— Уважаемый Легион, — слабый голос Фахри Аль-Атраша, усиленный магией гестерианки, звучал совсем не так, как большинство собравшихся привыкли его слышать. — Нам с вами предстоит, возможно, самое важное сражение в истории всей Конфедерации, если не всей Вселенной. Гильдия Магов и я лично безмерно благодарны вам всем за то, что вы отозвались на мой призыв.

Председатель почтенно склонил голову и замолчал на секунду.

— Да, мы знаем, что наш противник беспрецедентно силён, — продолжил он, оглядывая зал. — Но и этот Легион — боевая единица беспрецедентной мощи. Ещё никогда в истории магии такое количество великих, высших и просто очень сильных магов не собиралось вместе против одного врага. И никогда ещё враг не был настолько дерзок, чтобы угрожать нам истреблением.

Глаза Великого Фахри зажглись гневом, а узловатые похудевшие пальцы стиснули края трибуны.

— У нас есть всё, чтобы победить. Двести восемьдесят семь отборных, тренированных магов. «Буст» для каждого, на кого он подействует. Ресурсы экстракта, которых хватит на десять таких сражений. Эффект внезапности. Отлаженная тактика. И справедливая ярость, — он почти процедил эту фразу сквозь зубы. — И поэтому мы покажем, что никому, ни-ко-му нельзя так просто взять и сбросить нас с доски! Мы развеем этих магов-выскочек в пыль!

И Великий Председатель яростно хлопнул рукой по трибуне.

— Хэй! Хэй! Хэй! — синхронно прогрохотав по столам, ответил ему Легион.

Муштра Луатариан включала и этот элемент, который магам Легиона приглянулся не меньше диковинных и мощных заклятий. Единое дыхание войска начиналось именно с таких простых вещей.

Аль-Атраш удовлетворённо кивнул:

— Так держать, Легион! Вы — гордость и сила Гильдии. Непобедимая сила, — он снова склонил голову. — А теперь я передам слово великой Луатариан, чтобы мы ещё один, последний раз обсудили ключевое — тактику. Прошу, великая.

Он сделал скупой жест рукой в сторону гестерианки и на полшага отступил от трибуны, показывая, что закончил.

Следующие два часа маги Легиона, затаив дыхание, слушали своего маршала, лишь утвердительно кивая в ответ на вопрос: «Всё ли понятно?». Все знали, что их единственный шанс победить — это следовать плану до мелочей. И каждый знал, что должен был делать.

Потом Фахри Аль-Атраш объявил конец заседания и отпустил Легион на последний, самый длинный и важный сон перед битвой.

Когда Самуил поднялся и пошёл к выходу, чтобы не тратить энергию на магические прыжки, он почувствовал, что Великий Председатель пристально смотрит на него, и повернул голову. Но, встретившись взглядом с ввалившимися и тусклыми глазами Аль-Атраша, жандарм тут же отвернулся, поспешив покинуть зал. Великий маг безусловно знал о его отсутствии. И, возможно, даже о том, где он пропадал. Оставалось лишь надеяться, что больше он не знал о визите Самуила на Верофонт ничего… Хотя бы пока.

* * *

С модуляторами сна можно было настраивать многое — и длительность сна, и глубину, и даже тип сновидения, который хотелось увидеть. Жандарм, как и все, поставил нужное время окончания, а потом выбрал «чистый» режим. Чтобы никакого сна не было — закрыл глаза, а потом открыл, уже полный сил. Так было проще сохранить сосредоточенность на главном.

И поэтому, когда в темноте комнаты отдыха все маги улеглись плотными рядами и затихли, а он активировал свой модулятор, визуально ничего не изменилось. Словно он просто ускорил время и в один момент переместился на десять часов вперёд.

В телепортационный зал, где был назначен общий сбор, маги пришли молча. Там они, всё так же практически не разговаривая, выстроились отрядами так, как их разделила Луатариан — по полтора десятка в каждом, скрупулёзно скомпонованные по силе и умению. Между этими группами сновали более слабые маги, обслуживавшие Легион. Они молча и с пиететом раздавали именные, чётко рассчитанные порции «буста» и экстракта.

Устранитель благодарно принял свои и постарался так незаметно, как мог, отправить их во внутренний карман костюма. У него с собой была своя, особенная порция.

Жандарм оказался в отряде, возглавляемым Борисом Барши, «сотником» с Земли. У них был ещё один «сотник» — магиня Дотраентис с Кнекайлы, огромная разумная паучиха, закованная в панцирь, похожий на хитин, но в разы крепче. Сам Самуил был в их отряде «вторым эшелоном». Несмотря на то, что звучало это не так почётно, как ему бы хотелось, роль именно «вторых эшелонов» была в тактике Легиона ключевой. И это немного грело душу.

Когда с раздачей содержимого для инфузоров было покончено, в зал вошли Аль-Атраш и Луатариан. Они остановились на пандусе у входа, словно на сцене. Великий Председатель теперь выглядел намного лучше, чем прежде: бледное лицо, ввалившиеся глаза, усталая сутулость — всё это стало менее заметным.

«Стимуляторы, — догадался Самуил. — Как же долго тебе придётся после этого восстанавливаться, Великий Фахри…»

И мысленно осёкся, вздрогнув. Очень могло так сложиться, что восстанавливаться не понадобится никому во всём зале.

— Великий Легион! — прогудел Аль-Атраш своим снова обычным, властным и узнаваемым баритоном. — Мы с вами в шаге от схватки, решающей наши судьбы. Мы сильны, как никогда прежде. Мы подготовлены, как не были ни разу в истории. И да, мы не знаем, чем обернётся для нас этот день, — Председатель обвёл зал взглядом, заглядывая на миг в глаза каждому из стоявших перед ним. — Но одно мы знаем точно. Об этой схватке и о каждом из вас будут слагать легенды наши потомки.

Великий маг сделал шаг вперёд, остановившись на краю пандуса.

— Мы не просто пишем сегодня историю. Мы, как титаны, держим историю на своих плечах. И всё, что случится во Вселенной после этого момента, случится лишь благодаря нам! Маги! Впишем же наши имена во все анналы Конфедерации, разорвав нашего врага на атомы!

— Хэй! Хэй! Хэй! — трижды дружно топнув в подкрепление его слов, ответил Легион.

Аль-Атраш склонил голову и традиционно отступил на шаг, передавая слово Луатариан.

«Пора!» — мелькнуло в голове у Самуила, и колени сами собой дрогнули, слабея.

— Легион, ввести «буст»! — гестерианка достала свою порцию и заправила в инфузор, сразу же нажав кнопку.

Защёлкали инфузоры магов по всей зале, после чего её заполнило нестройное шипение — «буст» вошёл в кровоток.

— Экстракт! — скомандовала маршал и вновь первой ввела инъекцию.

И снова шипение наполнило зал.

Как только оно стихло, Луатариан прогремела:

— Руку вверх по готовности!

Тут и там вразнобой начали подниматься в воздух руки, щупальца, ноги и другие конечности. Если экстракт давал энергию всем практически сразу, то «буст» действовал на каждого по-своему. Разброс был до нескольких минут, поэтому нужно было ждать.

Самуил лишь сделал вид, что ввёл «буст», использовав вместо него лёгкую «боевую» смесь — для фокусировки, ускорения работы мозга и прочего. На их лидера, Бориса, инъекция подействовала за минуту, и жандарм поднял руку почти одновременно с ним. Последней же в их отряде воздела вверх бронированную паучью ногу Дотраентис.

— Отряд семнадцать готов! — громко доложил Борис.

Великий Легион был составлен исключительно из сильных магов. А потому «буст» прибавил им немного. Кому-то, кто, как и Самуил, не был даже высшим магом, накинул с десяток уровней. Кому-то, кто и так был очень силён, как, например, Дармо Ратсанари, он добавил всего три-пять. А «сотники» получили от одного до трёх уровней. Но даже на их высотах каждый новый уровень означал одно-два очень мощных заклятия дополнительно. И потому этот прирост был значимым для всех.

— Отряд три готов!.. Отряд восемь готов!.. Отряд четырнадцать готов!.. — слышалось со всех сторон.

И когда все двадцать отрядов отрапортовали о готовности, Аль-Атраш развёл в стороны руки и резко свёл их вместе.

Раздался низкий, гудящий звук, подобный удару в исполинский гонг. Великий Фахри, не произнеся ни слова, простёр руки в сторону Луатариан. Всё. Теперь Легион был на войне, и именно гестерианка правила этот бал.