести. Один пошатнулся как пьяный, бессвязно замычал, бросив оружие и закатил глаза, второй повалился на землю и начал растирать виски, кто-то пускал слюни или дергался в конвульсиях, давясь пеной, другие теряли сознание — мозги не выдерживали перегрузок. Всё больше и больше солдат буквально выходили из строя: падали, рвались и катались по траве в лихорадке от нестерпимой пронзающей головной боли.